Крах и Восход - Бардуго Ли. Страница 33

– Александр.

Я не смогла сдержать тихий смешок. Дарклинг вздернул бровь, уголки его губ приподнялись.

– Что?

– Просто оно… такое обычное.

Такое распространенное имя, которым нарекают как королей, так и крестьян. У меня было двое знакомых по имени Александр в Керамзине, трое в Первой армии. Один из них погиб в Каньоне.

Он улыбнулся шире и склонил голову набок. Видеть его таким было почти физически больно.

– Ты произнесешь его?

Я замерла, ощущая, как опасность сжимает меня в тиски. А затем прошептала:

– Александр.

Его улыбка померкла, серые глаза заблестели.

– Еще, – потребовал он.

– Александр.

Он подался вперед. Я почувствовала его дыхание у себя на шее, затем легкое, как вздох, прикосновение губ к коже прямо над ошейником.

– Не надо, – запротестовала я. Попыталась отпрянуть, но Дарклинг лишь крепче схватил меня. Его рука поднялась к моей шее, длинные пальцы запутались в волосах, откидывая мою голову назад. Я закрыла глаза.

– Позволь мне, – пробормотал он. Его дыхание обжигало мне шею. Он обвил мою ногу своей, придвигая ближе. Я почувствовала жар его языка, напряжение накачанных мышц под нагой кожей, когда он положил мои руки себе на талию. – Это все равно не по-настоящему. Позволь мне.

Меня накрыла волна голода, равномерное, тоскливое биение вожделения, которое было не нужно нам обоим, но все равно никак не проходило. Мы единственные во всем мире, уникальные. Мы связаны между собой, и это навсегда.

Но это не имеет значения.

Я не могла забыть, что он сделал, и никогда не прощу его за то, кто он есть: убийца. Чудовище. Человек, пытавший моих друзей и уничтоживший людей, которых я пыталась защитить.

Я отстранилась от него.

– Это достаточно реально.

Он сощурил глаза.

– Мне уже поднадоела эта игра, Алина.

Меня удивила ярость, поднявшаяся у меня внутри.

– Поднадоела? Ты играл со мной при каждом удобном случае. Ты не устал от игры. Тебе просто досадно, что меня не так легко обыграть.

– Смышленая Алина, – отчеканил Дарклинг. – Способная ученица. Я рад, что ты пришла. Хочу поделиться с тобой новостями. – Он резво натянул на себя окровавленную рубашку. – Я собираюсь войти в Каньон.

– Скатертью дорога. Волькры заслуживают еще одного твоего кусочка.

– Они его не получат.

– Надеешься, что их аппетит угас? Или это очередное безумие?

– Я не безумец. Спроси Давида, какие тайны он оставил для меня во дворце.

Я замерла.

– Еще один умник, – продолжил Дарклинг. – Надо будет вернуть его, когда все закончится. Такой одаренный мальчишка.

– Ты блефуешь, – отрезала я.

Дарклинг улыбнулся, но на сей раз улыбка вышла холодной. Он оттолкнулся от стола и начал надвигаться на меня.

– Я попаду в Каньон, Алина, и покажу Западной Равке, на что способен, даже без заклинательницы Солнца. А раздавив твоего единственного союзника Ланцова, я стану охотиться на тебя, как на животное. У тебя не будет убежища. Не будет покоя. – Он навис надо мной, его серые глаза пылали. – Беги же к своему отказнику, – прорычал Дарклинг. – Обними его покрепче. Скоро правила нашей игры изменятся.

Он поднял руку, и меня пронзил разрез. Расщепившись надвое, я с ледяным рывком вернулась в свое тело.

Ощупала торс; сердце колотилось в груди от воспоминания, как тело пронзает тень, но я была цела и невредима. С трудом встав с кровати, я попыталась отыскать лампу, затем сдалась и нащупала пальто и ботинки.

За моей дверью дежурила Тамара.

– Где Давид? – осведомилась я.

– Чуть дальше по коридору, в комнате с Адриком и Хэршоу.

– Мал и Толя спят?

Девушка кивнула.

– Разбуди их.

Она скользнула в комнату стражи, а через секунду из нее уже вышли Мал с Толей, бодрые и обутые, как и предписано солдатам. Мал прихватил пистолет.

– Он тебе не потребуется, – кивнула я. – По крайней мере, я надеюсь.

Я подумывала послать кого-то за Николаем, но сперва мне хотелось узнать, с чем мы имеем дело.

Мы двинулись по коридору. Дойдя до комнаты Давида, Тамара быстро постучала в дверь и открыла ее.

Судя по всему, Адрика с Хэршоу выселили на одну ночь. Заспанные Женя и Давид моргая уставились на нас из-под одеяла с узкой койки.

Я указала на Давида.

– Одевайся. У тебя есть две минуты.

– Что… – начала Женя.

– Просто выполняй.

Мы вышли обратно за дверь.

Мал прокашлялся.

– Не могу сказать, что я сильно удивлен.

Тамара фыркнула.

– После его небольшой речи в оперативном штабе даже я подумывала хватать этого быка за рога.

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и взъерошенный, босой Давид пригласил нас внутрь. Женя сидела, скрестив ноги, на койке, ее рыжие кудри торчали во все стороны.

– Что такое? – спросил фабрикатор. – Что случилось?

– До меня дошла информация, что Дарклинг намерен использовать Каньон против Западной Равки.

– А Николай… – начала Тамара.

Я подняла руку.

– Мне нужно знать, возможно ли это.

Давид покачал головой.

– Без тебя – нет. Ему нужно войти в Неморе, чтобы расширить его.

– Он заявляет, что способен на это. А еще, что ты оставил какие-то тайны в Малом дворце.

– Погоди минутку, – перебила Женя. – Откуда у тебя такая информация?

– Из надежных источников, – коротко ответила я. – Давид, что он имел в виду? – Мне не хотелось верить, что Давид мог нас предать. По крайней мере, умышленно.

Тот нахмурился.

– Когда мы бежали из Ос Альты, я оставил там свои старые блокноты, но они едва ли опасны.

– Что в них было? – поинтересовалась Тамара.

– Да всякое, – ответил он, его беспокойные пальцы комкали и разглаживали ткань штанов. – Проект разработки зеркальных тарелок, линза для фильтрации различных волн спектра. Ничего такого, что он мог бы использовать для проникновения в Каньон. Но… – тут он слегка побледнел.

– Что еще?

– Это была лишь теория…

– Что еще?!

– Там был набросан план стеклянного скифа, который придумали мы с Николаем.

Я нахмурилась и посмотрела на Мала, потом на остальных. Все выглядели такими же озадаченными, как я.

– Зачем ему стеклянный скиф?

– Его каркас может выдержать люмию.

Я раздраженно всплеснула руками.

– Что такое люмия?

– Вариация жидкого огня.

Ради всех святых…

– О, Давид… Ты этого не сделал.

Жидкий огонь был одним из творений Морозова. Липкий, легковоспламеняющийся, он создавал такое пламя, которое почти невозможно потушить. Он был настолько опасен, что Морозов уничтожил формулу всего через пару часов после создания.

– Нет! – Давид быстро поднял руки в знак защиты. – Нет, нет. Эта вариация лучше, безопаснее. Реакция создает только свет, но не жар. Я придумал ее, пока мы пытались найти способ улучшить фотобомбы для борьбы с ничегоями. Ее нельзя было применить, но мне понравилась идея, и я оставил ее… на потом. – Он беспомощно пожал плечами.

– Огонь горит без жара?

– Это просто источник искусственного солнечного света.

– Но его достаточно, чтобы сдержать волькр?

– Да, но для Дарклинга он бесполезен. Огонь горит ограниченное количество времени, и ему нужен солнечный свет, чтобы активироваться.

– Сколько?

– Немного, в этом и был весь смысл. Мы просто думали, как бы усилить твое могущество, как в случае с тарелками. Но в Каньоне нет света, так что…

Я вытянула руки, и по стенам зашевелились тени.

Женя вскрикнула, Давид осел на кровать. Толя с Тамарой потянулись к оружию.

Я опустила руки, и тени вернулись к своей привычной форме. Все уставились на меня.

– У тебя есть его сила? – прошептала Женя.

– Нет. Лишь ее отголоски. – Мал считал, что я забрала ее у Дарклинга. Возможно, он тоже кое-что у меня забрал.

– Вот как ты заставила тени прыгать в котельной, – понял Толя.

Я кивнула.

Тамара ткнула пальцем в Мала.

– Ты солгал нам!