Любовь в Сан-Франциско - Горман Бет. Страница 2

Она ответила:

– Полагаю, ты прав, – и взялась за вилку – им уже как раз подали пирог.

Не обращая внимания на ее ответ, Фил продолжал:

– Я тут присматриваюсь к человеку по фамилии Эвелл. Джек Эвелл, владелец двух судов, на одном из них сам ходит капитаном. И скажу тебе – в нашем деле времена, когда человек ходил капитаном на собственном судне, канули в прошлое вместе с парусами. Пора романтиков миновала. Теперь этим занимаются только дураки, ведь главное происходит в городе, здесь заключаются сделки и подписываются контракты.

– А этот капитан Эвелл, он что, прогорает? – спросила она.

– Почти что. Как-то умудрялся выкручиваться последние два года, но при первой же серьезной неприятности он разорен. Сотрудничает с одними и теми же четырьмя-пятью фирмами, а это верный способ обанкротиться. Нельзя этого делать, наоборот – надо расширять свои связи, тогда неудачи не причинят большого вреда. – Он отодвинул пирог. – Эвелл должен прогореть, я на это рассчитываю. Если мне достанутся его суда, вместе с ними я получу большинство его контрактов; это сразу позволит мне взлететь повыше. – Глаза Фила сильнее заблестели, когда он добавил. – Я приберу его дело к рукам – просто нужно немного терпения.

Руфь закончила десерт, отметив, что он был превосходен. Фил вновь не обратил внимания на ее слова, как, впрочем, и на сам пирог, и закурил сигару. Ей приходилось видеть его с сигарой и раньше, правда, не слишком часто; всякий раз у нее возникало впечатление, что все эти сигары, дорогие костюмы и внушительные машины – непременные атрибуты его положения.

Ей все это по-своему нравилось, как бы укрепляя ее в убеждении, что в конце концов он добьется успеха. На нее произвело впечатление то, как Фил положил на стол крупную банкноту, когда пришло время расплачиваться; при этом он даже не взглянул на склонившегося официанта. Позже, когда они уходили, она видела, как в почтительном поклоне замер седеющий метрдотель у двери. Да, люди не скоро забывают Фила Харлоу.

По дороге домой он спросил, не хочет ли Руфь потанцевать завтра вечером, она согласилась. Он извинился заранее, что не сможет сопровождать ее днем, поскольку слишком занят в рабочее время.

– Дайте мне шесть месяцев ровным счетом, – он выбросил сигару перед тем, как войти в гостиницу. – И многое сделаю, о чем сейчас даже не мечтаю – оборудую огромный офис, найму нужных людей, стану больше отдыхать, и мы иногда будем ездить на уикенд в Рено. В конце концов я добился всего, что у меня сейчас есть, за каких-то три года. Когда я впервые сюда попал, знал только, что нос у кораблей спереди, а корма – сзади. Было у меня всего четыре тысячи долларов, Руфь. Представь, эти деньги составляли всю мою наличность, когда я услышал, что компания разорена. – Он помолчал, потом добавил:

– Я занял еще десять и купил компанию, вот и все дела. Дайте же мне шесть месяцев, я докажу вам.

Глава 2

На утро она поднялась поздно, на завтрак ограничилась чашкой чая, компенсируя, таким образом, вчерашний обильный ужин. Если так обжираться по вечерам, то придется на следующий день голодать, чтобы не растолстеть, как корова, подумала она.

Сегодня решила не гулять далеко от дома; нет, не из-за предупреждений вчерашнего таксиста – просто ноги все еще побаливали от вчерашней ходьбы.

Сан-Франциско – совсем как Лондон – город магазинов. В здешних огромных многоэтажных магазинах можно купить все, что угодно. На каждый большой магазин, расположенный зачастую в отдельном здании, приходится не меньше сотни маленьких. Одним словом, Сан-Франциско – подлинный магазинный рай для женщин.

Вернувшись, она тут же позвонила отцу и взволнованно поведала ему, что накупила здесь уйму всякой одежды, которой, по ее мнению, не сыщешь ни в Нью-Йорке, ни в Вашингтоне. Потом добавила, что, кажется, начинает любить этот город все больше и больше.

– Как Фил? – поинтересовался он.

– Отлично. Прекрасно выглядит и по горло в делах. Здесь все жестче, чем у нас – страшная конкуренция.

Ответ отца прозвучал несколько неожиданно:

– Куда бы Фил не попал, дорогая, вокруг него всегда будет страшная конкуренция. Лучше расскажи о своих планах – как долго собираешься там оставаться?

– Пока не знаю. Думаю пробыть здесь месяц или меньше, потом вернусь. Папа, это такое приключение!

– Могу себе представить. Ну, ладно. Слушай, а тебе не нужны деньги?

– Нет, – сказала она и почувствовала комок в горле. Он все еще считает ее маленькой неопытной девочкой, на самом же деле ей уже не подобает обращаться к нему со всеми своими проблемами, а он не должен принимать за нее решения.

– Нет, спасибо, у меня куча денег. Кстати, хочу поискать здесь работу. У Фила в офисе пока нет места, но он что-нибудь придумает – ты же знаешь Фила.

Отец сказал:

– Да, конечно. Передавай ему привет, милая, и позванивай хоть изредка. Может быть, выберусь вас навестить.

Руфь ответила ему, что это будет просто замечательно, и на этом разговор закончился, фил должен был появиться еще не скоро, и она, чувствуя себя немного взволнованной после разговора с отцом, решила прогуляться пешком. Ей казалось, это единственный способ узнать город получше.

Она вернулась в гостиницу около четырех, приняла душ и стала неспешно переодеваться для вечернего выхода. Собрала свои роскошные каштановые, с рыжеватым оттенком волосы в высокую прическу, зная, что это очень нравится Филу. Затем выбрала вечернее платье, в котором Фил ее еще не видел. Оглядев себя в зеркало, Руфь осталась вполне довольна тем, как платье подчеркивает ее фигуру. Привлекательная женщина всегда может при наличии времени и вкуса стать неотразимой.

По тому, как Фил застыл в дверях и некоторое время не мог оторвать от нее глаз, Руфь поняла, что не зря потратила время. Секунд пять он молча смотрел на нее, затем вошел в комнату и вскользь бросил что-то о том, как хорошо она умеет одеваться.

Лучше бы он ничего не говорил. Его взгляд был гораздо красноречивее этого небрежного замечания.

В лифте, по пути вниз, она передала ему привет от своего отца, и Фил кивнул головой.

– Хорошо. Когда он приедет, мы покажем ему город. Ему будет интересно.

Руфь была благодарна Филу за то, что на этот раз он удержался от обычного своего сарказма по отношению к ее отцу.

Нельзя сказать, что он недолюбливал отца Руфи, на самом деле, будучи совершенно разными людьми, они на удивление неплохо ладили друг с другом. Просто Фил посмеивался над старомодным, почти деревенским образом жизни, который вели отец Руфи и его друзья. Руфь соглашалась, что подобная жизнь и в самом деле уводит от действительности, однако не видела в том ничего предосудительного – в конце концов, ее отец мог себе позволить подобное существование, ведь при этом он не причинял никому вреда. Фил же явно презирал людей ничего не производящих и целиком занятых собственным комфортом и развлечениями.

Они никогда не спорили на эту тему. Руфь вообще не умела спорить. У нее был легкий, жизнерадостный характер, хотя в присутствии Фила она смеялась меньше, чем обычно. Руфь сама не замечала этого – она любила его и принимала близко к сердцу все, что он считал важным.

Ресторан, куда он привез ее на этот раз, отличался от вчерашнего. Несомненно, заведение это тоже было очень дорогое, но вчерашнего ощущения избранности здесь не было. Руфь заинтересовали посетители, и Фил показал ей капитана одного большого корабля, а также владельца рыболовной флотилии. За отдельным столиком сидел тучный человек, явно итальянского происхождения. Фил пояснил, что это агент, человек, который собирает заказы на перевозку грузов, а затем раздает их пароходным компаниям, зарабатывая на этом комиссионные с обеих сторон.

Руфь подумала, что все это как-то нечестно, по крайней мере – неэтично; вообще вид этого человека не вызывал в ней симпатии.

В соседнем зале играл оркестр, там же находился бар. Сюда, где за столиком сидели Руфь и Фил, через широкую арку прохода, соединявшего оба зала, лилась громкая музыка.