Единороги будут! (СИ) - Смирнова Ирина "cobras". Страница 15

Стыдно мне стало несколько позже, когда я, заново искупавшись, явилась к ожидающим меня мужчинам… Хотя, наверное, теперь так говорить не совсем правильно — Джиди ведь была девушкой и, в отличие от меня, приличной. Ее вон даже единорог катает… А то, что у этих двоих характерно подпухшие яркие губы, и у Ярима отпечаток ладони во всю щеку, так это ничего не значит. Кроме того, что поцелуи эти гному нелегко достались, значит, ценить будет!

Рикиши, тоже успевший привести себя в порядок, стоял в сторонке, возле своего ящера. Наг и демон, странно недовольные, стояли отдельно. Чхар черной тенью возник позади меня, — ну, я даже не сомневалась, что мне кто-то позволит купаться одной, без присмотра. Бхинатар тоже стоял отдельно, спокойный и доброжелательный. Только… каково ему было — удерживать меня во время оргазма, до которого меня довел другой мужчина? И… почему меня это волнует, если я решила, что он для меня всего лишь брат?!

— А нельзя ничего сделать с этим узлом? — поинтересовался вдруг Шакрасис, поглядывая то на меня, то на Рикиши.

— Да, леди Мируан, знаете, есть в этом что-то… извращенное! Сидишь себе спокойно, на философские темы с кровными братьями разговариваешь, и тут тебя начинает от двойного желания скручивать, и потом вдруг раз, и… двойной оргазм. Хорошо, без соответствующих физиологических проявлений. Но остальные ощущения все присутствуют.

— Тебе не понравилось? — пробурчала я, внутри сгорая от стыда и, судя по пылающим щекам, снаружи — тоже.

— Понимаете, леди, учитывая то, что я сам, если не считать бесспорно приятного секса с вами и Рикиши, веду почти монашеский образ жизни, мне не то чтобы не понравилось…

— Нам просто завидно, — честно закончил Шакрасис.

— Понимаете, учитывая то, что узел установился как-то сам по себе, как его снять — не знаю, — покаялась я, с сочувствием поглядывая то на одного, то на другого.

А потом, вздохнув, подошла к Бхинатару, и, смотря в землю, виноватым голосом прошептала: «Спасибо»…

— Хорошо, что вы не стали извиняться, госпожа. А то я бы очень расстроился, — улыбнулся муж. — Помните, в самом начале нашего знакомства я говорил, что наличие у вас любовников меня совершенно не беспокоит?

— Помню, — прошептала я, почему-то чувствуя себя еще более виновато.

— Так вот, ничего не изменилось. Разве что мне бы не хотелось, чтобы их стало слишком много, если вы понимаете, о чем я…

Я оторвалась от изучения розового цветочка, большего всего напоминающего нашу ромашку, большую садовую, и довольно странно смотрящегося среди невысокой приозерной травки. И внимательно посмотрела на своего мужа, в его прозрачно-голубые глаза, в которых я уже научилась читать эмоции… И сейчас там прятался смех, как и в подергивающихся уголках губ.

— Я — ваш муж, госпожа. Надеюсь, будущий отец ваших детей. Моя первейшая обязанность — заботиться о вас, охранять вас, оберегать вас, и было бы очень самонадеянно рассчитывать, что только я один буду удовлетворять вас. Хотя, надеюсь, когда вы мне это позволите, я вас не разочарую.

Уф-ф-ф… Веер бы мне… Ветер бы мне… Ох, сгорю же сейчас на месте! А я его… Я — ему чуть братом стать не предложила. А он на детей планы строит… и о том, что когда до моего тела дорвется, попробует удовлетворить так, чтобы не разочаровать. Хотя, я уверена, на самом деле, мечтает уделать моего нетопыря.

И тут из травы вылез довольный Обби, огляделся и радостно бросился в мою сторону, размахивая лапками. Как же он вовремя! Я быстро перенесла все свое внимание на паучка и прервала этот странный разговор, от которого, уверена, у меня все лицо начинает напоминать перезрелый помидор. Причем пылающий!

Устроившись у меня на плече, Обби так и не слезал с него до самого утра, а вся наша компания — с ящеров.

Какое-то время, едва мы отъехали от озера, Ярим помалкивал, сидя у меня за спиной, потом соизволил поинтересоваться:

— Ты же не обиделась? На нас с Джиди?

Причем спросил он это таким надуто-возмущенным тоном, что меня просто смех разобрал.

— Ну, чего ты ржешь?! Я тут еду, переживаю, а она ржет, как кентавророг какой-нибудь! — пробурчал гном и, облегченно выдохнув, присоединился к моему веселью.

Из-за того, что мы потратили достаточно много времени на купание, первоначальные сроки пришлось пересмотреть, поэтому, ужиная перед сном возле очередного шалаша, мы дружно решали — ехать спокойно, но три ночи, или погнать ящеров ради выигрыша в сутки.

— Точно! Подкатываем мы такие на загнанных ящерах, уставшие и запыханные, а там засада, — Ярим, наконец-то, решил почтить дебаты своим участием. — Однорогий падает и делает вид, что он не с нами, чтобы карму не портить. Рогатый подхватывает мамулю и в небо. А у нас, не то что сражаться, послать всех по цветастее сил нет!

— С последним, думаю, ты в любом состоянии справишься, — успокоила я гнома. — Но в целом идею поддерживаю.

На том и порешили — ехать спокойно, никуда не торопясь, по сторонам поглядывая.

Кстати, Бхинатар вполне правдоподобно объяснил, с чего бы вдруг нашим противникам знать о наличии нетопыря в нашей компании.

Лимгарды. Пограничники Подземья. В основном, они честные и неподкупные, но и среди них бывают любители легкой наживы. А так как я привлекла к себе их внимание, то и мои спутники — тоже. И надеяться, что маг-тролль не успел передать своим соратникам на поверхности сведения о составе нашего маленького отряда, было бы слишком наивно. А среди нас наивных не было.

Уже почти засыпая между двумя своими мужчинами, краем уха я прислушивалась и удивлялась, что в этот раз Ярим и Джиди лежат как-то подозрительно спокойно, не пререкаясь, не перешучиваясь… Плащ не делят. Да и во время ужина они вели себя как-то непривычно — вроде бы и рядом сидели, только как будто палки проглотили, каждый — свою. Неужели одна маленькая яркая ленточка может испортить… изменить… повлиять на прекрасные отношения между двумя подростками?!

И тут Джиди подскочила и попыталась выскочить из шалаша. Яркие слепящие лучи уже взошедшего солнца на пару секунд ослепили и бедную троллиху, и всех нас. Я почти сразу оказалась рядом, приобняла горько всхлипывающую девочку, начала гладить ее по спине, одновременно, показывая кулак крутящемуся рядом с виноватой рожей Яриму.

— Да я чо?.. Я же просто…

— Не-е-ет, — всхлипывала в мою грудь Джиди, воинственно крутя хвостом, как пропеллером. — Ты почему-то теперь со мной и-и-иначе себя ве-е-едешь!

Продолжая гладить хрупкую вздрагивающую спинку, я вопросительно уставилась на гнома, ожидая от него внятных пояснений.

— Так я… это…

— Он мне ве-е-есь пла-а-ащ отдал! Ка-а-ак будто я не-е-емощь какая-то! — возмущенно проплакала мне в грудь Джиди.

— Так я… — опять забубнил Ярим, поглядывая на меня недоумевающе. — Это…

— А у вас не принято за девушками ухаживать? — поинтересовалась я у троллихи. — Угощать лучшими кусками мяса там, цветы дарить, украшения…

— Так он же не укра-а-ашения… он плащ! Все время пополам делили, а тут взял и отдал. А сам ме-е-ерзнет… Приду-у-урок!

Шалаш вздрогнул от дружного громкого мужского ржача.

Передав почти успокоившуюся троллиху Яриму, я, похрюкивая от смеха, направилась к своим мужчинам.

— Позвольте, я вас накрою, госпожа, — сверкая в темноте белозубой улыбкой, Бхинатар накрыл меня плащом и тут же, переглянувшись с Рикиши, не выдержал и прыснул от смеха.

— Девушки — они очень странные, — с легкой усмешкой в голосе выдал Шакрасис. — Как не пытайся извернуться, все равно найдут, к чему придраться. Так что делай просто так, как считаешь нужным.

— Эй! Научишь мне сейчас Ярима плохому… — рыкнула я в шутку. — Он совершенно правильно поступил. Правда, вдвоем под одним плащом теплее…