Потеряшка с Пожарной, 19 (СИ) - Баскакова Нина. Страница 12

— Я буду тебя ждать. Всю жизнь буду тебя ждать. Не обмани. Без тебя мне будет плохо.

— Все эти горячие признания — они ничего не стоят, Стани. Всё может показать лишь время.

— Ты прав. Время всё расставит по своим местам. Только душу ты мою забрал. И время её вернуть не сможет. Береги себя.

— И ты больше не плачь.

— Если только ты будешь рядом, — ответила Констанция, грустно улыбнувшись.

Наши дни

— Так и будешь вредничать? — спросил её Антон, когда они выходили со склада. — Всё равно по пути. Давай тебя закину на твою Пожарную.

— Меня не нужно никуда кидать, — огрызнулась Констанция.

— Подвезу.

— Зачем тебе это? — спросила она, подозрительно посмотрев на него.

— Договоримся о воскресенье. Тебе же ещё надо ехать в деревню на кладбище? — сказал он, хватая её за локоть и останавливая. Констанция замерла. Похоже, что на миг перестала дышать. Она закрыла глаза. Когда же их открыла, то выглядела совершенно спокойно. Казалось, что и не было той злости, которую она испытывала миг назад. Только голос напомнила шипение змеи.

— Не смей ко мне прикасаться.

— Это ещё почему? — спросил Антон. Она посмотрела в сторону склада, откуда выходили другие работники. Нет, сцену она закатывать при всех не будет. Антон это видел по её недовольному лицу. Не то воспитание.

— Хорошо, собрался подвезти, так подвози, — выдёргивая свою руку из его, сказала она.

— Садитесь, принцесса, — открывая дверцу машины, сказал Антон. Констанция только недовольно посмотрела на него.

— Около банка останови. Мне ещё в магазин нужно зайти.

— Чего ты такая злая? Ещё немного и рычать начнёшь, — заметил Антон.

— А ты прям в настроение!

— Так чего злиться?

— Ходишь весь такой как ни в чём не бывало!

— Значит не забыла, — он не смог сдержать улыбку.

— Как можно забыть человека, которого ненавидишь?

— Как там говорят? От любви до ненависти один шаг, как и от ненависти до любви. Особенно это касается женщин. Вас всегда из крайности в крайность бросает.

— Издеваешься? — спросила она.

— Стани…

— Хватит так меня называть!

— Так, вот Кони называть не проси. Не ложится на язык. Или останавливаемся на Стани, или станешь Станцией. А то и перейду на рыбок.

— Рыбок?

— Акулочка ты моя, к которой подойти страшно, а то укусишь ещё.

— Ещё пиранью обзови, — хмыкнула она.

— Ты сейчас на змею похожа, которая шипит и предупреждает, что укусит ядом, если к ней подойти.

— Так себя и чувствую.

— Отсюда вывод, что ты обижена, но ненависти в тебе нет.

— И на основание чего ты такой вывод сделал?

— Больно мило мы с тобой общаемся.

— А ты хочешь, чтоб мы с тобой воевали? Я могу и войну организовать, — хмуро сказала она.

— Честно, но я твоих боевых действий не боюсь. Милых пушистых хомяков бояться смешно.

— Это ты про меня сейчас?

— Про тебя. Обиделась?

— Фильм вспомнила, где хомяки были суперагентами. Зря ты их недооцениваешь, — спокойно сказала Констанция. — Если по фильмам, то у нас все звери суперагенты. Птички, кошки, собаки. Хомяки. А ты их недооцениваешь.

— Жуть какая, — усмехнулся Антон.

— Я когда мультики смотрела, то всё пыталась на реальности эти сюжеты перенести. Но не получалось. Я не могу понять почему трутень собирает мёд. Собаки живут в бункерах под землёй. А потом поняла, что действие происходит в другой Вселенной, где такое возможно. Где если случается опасность, то зовут человека в костюме летучей мыши или приходит герой, что стреляет паутину и опутывает преступника. По законам той вселенной — это всё логично и понятно. А в нашем мире действуют другие законы. Более простые и жестокие. Наша вселенная сама по себе жестокая и несправедливая.

Антон припарковал машину рядом с банком и выключил мотор. Рядом с банком был небольшой торговый центр на десяток мелких магазинчиков и большого продуктового магазина одной из сетей. Констанция смотрела перед собой, словно не замечая, что они приехали.

— Я не хочу слушать оправданий. Когда-то уже тебя предупреждала, что обмана не прощу.

— Стани, ты меня слишком плохо знаешь. Я не буду оправдываться. И прощение мне твоё не нужно, — ответил он.

— Вот значит как, — Констанция поджала губы.

— А что ты хотела услышать? У меня к тебе есть свой список претензий.

— Даже разговаривать на эту тему не хочу! — Она начала расстёгивать ремень безопасности, чтоб в порыве выскочить из машины.

— Сидеть! — рявкнул он. Констанция испуганно на него посмотрела. — Ты не в том состоянии, чтоб куда-то бежать. За слезами дорогу не увидишь, а там машины ездят. Им на твои слёзы наплевать.

— Как будто тебе на меня…

— Было плевать, то даже близко бы не подошёл. Начнём с того места, где мы остановились.

— Думаешь это так просто? Ты можешь появиться из ниоткуда и предложить начать с того места, где мы остановились? — Констанция рассмеялась. А слёзы всё-таки полились по щекам. Она поспешила открыть сумку, чтоб достать бумажный платок, но упаковка была пустой.

— Держи, — Антон достал из кармана платок.

— Двенадцать лет! Антон, двенадцать лет как ты пропал! Ты понимаешь, что я тебя похоронила! А ты вполне себе живой! Здоровый! Ты знаешь, что я передумала, пока гадала, где ты?!

— Кто-то обещал ждать всю жизнь. Не забывать. Насколько хватило твоих ожиданий? Три года? Красивая свадьба была. Я оценил, — спокойно сказал он.

— Ты не понимаешь…

— Стани, ты не святая. Если бы ты продолжила ждать, я бы ещё чувствовал свою вину. Но оказалось как я и предполагал: девчачьи слова ничего не стоят. Особенно в восемнадцать лет. Подожди. Я недоговорил. Тебя не интересуют мои оправдания, но мне не интересны твои. Честно, плевать, что тобой двигало, какие были обстоятельства. Охотно поверю, что там были причины серьёзнее моих, — он улыбнулся, только глаза остались серьёзными. — Но факт предательства был? Был. Так о чём речь?

— Ты считаешь, что я предала тебя?

— Ты обещала ждать и помнить всю жизнь, — спокойно ответил Антон.

— Всё равно не прощу!

— И не надо меня прощать, понимать, принимать, — он отобрал у неё платок и вытер слёзы с её щёк. — Стани, ты не батюшка, чтоб отпускать мне мои грехи. Всего лишь девчонка, которая клялась в любви и верности с наивной верой, что всё будет хорошо. А когда начались проблемы, ты сдалась. Отступилась от своих слов. Попыталась жить в обход их. Знаешь, вот кому другой я бы не простил этого. А за тебя даже порадовался. Молодец, решила наладить жизнь, найти в себе силы на счастье. Открыла сердце другому.

— Всё было не так.

— Мне хотелось, чтоб было так. Да и какая разница? Прошлое не изменить. Ошибки не исправить.

— Я тебя не прощу, — упрямо сказала она.

— Не прощай. Дай нос вытру.

— Отстань, — она отобрала у него платок.

— Как я могу от тебя отстать, если даже не начинал приставать? — спросил он, наблюдая за ней. При этом положил руку на спинку сидения Констанции.

— Ты понял о чём я говорю.

— Нет. Но не будем об этом. С кем сейчас живёшь?

— С мамой. Она после операции. За ней присматривать нужно.

— Всё такая же вредная?

— Характер у неё мало изменился.

— Ясно. Я с тобой до магазина пройдусь.

— А ты где сейчас обитаешь? В гараже? — выходя из машины, спросила Констанция.

— Комнату снимаю, — ответил он. — Думал на квартиру уйти, но пока в этом нет необходимости.

— Мне надо деньги снять.

— Пожалуйста. Делай, что там тебе нужно, — ответил Антон, наблюдая за её растерянным и неуверенным лицом.

Она подошла к банкомату. Руки дрожали до такой степени, что Констанция никак не могла вставить карточку в банкомат. Несколько раз встряхнув рукой, Констанция сделала вторую попытку.

— Давай сюда, — он отобрал у неё карточку. — Какой пинкод?

— Так я тебе его и сказала, — хмыкнула Констанция. — Ты на меня плохо влияешь. Мог бы и не стоять так близко.