Князь Барбашев (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович. Страница 32

Впрочем, как строиться его собственное жилье, Андрей не видел. Как только мужики уложили первый венец, он с Олексой отправился в лес, искать место будущего стекольного завода.

Лесная прогулка выдалась не из лёгких. Лес и вправду был густой да настолько, что часть деревьев, отживших свой век не рухнула на землю, а так и осталась стоять, упав ссохшимся стволом на более молодых соседей. Причем сам лес был неоднородным. Если у самой воды довольно узкой полосой параллельно берегу стояли сухие сосновые боры с редким вкраплением ели, то дальше они потихоньку превращались в чащу смешанного леса, с мягким ковром из хвои под ногами; а с дальнейшим же подъемом переходили в чисто лиственный, где вовсю уже господствовал дуб и ясень. Понятно, почему в нём засеки устроили: тут не то что на лошади, тут и пешком то идти упаришься, продираясь сквозь кусты той же дикой малины. Травяной ковёр под ногами местами исчезал, обнажая песчаную сущность земли, но таких прогалин было мало.

Но самое страшное было то, что Андрей уже практически потерялся в этом сумеречном царстве, так сильно отличавшимся от того, что тут будет пятьсот лет спустя. Лишь узкая Грязна не давала сбиться с пути окончательно. Зато как взлетела до небес его самооценка, когда им наконец-то попался песчаный холмик почти совершенно оголенный от растительности с ярко белым в солнечных лучах песком.

- Ну и что тут такого, княже? - не утерпев, спросил Олекса, когда Андрей остановился возле очередного полуобрушившегося холмика и стал с улыбкой ворошить и пересыпать из ладони в ладонь непривычно белый песок, скрывавшийся под ним.

Он давно уже пытался понять, зачем его нанимателю понадобилось выбивать себе такую вотчину. Обычно, знатные люди предпочитали богатые пашенные земли со множеством крестьян, а он довольствовался одной деревенькой, а две третьих вотчины вообще забрал диким лесом, в который теперь и потащился. Но спрашивать напрямую не спешил, просто привык, что княжич сам объяснит кажущийся нелогичным поступок, когда придёт время. Однако, увидев на лице Андрея выражение радости, вспыхнувшее после находки пусть и необычного цвета, но всё же песка, не удержался.

- А то, Олекса, что из этого песочка можно сварить хорошее стекло.

- Стекло из песка варят? - Олекса с удивлением посмотрел на княжича. В своей жизни он видел несколько стеклянных изделий, но из чего и как они делаются - не ведал. Зато теперь ему кое-что стало понятным. Как однажды говаривал сам княжич, на Руси секрет производства стекла давно утерян, и всё, что есть на рынке - привозное из немецких земель. А стеклянные изделия стоили неплохих денег, и если в своей вотчине князь сумеет научиться их делать, то скоро станет очень богатым человеком.

Теперь, по крайней мере, стала понятно его желание приобрести вотчину именно здесь.

- Да, именно из песка в печи умелый мастер и варит стекло, из которого потом делает и посуду и зеркала и оконные вставки. Эх, нам бы такого мастера. Само то стекло с грехом пополам глядишь, и сами сварим, а вот всё остальное кто делать будет? Люди нужны, да не просто люди, а умельцы. А где их взять? Эх, - изогнутым вверх носком сапога княжич пнул небольшую песчаную кучку, - где взять знаю, а как и на какие шиши нет.

Андрей почувствовал, что потихоньку начинает впадать в депрессию. Наличных, которых в начале года, казалось, хватит на кучу планов, не хватило ни на что, пришлось вон даже в кредит залазить. Благо от нежданных трофеев удалось избавиться с прибытком (но тут, впрочем, больше брата Силуана работа была).

- А где их можно взять? - удивительно, но Олексе и вправду захотелось это узнать.

- В Венеции добрые мастера живут, в Чешском королевстве, да в германских землях стеклодувы вроде водятся. Тут у купцов поспрошать надо.

Он с сожалением отряхнул руки и ещё раз огляделся.

- Место запомнил? Вот и ладушки. Будем здесь производство ладить. Не завтра, конечно, но будем. А пока давай возвращаться, а то вечереет уже.

Глава 8

А ящик просто открывался!

Подумать только, он тут можно сказать все мозги себе изломал, а решение лежало буквально на поверхности. Хотя, в оправдание себе можно сказать, что о подобном он, воспитанный в другое время, и не думал. Ну вот скажите, многие из вас посчитают нормальным для решения своих проблем собрать вооружённый отряд и, перейдя границу, пошуметь на той стороне? Вот то-то!

А началось все с того, что, будучи ещё в Козельске, Андрей стал свидетелем одного трактирного разговора. Тогда подвыпивший дворянин делился своими воспоминаниями о налёте на литовские земли и богатой добыче, предлагая своим собеседникам в этот раз присоединиться к нему. На что другой ворчливо заметил, что пока тот резвился на литовской стороне, проклятая литва творила то же самое почти что в их пределах. Да и государь вроде как озоровать не велел.

Но подвыпивший упорствовал, объясняя неразумным, что ежели литовцам по рукам не давать, то они вообще распояшутся и будут их банды точно под самым Козельском резвиться. А в прочем, махнул он рукой, если они не хотят, то пусть сидят в своих нищих деревеньках, и без них желающих показать удаль молодецкую да взять добычу добрую немало найдётся. И в этом Андрей был с ним абсолютно согласен. Как говориться: вновь на границе беспокойно, и самые авантюрные товарищи с обеих сторон уже вовсю пользуются возникшим напряжением, причём решая при этом сугубо свои, надо полагать, в основном экономические вопросы.

И даже вернувшись в деревню, он всё прокручивал и прокручивал в голове тот услышанный разговор. Новоселье, справленное им довольно скромно, на время отвлекло его от размышлений, но потом он вновь вернулся к мысли, возникшей у него в голове: ну а почему бы и ему не влиться в эти стройные ряды при его-то малолюдности в вотчине? Что его удерживает? Остатки воспитания, трещавшие по швам от окружающей действительности, да отсутствие собственного войска.

С первым можно было договориться, а вот второе...

А для второго у него был Олекса. После голодной-то зимы города буквально заполонили разного рода беженцы: от гулящих, до просто желающих наняться к кому-либо в услужение. Конечно, в столице такого народа было бы в разы больше, но ему и Козельска с Калугой должно было хватить.

Нет, сначала его послужилец подыскивал тех, кто готов был бы пойти на службу в его личную дружину (в конце то концов князь он или не князь). Однако массового наплыва желающих податься пусть и в боевые, но всё же холопы, увы, не наблюдалось (ну и где же он, где воспетый западофильствующими либералами, рабский русский дух?), зато имелась довольно большая группа людей родом из тех же крестьян и посадских, что за достойное жалование и трофеи готовы были рискнуть своей головой, при этом сами оставаясь лично свободными. Ну просто типичные наёмники по контракту. Жалованье же они требовали обычное: на человека 2-3 рубля в год, 12 четвертей ржи и 12 четвертей овса. Правда, рожь и овёс, в связи с недородом, были ныне довольно дороги, но деньги, данные в долг братом Силуаном, ещё оставались, да и с зерном можно было договориться и попозже отдачу произвести.

Поняв, что планы, возникшие в козельской таверне, начинают приобретать очертания, он решился-таки нанять десяток казаков (ну так сейчас на Руси называли любого вольного человека, нанимающегося на службу в войско или гарнизон города) и с ним пройтись по дремучим лесам Смоленщины. Именно пройтись, хоть здесь и сейчас так не воюют. И русские дворяне, и литовские шляхтичи были в основе своём конными воинами. Вот только у пешего в лесу дорог больше, чем у конного. К тому же, обеспечение "транспортом" Андрей намеревался возложить на плечи "принимающей" стороны, ведь добычу-то всё равно как-то придётся вывозить (ну не на себе же тащить, в конце-то концов), да и в вотчинном хозяйстве лошадки, доставшиеся на халяву, ну никак лишними не будут. Но лошадиный табун, ко всему прочему, добавляет хозяину проблемы с фуражом и пастбищем. И, если совсем избежать их нельзя, так пусть они хоть наступят попозже.