Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake". Страница 39

Каштанка должна была уже вернуться. Где её только черти носят? Стоит оставить эту девчонку без присмотра, так что-то случается. Зря он отпустил её одну. А на что он надеялся? Она пусть и бойкая — но всё ещё девчонка. Куда ей одной с бандитами тягаться.

Ему стало стыдно. Он виноват, что пустил её. Стоило сразу сказать, что никакой награды ей не будет.

Дай недовольно скривил губы. Дурак. Только проблем себе прибавил. Надо было откупиться от наемника, но не брать попутчицу. Знал бы он тогда, сколько от неё будет мороки…

Даймонд накинул чёрный сюртук и вышел из комнаты.

На улице было прохладно. Серые тучи заволокли небо, и лишь тусклое пятно на востоке напоминало о том, что наступило утро. Город нехотя просыпался. Раскрывали ставни магазины, подметались сырые дорожки, на которые ветром надуло желтые листья. По улицам то и дело проходили рабочие, кутавшиеся в простые куртки. Доносился запах свежей выпечки. Пустой желудок давал о себе знать, и Дай решил, что неплохо было бы перекусить, но тут остановился возле стены одного кирпичного дома. Его внимание привлек небрежно наклеенный плакат.

Он мрачно усмехнулся, завидев знакомую надпись: «Долой короля! Долой корону!».

Бедные люди даже не догадываются, что короля в замке давно уже нет. Пять лет назад, через месяц после трагедии он пропал вместе с Бертамом Лерушем — своим другом, главой Ордена теней и опекуном Дая.

Даймонд, определенно, ненавидел их. Этих худо революционеров. Они всю жизнь ему поломали.

Дай уловил движение неподалеку от себя. Возле стены соседнего дома суетился конопатый мальчишка лет двенадцати. На рыжей головёшке — старая дырявая кепка, а на исхудалых плечах — мешковатая куртенка. В одной руке он держал тяжелую стопку пожелтевших бумаг, а на другой висело ведёрко с клеем и кисточкой с растрёпанными волосьями.

Он пытался приладить плакат на стену, когда Дай бесшумно подошел к нему.

Обернувшись, мальчишка подпрыгнул от испуга, чуть не выронив всю свою макулатуру.

— Нельзя ж так людей пугать! — заворчал он, нахмурив брови. — А если бы разрыв сердца?! — он наиграно выпучил глаза, неуклюже прижав руку к груди. — Так и умереть можно! Но я согласен уладить всё мирно за моральную компенсацию. Здоровье не железное, знаете ли.

— Пенделей тебе надавать? — насмешливо спросил Дай, скрестив руки на груди. — А то я быстро, вмиг вылечишься да людей дурить разучишься.

— Почему же сразу пенделей? — жалобно заскулил мальчишка. — Семья сорок человек, а кушать всем хочется.

— Хочешь заработать, так заслужи деньги честно, — безразлично отозвался Дай — Вчера видел девчонку в мужской одежде? Брюнетка такая с белой кожей, на аристократку похожа.

Мальчишка удивленно вытаращился на него. Узнал. Потом нахмурился, забегал глазами и сказал:

— Видел такую… кажется.

— Кажется?

— Да что-то память подводит, — уклончиво ответил он, выставив ручонку в попрошайническом жесте.

Дай вздохнул и положил серебряник в худощавую ладошку.

Глаза мальчика алчно заблестели, и он быстро спрятал монету в карман.

— Спасибо, молодой господин, за вашу щедрость… — залебезил он, отвешивая поклоны.

— Ну, — нетерпеливо перебил Дай. — Девчонка…

— Да-да-да помню её. Она ходила, расспрашивала всё про какую-то пропавшую блондинку. Всё интересовалась каким-то переулком…

— Дорогу к нему знаешь? — нахмурился Дай.

— Да, знаю вот только…

— Показывай, — властно прозвучал голос, не приемлющий отказа.

Дай внимательно вслушивался в каждый шаг. Биение собственного сердца казалось чужим. Ему мерещилось, что за ним повсюду наблюдают, следит кто-то из шпионов Совета, идет по пятам, и, выкини он что-нибудь подозрительное, о нем непременно тут же доложат.

Мальчишке передалось его беспокойство: он весь скукожился и шел, точно на казнь, осунув голову. Совсем на подходе к злополучной арке он вдруг подал голос:

— Зачем вы ищете эту девчонку? — он старался, чтобы вопрос звучал как можно более непринуждённо, но волнение и насторожённость выдавали его с головой. — Неужели она что-то сделала? Украла, может, чего… — тут его голос дрогнул, и он проглотил вставшие комом в горле слова.

Дай удивленно взглянул на него. Неужели переживает? Но на вопрос мальчика не ответил. Тот лишь тихо вздохнул.

Дойдя до места назначения, беспризорник уж хотел распрощается с Даем подобру-поздорову, но вдруг замер.

Дай не повернув головы небрежно бросил:

— Лучше прекращай расклеивать плакаты. Незаконно это, и полиции не понравится.

Мальчик покинул его в замешательстве. А через несколько кварталов выбросил бумаги в мусорный бак.

В тёмном арочном проходе под мостом было сыро и воняло гниющим мхом. Периодически по стенам пробегали черные тараканы. На позеленевшей мостовой, сверкая камушками, валялась женская заколка. Бижутерия, не сильно дорогая, у каждой леди найдётся такая. А вот рядом с ней — брызги крови. Также темные мазки пальцев были на кирпиче стены. Судя по состоянию, кровь появилась здесь совсем недавно.

Дай нахмурился. Его не радовал тот факт, что девчонка ранена.

Он в очередной раз раскрыл «зеркальце», но красная точка на подрагивающем от помех экране всё ещё показывала, что Лилит в особняке. Он же сказал ей всегда носить «оберег» с собой. Хотел привязать на «поводок», но, похоже, ничего не вышло.

Если она и забыла жучок в особняке, то только в своих вещах в комнате Оливии.

На всклоченной постели валялась смятая мужская рубашка и бордовый фрак. Карманы были вывернуты, но в них не оказалось ничего похожего на «оберег». Дай в бешенстве обшарил всё пространство вокруг. Взмыленный, запыхавшийся он посмотрел на стиснутое в руке зеркальце с мигающим огоньком.

Пазл в голове сложился. Он наконец понял…

Ⅲ

Оливия разгромила план Лилит в пух и прах. Затылок Лилит нещадно болел, пока Оливия, пыхтя от возмущения, высказывала всё, что думает о таком «плане».

Лилит предложила ей сбежать, в то время как другие девчонки отвлекали бы внимание охраны. Но дочь пекаря такой расклад не устроил. Она заявила, что никуда не уйдет без остальных девушек. И, чтобы хоть как-то переубедить, Лилит рассказала, что узнала за время своего заточения.

Всего в подвале десять мужчин и двенадцать заложниц, считая Лилит. Двое мужчин посменно сторожат их, периодически поглядывая в окошко и принося еду. В остальное время они играют в карты. Также есть диспетчер. Он сидит в небольшой дежурной будке, отвечает на телефонные звонки и занимается всякими бумагами. Пять других мужчин предположительно охраняют входы и выходы, получают провизию или пополнение в роли новых девушек. И ещё один приходит раз в день, чтобы увести с собой на склад очередную жертву. А что делали там с ними — никто не знал.

— Он похож на отвратную гориллу, — с отвращением сморщила носик Оливия.

— Мы бы смогли позвать на помощь, — продолжила уговаривать её Лилит. — Вдвоем сбежать было бы проще. — Лилит окинула несчастным взглядом притаившихся в углу девушек. Черные тени заполнили впалые щёки, пролегли кругами вокруг век. Обессилившие руки, точно сухие веточки, покраснели на запястьях перетянутых шершавой верёвкой. В тёмных, потухших глазах заблестели тревожные огоньки надежды. Они смотрели на Лилит так умоляюще, что она не выдержала — отвернулась.

Их специально кормили нечасто и мало, чтобы хватило не умереть с голоду, но не более. С такой командой у них навряд ли получится сбежать.

Это самоубийство.

— Нет, — твердо возразила Оливия. — Мы сбежим все вместе — или беги без меня.

Лилит шумно вздохнула. Сохранность Оливии была превыше всего. А если Лилит сбежит одна и об этом прознают похитители, был риск, что в таком случае избавятся от всех заложниц. Как от ненужных улик.

— Ладно, — сдалась Лилит и окинула взглядом навостривших уши девушек. — Посмотрим, что можно сделать.

— Ещё кое-что… — неуверенно начала Оливия. — Вчера «забрали» мою подругу. Она не вернулась сегодня. Но… — взволнованно сглотнула она, — мне бы не хотелось её бросать. Если она ранена…