С любовью, Лондон (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 30

Спору нет, мы слишком быстро закручивали шурупы вокруг этой парочки. Магуайр только вчера расстался с Гитой, но интуиция мне подсказывала, что игра стоит свеч. Рано или поздно, с нашей помощью или без, Курт и Олли разберутся с тем, что между ними происходит. Но сначала Олли разберётся с нами. Об этом мне тоже шептал внутренний голос и взгляд девчонки в стиле «какого… Хоттабыча вы тут оба творите»?..

С любовью, Копенгаген

С того знаменательного дня, как пол в кухне Митчеллов приобрел стопроцентный канареечный оттенок, минуло почти четыре недели. Приближалось католическое Рождество, к которому в семье Чесноковых-Хьюзов готовились без должного фанатизма. Запах зимних каникул уже витал в воздухе, жаль, только погодка подкачала.

Зима в Ньюпорте началась отстойно. Говорят, она тут всегда такая. За весь декабрь температура так и не опустилась ниже нуля, а осадки в виде дождя или мокрого снега, который сразу таял, вызывали у меня невероятную тоску по родине. На Урале-то уже давно был знатный дрыбоган! Снег, мороз градусов пятнадцать и теплые гамашики с начёсом – вот это по-нашему! А эта ньюпортская пародия на конец октября совсем никуда не годилась.

За истекший период много чего произошло. Всего со своей девичьей памятью я могла и не упомнить, но начну с главного: мама была в положении.

В тот день я до самого вечера ходила, как пришибленная, пытаясь переварить новость, которой она с Риком огорошила меня с самого утра. Нет, я, конечно, догадывалась, что в своей спальне они там не только букварь читают, но вот… ребенок?

В течение суток я прошла все стадии борьбы с неизбежным – от отрицания до принятия, и в конечном итоге остановилась на мысли, что ещё один Чесноков(а)-Хьюз нам не помешает. Как бы меня не раздражал Рик еще какие-то два месяца назад, надо было быть дурой, чтобы не понимать, что мужа мама выбрала себе достойного. Плюсов к карме добавляло ему и умение держать язык за зубами. Эх, Маверик – Маверик, живи ты где-нибудь в Челябинске, я б в тебе души не чаяла! Мамой клянусь.

Если уж говорить начистоту, то я была рада за них, да и за себя тоже. Прожив почти восемнадцать лет единственным ребенком, все эти годы я ощущала весьма странное чувство под названием «То ли по бабушке соскучилась, то ли конфетку хочу». Но теперь после новости о беременности мамы, появилось новое ощущение внутренней наполненности и сопричастности к чему-то очень важному.

А ещё ожидание малыша помогало снять строгость и сердитость мамы в отношении меня и того, что творилось между мной и Лондоном.

В этом состояла вторая хорошая новость. Я начала проводить с ним время не только в закоулках школьной библиотеки и на встречах Клуба любителей кино, где в перерыве между кадром с названием фильма и финальными титрами мы целовались на последнем ряду. Магуайр и самые преданные из его бройлеров постоянно подначивали, обещая специально для нас попросить Хочкис включить киношку погорячее, но нам было пофигу. Пусть я все еще и оглядывалась по сторонам в коридорах школы или столовке, где Лондон, не отлипая от меня, демонстрировал свое чувство собственника.

К слову, о столовке. Есть нам теперь приходилось в довольно напряженной обстановке, полной недосказанности и молчаливой грусти. В свите Магуайра после его драки с О’Брайеном произошел настоящий раскол. Часть парней теперь тусовалась в стане Джаспера в то время, как другая – болталась, как известно что в проруби, потому что Курт после Осеннего бала зависал исключительно в компании Лондона. А где Лондон, там была и я, и, следовательно, Олли. Эта мелкая, стоит отдать ей должное, оказалась крепким орешком и по-прежнему держала Магуайра на расстоянии нескольких световых лет, пусть и обедала с ним за одним столом. План Лондона по привлечению друга к малярному делу с треском провалился, а новых мы не строили, пустив ситуацию на самотек. Кроме того, Олли пригрозила нам обоим оторвать что-нибудь жизненно важное, если мы не перестанем совать нос не в свое дело. Признаться, никогда не думала, что быть сводней настолько утомительно и травмоопасно.

Что до моих неприятельниц, эти сестры, как сигнальные буйки, были непотопляемы и только портили нервы своей бездеятельностью в моем отношении. Возможно, им и правда было теперь не до какой-то там Кейт Чесноковой. Гита, забив на общение с Деми, в открытую стала встречаться с ее теперь уже бывшим парнем, а Зита мутила с одним из бройлеров, оставшимся на стороне Курта. И флаг им в руки, и барабан на шею! Лишь бы ко мне никто не лез.

Перейдем к плохим новостям. Женька Марченко сломал ногу, поскользнувшись на ступенях у нашего подъезда в тот самый день, когда Наташка разбудила меня ни свет ни заря. А Тихомирова ещё на него надеялась. Спрашивается, кто кого теперь будет на руках в школу носить?

И ещё о травмах. Прямо сейчас у меня дико ныл заусенец, который я откусила, зачарованно наблюдая за тем, как Лондон делает домашку. Причем мою. Причем уже не в первый раз.

Мы снова торчали в кабинете моего отчима, прикрываясь репетиторством, в которое уже никто не верил. Особенно мама. Особенно после того, как застукала меня сидящей на коленях Лондона в кресле Рика пару недель назад. Но даже после этого, она не запретила парню появляться у нас, поражая чудесными переменами, которые, как утверждает Гугл, мог вызывать только гормональный фон беременной женщины.

— Я перестаю нормально соображать, когда ты так смотришь на меня, Кейт, — произнес парень и, оторвав взгляд от монитора ноутбука, откинулся на спинку кресла.

Подперев голову ладонями, я невинно улыбнулась и сказала:

— Ты тут не выступай, реферат, знаешь ли, сам себя не напишет.

— Это называется эксплуатация труда.

— И что с того? Вполне в духе капитализма, — парировала я.

— Только не говори, что ты знакома с трудами Маркса, — и взгляд Лондона говорил о том, что он недалек от этой мысли.

— Неееет! — засмеялась я. — Это все Lady_X.

— Звучит, как псевдоним для порнозвёзды, — с сомнением в голосе сказал он.

— Эй! Попрошу следить за языком! Это вообще-то моя бабушка!

Взгляд Лондона стал сверх растерянным, и тут до меня дошло, что он мог подумать.

— Лондон, нет! Только не говори, что ты решил, что моя бабушка… ээээ…

— Порнозвёзда? — продолжил он. — Забавный диалог у нас выходит, — добавил с кривой улыбкой. — Может, ну их, этих конфедератов? — спросил, кивая на монитор. — Я бы с удовольствием послушал про твою бабушку.

Поднявшись со стула, я сбегала к двери, чтобы убедиться в отсутствии посторонних ушей, и, схватив свой смартфон, уселась прямо на стол перед Лондоном.

— А ты никому не скажешь? — спросила его.

— Обещаю, буду нем, как анчоус, — отодвигая ноутбук подальше от моей пятой точки, ответил тот.

Открыв приложение, я передала телефон парню.

— Что?! — удивлённо воскликнул он. — У твоей бабушки есть свой канал?! Офигеть, Кейт! Двести пятьдесят тысяч подписчиков!

— Да не ори ты так! — сердито одернула его. — Мама не знает, и никто не знает, что я знаю.

— Почему?

— Там много… нецензурной лексики. Анекдоты для взрослых. Для… очень – очень взрослых. Взрослее не бывает.

— Я хочу посмотреть! — с невероятным энтузиазмом заявил Лондон.

— Там же на русском! Ты ничего не поймёшь!

— А ты переведи.

— Поверь, если я это переведу, у меня отсохнет язык, а у тебя уши. Да и как можно перевести русский мат? Им надо проникнуться! — сказала я, потянувшись за телефоном.

— Вот теперь мне точно надо это увидеть! — дурачился парень, заведя зажатый в ладони телефон за спинку кресла. Другой рукой он погладил мое колено и, прищурившись, произнес, — Китти, хотел бы я узнать, какие ещё сюрпризы меня ожидают.

— Ну … я не люблю чеснок, — сморозила первое, что пришло в голову.

— Чеснок? — нахмурил брови Лондон. — Точно! Я помню, это игра слов. Чеснок и твоя фамилия, — кивнул он. — Правда не любишь?

— Терпеть не могу.