Без вести пропавшие (СИ) - Аввакумов Александр. Страница 11

— Ты что так поздно? — поинтересовалась у меня жена.

— Да транспорта не было, пришлось пешком добираться до дома, — ответил я ей. — Ты даже представить не можешь, как я устал и замёрз.

Я снял с себя куртку и, вымыв руки, прошёл на импровизированную кухню. Мы с женой жили в малосемейном общежитии на улице Гвардейской. Комнатка была площадью тринадцать квадратных метров. На этих тринадцати метрах размещалась наша спальня и кухня. Однако несмотря на столь стеснённые условия, мы были счастливы, что обладаем пусть и маленькими, но своими метрами жилой площади.

Я сел за стол и налил себе чая.

— Как дочка, — поинтересовался я у неё, — давно спит?

— Ты знаешь, Виктор, я её кое-как нашла. Оказывается её забрала к себе воспитательница, — ответила мне жена, — я думала, что сойду с ума. Ты даже не представляешь, что я пережила за этот час поисков. Прихожу с работы, а дочери в садике нет. Я всего опоздала на каких-то минут сорок, а в садике уже никого нет, кроме охранника.

— А чего здесь удивляться. Воспитатели тоже люди, у них свои дети и семьи. Никто из них не обязан сидеть с нашей дочерью на работе и ждать, когда кто-то из нас придёт за ней. Ты из-за чего сегодня задержалась на работе?

— Сам знаешь. Сегодня был городской рейд по общежитиям, вот нас и погнали на этот рейд. Пробовала отпроситься у Трофимова, да разве он отпустит? Говорит, чем ты лучше других? Нацепила погоны, вот и работай, как все.

— Лена! Нам с тобой нужно определиться, так как мы сейчас живём с тобой дальше жить нельзя. Мы просто с тобой в какой-то момент можем потерять нашу дочь. Она же нас просто не видит. Я же вижу, как она скучает по тебе. Пойми меня правильно, два медведя в одной берлоге не живут. Кто-то из нас должен уйти из органов внутренних дел.

Жена была обескуражена поставленным мной вопросом. Она посмотрела на меня и обиженно произнесла:

— Ну и кто должен уйти из органов? Почему ты решил, что это сделать должна я, а не ты?

— А ты сама подумай! В чьей ласке и уходе больше нуждается ребёнок, в моей или в твоей? Женщина должна хранить семейный очаг, а не лазить по притонам и ловить мелких хулиганов и воров. Это моё личное мнение.

Допив чай и оставив за столом обиженную супругу, я отправился спать.

Прошло три дня. Я утром позвонил Волковой и пригласил её к себе в МВД. Договорившись о времени встречи, я быстро набросал определённый план беседы с ней, и теперь глядя на часы, я слонялся по кабинету и с нескрываемым нетерпением ожидал её прихода.

— Ты что круги нарезаешь? — поинтересовался у меня Козин. — Есть рационализаторское предложение. Ты привяжи Абрамов к ногам динамо-машину, хоть электричество будешь бесплатно вырабатывать для нас всех. Твоё мелькание просто сводит меня с ума.

— Ты что, Валерий Михайлович, не видишь, что человек волнуется? — спросил у него Семёнов. — Потерпи немного, сейчас он встретит свою Волкову и сразу же успокоится.

— Скорей бы встретил, а то маячит перед глазами, не даёт никак сосредоточиться на изучении документов, — ворчливо произнёс Козин.

Минут через пять зазвонил стоявший на моём столе телефон. Я поднял трубку и услышал голос Волковой.

— Александра Петровна? Я уже спускаюсь… — произнёс я и чуть ли не бегом бросился из кабинета.

Волкова вошла в кабинет в длинном светлом плаще. Осмотрев стоящие вдоль стены стулья, она выбрала среди них почище, и села на него.

Взглянув на сотрудников отделения, что сидели за столами, она достала из сумки небольшое зеркальце и, взглянув в него, слегка поправила выбившейся из-под шляпки локон. Положив в сумку зеркальце, она взглянула на меня и произнесла своим бархатным грудным голосом:

— Я слушаю Вас, Виктор Николаевич? Надеюсь, Вам есть чем порадовать материнское сердце?

— Александра Петровна, хочу Вас обрадовать, я нашёл этого Илью. Этим человеком является Серов Илья Леонидович. Он работает заместителем директора одного из городских транспортных предприятий. Сейчас, я плотно работаю с ним. Первоначальные мероприятия каких-либо положительных мероприятий пока не дали. Серов не отрицает своего знакомства с Вашей дочерью, но не более того. Сейчас меня интересует один человек из окружения Вашего брата. Как его зовут я не знаю, но не исключаю того, что Ваш брат, наверное, хорошо знает его.

Волкова как-то неестественно улыбнулась мне и, не скрывая удивления, поинтересовалась у меня:

— Извините меня, Виктор Николаевич, но я так и не поняла, зачем Вам этот человек? Что Вы от него хотите, и какое отношение он имеет к исчезновению моей дочери?

Теперь удивился я, так как ожидаемого взрыва эмоций со стороны Волковой не произошло. Моя просьба словно зависла в воздухе.

Я смотрел на Волкову, а она смотрела на меня, словно не понимая, зачем мне нужен этот человек.

— Александра Петровна, — снова обратился я к ней, — Вы помните наш предыдущий с Вами разговор, в котором я поинтересовался у Вас, имела ли Ваша дочь какой-то сексуальный опыт в общении с мужчинами? Тогда Вы возмутились и отказались отвечать на этот вопрос? Так вот, я совсем недавно узнал, что Ваша дочь была любовницей работника Обкома партии, который работает вместе с Вашим братом. Мне очень нужно знать фамилию этого человека, для того, чтобы встретиться с ним и переговорить в отношении Вашей дочери.

Пока я это всё говорил Волковой, её и так большие и выразительные глаза становились всё больше и больше. Наконец, она вскочила со стула и стремительной походкой бросилась вон из кабинета. Мне ничего не оставалось как броситься следом за ней.

— Александра Петровна, остановитесь! Куда же Вы? — твердил я ей, шагая рядом с ней. — Вернитесь, нам ещё есть о чём с Вами поговорить?

Она не шла, а скорей всего неслась по длинному узкому коридору министерства, едва не сбивая сотрудников, не успевших увернуться от неё. Мы вместе с ней спустились по лестнице и оказались около входа в МВД. Волкова остановилась в дверях и возмущённо произнесла:

— Вы ошибаетесь, Виктор Николаевич! Моя дочь не проститутка и никогда не была ничьей любовницей. Запомните это раз и навсегда. Вы бы больше занимались её розыском и поменьше рылись бы в этом грязном белье.

Она резко повернулась и скрылась за дверью.

В эту ночь я спал плохо. Я лежал в кровати и, несмотря на второй час ночи, анализировал свой разговор с Волковой. Я хорошо понимал чувства оскорблённой матери, так как отлично понимал, что для любой матери её ребенок является идеалом. Но, с другой стороны, спросить Волкову как-то иначе, не затрагивая её легкоранимых струн, я тоже не мог. Мне нужен был этот человек, чтобы я мог окончательно определиться, работать мне дальше в этом направлении с ним или нет.

Со слов Серова, этот мужчина работал в Обкоме КПСС, и это накладывало на все мои действия определённый отпечаток. Без помощи Волковой и её родного брата, я не мог выйти на него, а тем более выяснить его причастность к исчезновению Екатерины.

Я с содроганием ждал утра, которое не сулило мне ничего хорошего. Видя возмущённое лицо Александры Петровны, я не думал, что она простит мне этот неприятный для неё разговор. Я поднялся с кровати и, стараясь не шуметь, стал собираться на работу.

— Витя, ты куда в такую рань? — спросила меня жена. — Ты посмотри на часы? Других на работу не выгонишь, а ты чуть свет и бежишь на работу.

— Спите, мне нужно на работу, — ответил я ей, — я вчера не всё сделал, вот и приходится с утра бежать на работу.

— Витя, — произнесла, поднимаясь с кровати, жена, — я вчера тебе не успела сказать, что написала рапорт об увольнении из милиции по собственному желанию. Так что скоро у меня дембель.

— Понятно, — ответил я ей, — главное не переживай, проживём как-нибудь.

Я вышел из дома и направился на остановку трамвая. Через сорок минут я уже был у себя в кабинете. Я налил себе в стакан чая и снова стал изучать показания Серова.

За этим занятием я не заметил, как в кабинет вошёл Козин. Увидев меня, он невольно удивился.