С любовью, Лондон (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 23

Я и подумать не могла, что после тридцати люди могут вести себя, как влюбленные подростки. И смех, и грех, и… ведь не придерешься! Всё на законных основаниях.

— Кать, давай после школы сегодня встретимся и прошвырнемся по магазинам? Мы тут почти три недели, а дальше школы и Волмарта и носа не высовывали, — сказала мама, усаживаясь рядом с Риком.

— Сегодня не могу. Мы украшаем зал после уроков, а в пять у меня репетиторство, я же говорила.

— Точно, совсем забыла, что теперь под этой крышей живёт целых три педагога, — подперев ладонью голову, она с улыбкой разглядывала меня.

— Яблоко от яблони, — на весьма сносном русском поддакнул ей Рик и, одарив простодушной улыбочкой, подмигнул мне.

А моя ложка с геркулесом так и зависла на полпути ко рту. И когда он только научился так хорошо говорить на великом и могучем?! Ну не ночами же они там букварь читают? Хотя… кто их, тридцатилетних, знает.

— Кстати, что это за мальчик, с которым ты занимаешься? Как там его зовут? — нахмурив брови, мама защелкала пальцами.

— Ной Вудс, — еле слышно ответила ей.

— Ной, да, ты же говорила. У меня только девятые классы, и тех я ещё не запомнила. — Договорив, мама спрятала лицо за большой кружкой, и я уже было решила, что мы плавненько съехали с темы. Да не тут-то было! — И… какой он? Симпатичный? — допив чай и водрузив кружку на стол, поинтересовалась мама таким вкрадчивым тоном, что я проглотила свой геркулес, совсем позабыв прожевать его.

— Да… как сказать, — размышляя над ответом, я тянула время, наблюдая хитрую улыбочку на губах Рика, — скорее… обычный. Ничего особенного… чем-то Мишку Петренко напоминает. Такой же тощий и прыщавый, только Мишка умный, а этот… наоборот, — решив соврать для надёжности, заметила, как удивлённо вздёрнулись брови Маверика.

— Пригласи его сегодня к нам. Я «Шарлотку» испеку, чая попьете, позанимаетесь в кабинете Рика, — предложила мама, уставившись на мужа, — ты же не против?

— Конечно, нет, Джули, — тот покачал головой, приторно ей улыбаясь, — отличная идея!

— Ну все, решено! — шлепнув обеими ладонями по столу, мама поднялась со стула, — зови сегодня этого Ноя.

— Мам, может, не надо? — спросила ее, уже ощущая аромат безнадежно подгоревших пирожков.

— Надо, Катя, надо! — твёрдо заявила мама, — мы, русские – народ гостеприимный, что бы там про нас не писали американские газеты.

— Я… спрошу его, — промямлила, встретившись взглядом с Риком, который еле заметно пожал плечами и скосил глаза в сторону мамы, изображая замешательство.

Неужели проболтался? Эх, Маверик – Маверик, а я тебе почти поверила!

Все снова шло к тому, что к пяти вечера мне нужно было придумать очередное вранье, иначе наше четвертое за прошедшие неполные две недели совместное с Лондоном занятие обещало стать настоящей ошибкой резидента.

— Вот и умница! — кивнула мама и, бросив взгляд на запястье с часами, добавила, — мы опаздываем, ребята! Быстрее жуйте и по коням!

— Кейт, а где твоя пижама? — спросил Рик.

— Все вопросы к боссу, — ответила я, взглядом указав на маму.

— Чесноковы в публичных местах в пижамах не ходят! — тут же проворчала та, собирая со стола грязную посуду.

— Детка, но сегодня все придут в пижамах! — воскликнул Рик, передавая ей тарелку.

Святые угодники! Он назвал мою мать, завуча одного из крупнейших в России колледжей, «деткой»! Да как у него только язык повернулся?!

— Если у других нет своего личного мнения, это их проблемы! — продолжала гнуть свою линию эта «детка». — Моя дочь и за порог дома не выйдет в таком легкомысленном наряде!

Можно подумать, я собиралась?! Да у меня и пижамы-то приличной нет, чтобы в люди не стрёмно было выйти! И что только эти американцы не придумают! В Челябинске меня в пижаме на территорию школы хрен бы пустили, а потом ещё б на педучет поставили и к психологу отвели для тестирования уровня моей тревожности. А тут!..

Началось всё с того, что неделя, предшествующая Осеннему балу, была объявлена неделей поднятия школьного духа. И поднимали этот самый дух здесь весьма оригинально.

Понедельник посвятили латиноамериканской культуре, и значительная часть девчонок восприняла это, видимо, слишком буквально, заявившись в школу в образе Селены Гомес. На самом деле, это было дикое зрелище. Такого количества Селен Гомес на один квадратный метр, не видела, должно быть, ещё ни одна фан-тусовка этой певицы: белые, черные, толстые, худые… Ну да ладно, пес с ними, с этими Селенами! Идём дальше.

А дальше был вторник, что, по моему скромному мнению, оказался весьма забавным денечком. Провозглашенный Днём пиратства, он запомнился мне обилием Джеков Воробьёв и Капитанов Крюков. Даром, что ли, на рубеже XVII – XVIII веков Ньюпорт считался крупнейшим центром пиратства? Только вот костюмы у народа были так себе, поэтому понять, где – Джек, а где – Крюк, было не так уж и просто. И положение спасало только наличие какой-нибудь дурацкой загогулины, торчащей из рукава очередного псевдопирата.

Вчерашний день прошёл под лозунгом строгой анонимности, потому как все изображали секретных агентов, и, естественно, куча парней пришла в школу в смокингах с бабочками, косплея Агента 007. И я даже немного расстроилась, что не могу заявиться на занятия в форме штандартенфюрера СС, изображая Штирлица при исполнении. Во-первых, не было подходящего костюма, а, во-вторых, имелся риск, что меня неправильно поймут окружающие. Ведь, если тут никто понятия не имел о «Зите и Гите» и даже «Санта-Барбаре», можно ли было надеяться на то, чтобы встретить в школе имени Уильяма Роджерса поклонников всенародно любимого у нас сериала про доблестного советского разведчика? Ответ очевиден. Кстати, не мешало бы по этому поводу переговорить с миссис Хочкис. Неужели она не понимает, как много теряет Клуб любителей кино, игнорируя такой замечательный многосерийник, как «Семнадцать мгновений весны»?! Это вам не «Касабланка» какая-то с картонными героями на главных ролях!

Но все эти пираты и Джеймсы Бонды, по крайней мере, имели хоть какой-то смысл! Что стало понятно лишь в четверг, который был объявлен пижамным днем в прямом смысле этого слова. Сегодня всем студентам и даже учителям дозволялось прийти в школу в пижаме. В пижаме! Японский насос! У меня это до сих пор в голове не укладывается! Я, конечно, понимаю, профилактика юношеского стресса и все такое…. Но, нет, не понимаю. И мама тоже не понимала. Мы обе не понимали, понимаете?! Хотя стоило. Потому что теперь, вышагивая по коридору второго этажа, я ощущала себя настоящей белой вороной, красным карликом и розовым слоником. Не важно кем. Но я реально была не в теме, ведь все шатались по школе в пижамах.

От обилия постельных (от слова постель) тонов у меня просто рябило в глазах, и я с большой охотой сосредоточила взгляд на внутренностях родного шкафчика.

— Китти, где твоя пижамка? — прозвучал над самым ухом голос, от которого все мои внутренности на радостях совершили тройной тулуп, а талию обвила рука в знакомой джинсовой куртке.

— Она… не смогла ко мне присоединиться, по четвергам у нее фитнес, — ответила, уже по привычке смахивая с себя загребущие руки Лондона, и повернулась, столкнувшись с ним нос к носу. Ну это такое образное выражение. На самом деле, Лондон был на полторы головы выше меня, поэтому и нос его был гораздо дальше.

Одной рукой он упёрся в закрытую дверцу соседнего шкафчика и принялся разглядывать меня, как обычно, без стыда и совести.

— Вот как? Нужно было позвонить тебе, — изображая разочарование, произнес парень, — я же проснулся так рано только ради этого зрелища!

— А где твоя пижама, кстати? — проигнорировав его толстый намёк, спросила я, смерив парня с головы до ног скептическим взглядом: все та же джинсовая пара и растрепанные волосы. Надеюсь, он не спит в этой джинсовке?

— Обижаешь. Это она и есть, — подтвердил Лондон мое предположение.

— Ну да, могла бы и сама догадаться, — потеснив его, ловко захлопнула дверцу и пробурчала на русском, — в чем пляшем, в том и пашем.