Поверженый король (СИ) - Аввакумов Александр. Страница 65

— Ну как, Слава, допросил Лобова? Всё нормально?

— Всё нормально, Виктор Николаевич, — ответил Васильев. — Всё, что нужно, мы закрепили. Теперь он никуда от нас не денется.

Я вышел из кабинета и, остановив проходящего мимо меня Гаврилова, приказал ему поднять ко мне жену Лобова, которая ожидала меня внизу. Пока он за ней ходил, я зашёл в туалет и умылся. Холодная вода окончательно прогнала сон, и я снова почувствовал прилив сил.

Валентина Лобова вошла ко мне в кабинет крайне осторожно и молча остановилась у порога. Взглянув на неё, я пригласил её не стесняться и чувствовать себя немного свободней, так как ей в кабинете ничего не грозит. Когда она присела на стул, я сказал:

— Валентина, давай сразу же договоримся, если ты хочешь видеться со своим мужем регулярно. Для этого, я прошу тебя, ты не должна касаться этого дела, то есть не отвечать и ничего не сообщать ему о фигурантах этого дела. Ты можешь говорить всё, что угодно, о семье, о себе и ребёнке, но ни одного слова о работе, друзьях и знакомых. Если Вы нарушите наше с Вами условие, то с мужем Вы сможете увидеться лишь на суде. Вам понятны мои требования?

Валентина кивнула головой и поинтересовалась, сколько минут она может общаться с мужем.

— Валентина. Сегодня Вы с ним можете пообщаться лишь двадцать минут. В последующем это время будет увеличено. Только помните наши условия, если хотите в дальнейшем общаться со своим мужем.

— Я всё поняла, — произнесла она. — Мне не нужно дважды повторять одно и то же.

Через десять минут в мой кабинет ввели Лобова. Он был полусонный и не сразу сообразил, что перед ним сидит его жена.

Я не буду описывать эту встречу, скажу лишь одно, что Валентина сдержала слово и не произнесла ни слова по этому делу. Когда её увели, мы с Лобовым остались вдвоём в моём кабинете.

— Анатолий Фомич, я выполнил своё обещание. Теперь всё в Ваших руках.

— Я сделаю всё, что от меня требуется, Виктор Николаевич, — произнёс он. — Я Вас не подведу.

— Посмотрим, Лобов, посмотрим — произнёс я. — Вы знаете, что Пухов и Гаранин при покушении на Шигапова использовали похищенный в Ижевске автомобиль?

— Да, я в курсе.

— Если это так, то почему Вы в своей явке с повинной не указали этот факт? Мы же с Вами говорили о доверии, а Вы почему-то скрыли этот факт.

— Вы знаете, Виктор Николаевич, я действительно опустил отдельные моменты, в частности, машины и майора Золотухина, который продавал нам автоматные патроны.

— Вот и хорошо, что это Вы вспомнили сами, а не мне пришлось Вам об этом напоминать, — произнёс я и велел отвести Лобова в камеру.

Я собрался уходить домой, когда меня на выходе из здания перехватил дежурный по МВД.

— Виктор Николаевич, Вас к себе требует заместитель министра Костин.

Мне ничего не оставалось, как повернуться и вернуться обратно на работу. Я не стал заходить к себе, а сразу же направился к Костину.

— Ну, здравствуй, Абрамов, — произнёс Костин. — Что не заходишь?

— Времени нет, товарищ заместитель министра, работы много, — ответил я ему.

— Чего вертишь, Абрамов, думаешь, что не вижу, что обижен на меня? Раньше ты без приглашения заходил ко мне в кабинет, а сейчас?

— Ничего удивительного, товарищ заместитель министра. Раньше и должность у Вас была другая, да и Вы были немного проще.

— Да ты не обижайся на меня, положение обязывает вести себя по-другому.

— Я это хорошо понимаю и поэтому лишний раз стараюсь Вам не попадаться на глаза. Я хорошо знаю русскую пословицу: гусь свинье не товарищ.

Костин не ответил на мою реплику и, словно вообще не услышав её, продолжил:

— Ты знаешь, Виктор, я очень доволен твоей разработкой Лобова. Ты, как всегда, провёл её очень профессионально, на высшем уровне.

Я сидел молча, стараясь угадать, что последует за всем этим.

— Министр тоже доволен твоей работой, — сказал он и замолчал, словно прикидывая что-то про себя. — Однако главного мы ещё не добились. Нам удалось арестовать лидера группировки Лобова, но пока не удалось разоружить его группировку. Сейчас половина управления по борьбе с организованной преступностью работает в Елабуге, но им не удалось продвинуться в этом направлении ни на полшага. Виктор, ты должен сделать всё, чтобы Лобов сдал добровольно оружие. Сейчас это самая главная задача.

— Что, Юрий Васильевич, я опять должен выступать в роли спасителя мира? Что же мешает УБОП найти склады с оружием?

— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, Виктор Николаевич, — сказал Костин. — Ты же сам знаешь, что у местной милиции не было никаких оперативных позиций в этой группировке. Ты думаешь, вот так просто приехал и победил?

— А что у нашего доблестного УБОПа есть, кроме непомерной амбициозности? Они уже не ходят по земле, а больше парят над ней.

— Прекрати, это не тебе судить об их работе. Это не просьба, приказ. Ты понял меня?

— А как же не понять, товарищ заместитель министра. Приказ есть приказ. Разрешите идти, я уже вторые сутки без отдыха и очень устал. Кстати, что в отношении начальника отдела? Как долго ещё мне его ждать?

Костин посмотрел на меня и, не ответив на мой вопрос, коротко произнёс:

— Идите, отдыхайте, я Вас больше не держу.

Я развернулся через левое плечо и направился к двери.

Весь следующий день я провёл у себя в кабинете. Мне удалось получить явку с повинной Лобова в отношении сотрудников милиции, которые тесно сотрудничали с его группировкой. Согласовав свои действия с Фаттаховым, я связался с менделеевским и елабужским отделами милиции и пригласил к себе в кабинет на следующий день майора Сорокова и Марата Гизатуллина. Переговорив с начальниками этих отделов, я снова приступил к работе с Лобовым.

— Слушайте, Анатолий Фомич, Вы половину дела уже сделали. Признались в организации преступной группировки, организации убийств, но этого для спасения Вашей жизни мало. Представьте себе, сейчас Вас осудят за совершённые преступления, дадут Вам лет пятнадцать лишения свободы, и вдруг кто-то из Ваших ребят совершает преступление, допустим, убийство. Милиция сработала хорошо, и мы его задерживаем. Колем его, и он вдруг заявляет нам: «Извините, товарищи милиционеры, вот вам автомат, из которого я убил этого несчастного, а его мне дал в руки Лобов Анатолий Фомич». Возникает вопрос, для чего Вам дал этот автомат гражданин Лобов, наверное, отбиваться от комаров? Ведь мы все отбиваемся от комаров автоматами. А где у нас гражданин Лобов? А он сидит, дали ему пятнадцать лет строгого режима. А что делать сейчас с этим гражданином Лобовым? А его нужно судить по всей строгости закона. Вас вновь ведут в суд, и суд судит Вас как ранее судимого за столь тяжкие преступления. Итог — серая кирпичная стена и палка в ногах с табличкой, на которой лишь номер и больше ничего.

Лицо Лобова посерело. Нарисованная мной перспектива не радовала его.

— А что мне теперь делать? — задал он вопрос.

— Существует множество решений этой проблемы. Можно загрузиться этими делами и спокойно дойти до серой стенки. А можно и разоружить свою группировку. Здесь тоже несколько вариантов, как можно сделать это. Ты можешь дать нам адреса и данные ребят, которые хранят это оружие. Однако в этом случае все они будут привлечены к уголовной ответственности. Пойдёт среди пацанов базар, что их сдал Лобов, а это явно Вас, Лобов, не устроит. Пойми, мне лишние арестанты тоже ни к чему. Поэтому этот вариант я даже не стану Вам предлагать. Есть ещё один вариант, когда и волки сыты, и овцы целы. Он заключается в следующем. Мы с Вами едем в Елабугу, Вы вызываете к себе, предположим, Батона и даёте ему команду, чтобы он встретился с ребятами. Батон перетирает с ними эту проблему, и ребята добровольно сдают оружие. Вы же знаете, что добровольная сдача оружия освобождает человека от уголовной ответственности. В результате оружие у нас, Вам плюс за разоружение, и вдобавок все ребята на свободе.