Земля Испытаний (СИ) - Афлятунов Евгений Маратович "Глек". Страница 4

Во-вторых — голод, столь характерный для феодальных времен. Его в Кшале не было уже несколько десятилетий; конечно, отдельные люди периодически недоедали, но вот повальная смерть от голода, не раз косившая земное Средневековье — нет, такого никто и не помнил.

То же самое можно было сказать и об эпидемиях — чего-то наподобие чумы, оспы, холеры или испанки, собиравшие миллионные жатвы в истории Земли, тут не знали уже очень давно.

И за эти три момента, крайне важных для большинства жителей Кшалы — отсутствие голода, болезней, чувство защиты закона даже у самого распоследнего бедняка, а также неуклонно расширяющиеся границы Империи, дарующие ее подданным новые земли, наделы и прочие блага, простые граждане Кшалы боготворили своего Владыку, готовые целовать следы его ног и умирать за него.

О негативных сторонах правления Эр-Кхана — так звучал общепринятый титул Каэр-Ду — Владыка, — узнать удалось немного. Слишком уж однобокий взгляд на происходящие события был у моего единственного источника информации.

В принципе, на первый взгляд Каэр-Ду не слишком сильно отличался от тех же царей Древнего Египта: то же обожествление правителя, та же абсолютная власть над подданными. Но стоило взглянуть глубже... О да, разница была огромна! Чего стоит один только тот факт, что, по мнению Гуэр, Владыка Каэр-Ду был бессмертен! И правил он своей империей уже более чем семь сотен лет!

Естественно, я не мог не попытаться найти рациональное объяснение столь ненормально большой продолжительности жизни. Наиболее логичным выглядел вариант с символичностью фигуры Эр-Кхана: он не более чем маска, за которой скрываются разные люди, сменяющие друг друга на троне правителя. Человек не вечен — но вот символ, фигура Владыки...

Но на краю сознания скребнула занятная мысль:

«Это же неизвестный мир, разве не так? Так почему же в нем не может быть нечто сверхъестественное? Боги? Магия? В таком мире возможно и существование бессмертного императора...»

Действительно, занятная мысль. Нужно будет обдумать ее на досуге. А пока что мне достаточно информации. И так уже, кажется, голова пухнет. Хотя... я посмотрел на книгу, что Гуэр положила на тумбочку.

— Во-Гуэр, а у тебя есть, что почитать? Может быть, какие-либо исторические хроники?

* * *

Вопросы, вопросы, вопросы... Сколько их накопилось у меня — не счесть.

Например, куда делась душа предыдущего владельца того тела, что я занимаю сейчас? Очевидно же, что раньше это был другой человек — он жил, думал, чувствовал... И вот теперь его нет. Спрашивается, где он? Умер, исчез в небытие? Или занял мое тело, то, что попало в аварию?

Или другое: что мне досталось от моего предшественника? Знание языка, письменности. Рефлексы? Как сказала Гуэр, Шан-Карр-Ду-Эдо-Тру был охотником за головами: остались ли у меня его умения? В своем нынешнем состоянии я этого не узнаю. Но вот когда окрепну, нужно будет обязательно это проверить. Память? А вот с этим вообще печально — ни с той своей жизни, ни с жизни Шан-Карра мне практически ничего конкретного не осталось. Хотя — кто знает — возможно со временем воспоминания вернутся? Это было бы неплохо.

Я перевернул страницу. Книга, что мне дала Гуэр, была не чем иным, как обычной азбукой — учебником, что купил отец девушки для ее обучения. К сожалению, это была единственная книга, могущая быть полезной для меня сейчас: вся прочая литература в доме была специализированная, по медицине, лекарственным травам и тому подобному.

Но грех было жаловался — оформленная примерно в том же стиле, что и азбуки в моем старом мире, для меня эта книга оказалась просто кладезем знаний. Картинки с простыми и понятными разъяснениями — что еще нужно тому, кто ничего не знает об окружающем его мире? Тем более, Гуэр была рядом, всегда готовая ответить на мои вопросы.

Так и сидели — я листал азбуку, а девушка тем временем говорила. Она рассказывала мне обо всем — о своих друзьях, знакомых, соседях. Об отце. О ранних годах. О том, чем занимается в свободное время. В общем, девчушка просто болтала, а я внимательно слушал, стараясь не упустить ни слова. Как раз из такой болтовни и можно было почерпнуть максимум информации.

Я узнал много интересного. К примеру, семья Гуэр-Тэ-Мари-Танэ-Ону. Такое длинное, многоступенчатое имя вовсе не означало высокую знатность или принадлежность к аристократии, как я подумал вначале.

Как раз наоборот — чем длиннее в Кшале было имя, тем ниже в местном табели рангов ты находился. Каждое слово в имени отображало некую ступень, уровень сословия, что имелись над носителем имени. Чем больше ты имел слогов, тем на низшей ступеньке социальной лестницы ты стоял, и наоборот — истинная аристократия этого мира носила трехсложные имена, а двухсложные имели лишь самые первые люди из окружения Владыки и он сам.

Пятисложное имя, как у меня или у моей сиделки, означали примерно середину. Свободные люди, вольные сами распоряжаться своей жизнью... в ограниченных рамках, установленных самим понятием феодального общества, разумеется.

Отец девушки, Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону был лекарем. Причем лекарем опытным и весьма умелым, и потому считался уважаемым человеком даже несмотря на свою формальную принадлежность к простолюдинам. О его высоком профессионализме говорил тот факт, что Ста был личным врачом для многих знатных людей в ближайшем городе Риндо — как раз к одному такому пациенту отец Гуэр и отбыл вчера утром.

Как мне стало ясно, врачевание в этой семье было наследственной профессией: людей лечил дед Гуэр, этим ныне занимался ее отец, и этому же обучали и ее саму. Впрочем, она была довольна уготованной ей судьбой: помогать людям девочка любила. Еще больше ей нравилось возиться с растениями: о теплице с огромным количеством самых разных лечебных трав, которая, кстати, и занимала почти весь второй этаж дома, она рассказывала с особым воодушевлением и блеском в глазах.

О своей матери моя собеседница ни разу даже не заикнулась. Я же проявил тактичность — было ясно, что мне не следует задавать вопросы по этой теме. Если Гуэр захочет — сама как-нибудь расскажет.

Узнал я и об обстоятельствах, при которых попал в этот дом. Местная стража, совершающая патрульный обход — деревушка находилась не так уж и далеко от границы, — нашла меня у обочины дороги, что вела от Синуэды к Риндо, в четверти туэ от деревушки или, если оперировать привычными мерами длины, в ста метрах. Я валялся без сознания, едва живой — причем было неясно, что именно со мной произошло. Открытых ран, переломов или чего-то подобного не было. Но жизнь по капле утекала из моего тела — это было очевидно с первого взгляда даже неискушенным в медицине патрульным.

Изначально меня хотели прикончить на месте: мало ли, может, я был переносчиком какой-либо неизвестной заразной болезни? Но удача улыбнулась мне — старший патруля колебался перед тем, чтобы принять окончательное решение, что и спасло мне жизнь. Патрульный решил для начала посоветоваться с единственным лекарем в деревне, благо, дом Ста-Тэ-Мари-Танэ-Ону был совсем рядом от того места, где меня нашли. Отец Гуэр, осмотрев меня, заключил, что угрозы, как носитель болезни, я однозначно не несу. Честно говоря, я не понимаю, как можно без тщательного исследования, без взятия анализов и прочего понять, заражен ли человек чем-либо: не на лбу же это было у меня, в конце концов, написано?

Но в любом случае — сейчас я был безгранично благодарен и неизвестному стражнику за его колебания, и самому Ста за то, что он все же решил вылечить меня. Ибо пустота смерти — это несравнимо хуже, чем жизнь в новом, пусть и явно полном опасностей мире.

К слову, на вопрос о том, что за хворь свалила меня с ног, моя сиделка обиженно надула губы, ответив, что отец ей ничего про это не рассказал. Хотя — девушка была уверенна — знал, что со мной произошло. Но на все вопросы своей дочери упрямо молчал.

Я же задумался. Могло ли быть причиной немочи Шан-Карра такое вот насильственное переселение душ? Не оттого ли мне было так плохо в первое пробуждение? Возможно, тело пыталось отвергнуть неродную ему личность? И опять возникает вопрос — где была душа Шан-Карра, когда я появился в его теле? Он уже был мертв? Или умер именно из-за моего появления?