Инфернальный реквием - Фехервари Петер. Страница 51

— Мне жаль, — говорит он.

И наконец дает им войти.

Проповедь третья

Откровения

Глава девятая. Бдительность

I

Палатина убита мною, однако зло, рыскающее в этом мире, не сгинуло вместе с ней. Больше того, теперь я уверена, что ее безумные прихоти — лишь тень гораздо более мрачной тьмы.

Недавно я встретилась с настоятельницей Серебряной Свечи и обнаружила, что она разделяет убежденность проповедника Тайта относительно Ольбера Ведаса. Он — паук в центре этой сети. О, паук в сплетенье порчи, в цитадели моей ночи, видишь, грешники бегут, и кричат, и слезы льют. Кровь их высоси до дна, души раздели сполна и отдай мне поиграть — нет, навеки удержать!

Теперь в этом сражении у меня есть праведные соратники, и через час мы вместе отправляемся зачищать еретиков. По милости Императора мы одержим верх, однако из благоразумия я обязана рассмотреть и худший вариант. Соответственно, следует записать все, что я узнала от вновь обретенных союзников. Последующий отчет составлен с указанием отсылок к архивным документам, предоставленным Серебряной Свечой. Из необходимости данное заявление получится весьма объемным, поскольку мне нужно о многом рассказать.

Ой, сестра, ну давай — рассказывай, а не показывай. Сухие факты претят меой природе, посему я удаляюсь. Пиши этот постылый отрывок одна.

Немногим более двух лет назад в схоле секты посреди ночи произошло

нечто поистине богомерзкое. Ореол многоцветных вспышек засиял вокруг старой постройки у основания Тернового шпиля и, распустившись подобно туманному цветку, окутал всю гору. Свидетели говорят, что видели оттенки, знакомые им и в то же время совершенно чужеродные, как будто глазам представлялась одна картина, а душе открывалась иная, глубинная истина.

Зрелище сопровождала нечестивая какофония, звуки которой волнами разносились от схолы, и у каждого, кто слышал их, текла кровь из ушей. Но при всей неистовости шума он не пробудил никого из спящих, поскольку лишь те, кто смотрел на световые пятна, могли внимать их песне. Показания этих злополучных людей разнятся: кому–то примерещился «визг разбитого стекла», кому–то — «рапсодия мятежных машин», а кому–то — «грозный рев перерождения вырезанного легиона». Таким экстравагантным описаниям нет числа. Один человек уловил тысячу собственных голосов, которые хором скандировали математические уравнения. Другой сообщил, что в ту ночь «смеялись несокрушимые круги», а когда его попросили разъяснить фразу, начал неудержимо рыдать.

Согласно наиболее вразумительным отчетам, инцидент длился меньше минуты, однако и за столь краткий период несколько десятков наблюдателей успели лишить себя жизни, выбирая самые быстрые способы. Еще тысячи витарнцев совершили самоубийство в последующие несколько дней. К чести воительниц Адепта Сороритас, никого из них в этом списке не оказалось, хотя событие видели многие сестры, включая настоятельницу Серебряной Свечи.

Те, кто спал во время кощунства, также пострадали. Всем опрошенным являлись красочные кошмары, а некоторые люди не пробудились вообще — разум каждого из них безнадежно заблудился в краю грез. Позднее им даровали Милосердие Императора.

Через считаные минуты после окончания инцидента в схолу была отправлена исследовательская команда Сестер Битвы. Вокс–связь оборвалась, как только они пересекли мост к Веритасу, но визуальный контакт с группой поддерживался при помощи магноклей, пока женщины не проникли в здание. Ни они, ни сотрудники или ученики схолы так и не вышли наружу.

Вскоре за ними отправилась вторая группа, более многочисленная и ведомая отделением целестинок, однако порченое строение поглотило и ее. После таких потерь канонисса–просветитель запретила любые дальнейшие экспедиции, и секта перекрыла мост, изолировав шпиль Веритас от остального Кольца Коронатус.

Еще через несколько суток стало очевидно, что на горе отсутствуют видимые признаки жизни. Более продвинутое сканирование не принесло результатов; оно и сейчас неэффективно, поскольку весь тот участок окружает пагубная аура. В докладе Серебряной Свечи предполагается наличие «мощного электромагнитного поля», но такой техножаргон мне ни о чем не говорит.

Через семь дней после катастрофы здание покинула единственная целестинка, ведущая за руку беловолосого мальчика. Вместе они добрались до недавно возведенной преграды, где обоих взяли под стражу. Ребенок не говорил ни слова, и у него диагностировали тяжелейший шок. Почти сразу же выжившего перевезли в Сакрасту–Вермилион, поскольку сестры надеялись, что там он оправится. Впоследствии палатина Бхатори заявила, что пациент ушел к Свету Императора.

Мальчик, разумеется, был Афанасием. Женщину, которая вывела его из схолы, звали Индрик Туриза. Я мгновенно узнала это имя, поскольку его обладательница беспокоила меня своим видом еще на борту «Крови Деметра». Причина заключалась не в ее огромном размере и даже не в постоянно закрытом шлеме, а в ощущении угрюмой тоски, что тучей висело над целестинкой.

Хотя в памяти сестры Индрик не сохранилось точной картины того, что случилось с ней в схоле и какая судьба постигла остальных воительниц, ее отчет весьма тревожен. Туриза рассказывает, как блуждала в лабиринте бесконечных коридоров, предугадывавших каждый ее шаг. Целестинку преследовали нечестивые сущности абстрактной природы, которые раскручивали, расплетали и перестраивали себя, проносясь по воздуху. Сильнее всего настораживает утверждение Индрик, что «один из демонов украл ее лицо», но этот фрагмент рапорта подвергся серьезной цензуре, и я не сумела разобраться в нем как следует.

После тщательной проверки, устроенной канониссой–просветителем, сестру Туризу объявили незапятнанной. Через семь месяцев очистительного бдения ее вернули в ряды целестинок и направили под командование Чиноа Аокихары. Я не сомневаюсь в правильности вердикта канониссы, однако невольно спрашиваю себя, что же скрыто под забралом Индрик…

С тех пор Люкс–Новус, превратившийся в опухоль на теле святого архипелага и коллективной душе его хранителей, находится под непрерывным наблюдением. Схола подобна дикому волку в шкуре гордого орла: хотя ее мраморные стены внешне не изменились, внутри них таится что–то невообразимое и прожорливое.

В том катаклизме погибли тысячи людей, большинство из которых по–прежнему не найдены, и еще очень многие витарнцы сгинули за минувшие годы, поскольку суициды и тлетворные сны не прекращаются. Особенно заметно они усиливаются, когда за окнами постройки пляшут странные огоньки, а силуэт здания дрожит, словно тепловой мираж.

Поначалу такие пагубные ночи случались редко, однако со временем участились, и продолжительность спокойных промежутков сократилась до нескольких дней. Уверившись, что зло набирает силу, канонисса–просветитель собрала третью экспедицию. Одиннадцать месяцев назад, возглавив целую роту Сестер Битвы и отряды поддержки, она поклялась искоренить порчу и шагнула в пасть зверя.

Никто из них не вернулся, и нет никаких признаков того, что их самопожертвование что–либо изменило. После этого Бдение Инфернальное шло своим чередом — до сего дня.

На Второй заре мы поведем четвертое и почти наверняка последнее наступление против тьмы, полагаясь не на численность или грубую силу, а на сметливость, одаренность и непорочность бойцов нашей спецгруппы. Но в первую очередь нам проложит дорогу божественное предназначение: как бы ни повернулись события, я верю, что нам предначертано быть там.