Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич. Страница 50

– Ладно, я просто так спросила. Подумала – и спросила! – стала оправдываться журналистка. – А где сейчас находится твой московский друг, тот, что вместе с тобой занимался делом о кладе настоятеля? В Москве?

– В командировке. Что, и его тоже подозреваешь в желании в одиночку присвоить все найденное?! – рассмеялся Герасин. – Когда Вовка Белевич приедет в Питер, я тебя обязательно с ним познакомлю. Но… помни наш уговор – ни слова! Я тебе ничего не говорил. Если проболтаешься, он мне этого не простит, а ссориться со старыми друзьями вообще последнее дело. Тем более из-за денег и женщин. Ну что, можно убирать? – Герасин кивнул на разложенные на столике документы. – Кроме того, о чем я уже тебе рассказал, здесь нет ничего интересного. Можешь посмотреть сама, если не веришь.

– Верю! – девушка звучно чмокнула Глеба в щеку. – Конечно, верю, Глебушка! – Она увидела, как историк взял оба листка и бросил их вместе с отверткой в верхний ящик письменного стола. – И буду с нетерпением ждать, когда ты получишь свою долю вознаграждения!

– Но ведь мы же так мало друг друга знаем?! – с шутливым укором повторил недавние слова Анжелики Герасин. – Или – ничего?!

– Я надеюсь, что скоро мы узнаем друг друга гораздо ближе… – Анжелика нежно погладила Глеба по колючей щеке. – Если ты не против…

Вместо ответа Глеб вдруг поднял Анжелику на руки и понес в спальню. Девушка молча смотрела в его глаза, не предпринимая ни малейшей попытки высвободиться. Лишь когда он положил ее на мягкую постель, она тихо попросила:

– Ты не мог бы набрать для меня ванну?..

– Для тебя, малыш, все, что угодно! – Глеб поцеловал девушку в щеку и отправился включать воду, а Анжелика поднялась с кровати и вернулась в гостиную, служившую также и рабочим кабинетом Глеба, чтобы убрать со стола пустые бокалы и чашки. Она знала, что иногда достаточно помыть скопившуюся в раковине посуду, аккуратно сложить разбросанные по комнате вещи или подмести пол, и в груди холостяка начинается сладостное томление. За несколько минут, в течение которых отсутствовал Глеб, Анжелика успела не только унести на кухню бокалы и чашки, протереть столик, но и снять с широкой кровати тонкий шерстяной плед с изображенными на нем розовыми фламинго на фоне заходящего солнца, аккуратно повесив его на спинку стула. Для полноты картины она чуть отогнула левый верхний уголок пухового одеяла.

Едва «работа» была закончена, как в коридоре послышались шаги Герасина. Он просунул голову в дверь спальни и, моментально оценив происшедшие за время его отсутствия изменения, удивленно присвистнул.

– Малыш, похоже, начинает осваиваться, – весело произнес он, подмигнув присевшей на край кровати Анжелике. – Ваша ванна, принцесса, уже почти готова! Прошу! Все дополнительные средства вы найдете в шкафчике у зеркала.

– Глеб… – Девушка перестала улыбаться и с каким-то грустным укором посмотрела на него. – Не надо больше никогда в жизни называть меня принцессой, хорошо?

– Извини. – Глеб виновато развел руками. – Не знал, что это напоминает тебе о чем-то неприятном. Но малышом-то хоть можно? По-моему, тебе очень подходит! Или…

– Малышом можно, – рассмеялась Анжелика и, на ходу прижавшись губами к его щеке, направилась в ванную.

Глеб некоторое время постоял в нерешительности, не зная, ложиться ему в постель или все же подождать возвращения девушки, ночь с которой обещала быть сладкой и незабываемой, но так и не смог принять какого-либо решения. Телефон, стоящий на тумбочке в гостиной, неожиданно взорвался пронзительной трелью. Не ожидавший никаких звонков в столь поздний час, Глеб неохотно прошел в гостиную, снял трубку и, прежде чем сказать «алло», молча прислушался к доносящимся с противоположного конца линии характерным звукам. Звонили явно из находящейся в движении машины и, стало быть, с сотового телефона.

– Глеб, – наконец произнес голос Володи Белевича. – Я сейчас заеду к тебе. Будь дома.

– Вообще-то я уже собирался лечь спать, – без особого энтузиазма пробормотал в ответ Герасин. – Ты когда приехал в Питер?

– Я не займу тебя слишком долго, – каким-то странным глухим голосом произнес московский коллега. – Нужно обсудить одно дельце. Есть кое-какие соображения…

– Может, лучше поговорим завтра? – прокричал в трубку Герасин, но услышал в ответ только частые гудки.

Глеб мысленно выругался и опустил трубку на аппарат. Только Белевича сейчас ему не хватало! Надо будет быстро узнать, что у него случилось, а потом вежливо выставить за дверь.

И лучше это сделать до того, как Анжелика выйдет из ванной.

Глава 28

Закрыв за собой дверь ванной комнаты, Анжелика поразилась, какой большой и высокой оказалась стоящая там старинная ванна, покрытая голубой эмалью. Бьющая из сверкающего нового смесителя вода уже почти доверху наполнила ванну, и, открыв белый пластиковый шкафчик, девушка принялась разглядывать стоящие там бутылочки с шампунями, лосьонами после бритья и прочими средствами гигиены. Увидев хвойный пенный экстракт для ванны, Анжелика открыла крышечку и вылила в бурлящую прозрачную воду небольшое количество ароматной жидкости. Неожиданно бутылочка выскользнула из ее мокрых пальцев и упала в ванну, моментально окрасив воду в зеленый цвет. В считаные секунды вся поверхность была закрыта пышными хлопьями воздушной пены. Купаться в такой скользкой и мыльной ванне было не слишком приятно, и Анжелика собралась было слить воду и набрать ее заново, как вдруг услышала визгливую трель телефонного звонка, а затем торопливые шаги Глеба, спешащего из спальни в гостиную. Поставив пустую пластмассовую бутылочку на раковину, журналистка непроизвольно прислушалась к доносящимся из-за закрытой двери обрывкам разговора. Когда Глеб положил трубку, она уже успела понять, что совсем скоро к нему пожалуют неизвестные гости. А что, если это одна из его бывших подружек?.. В такой ситуации оказаться голышом в ванне не слишком хотелось, впрочем, так же как и выходить в коридор. Скорее всего Глеб хотел успеть пообщаться с гостем (гостьей?) до появления Анжелики из ванной, а потом выпроводить его. Стало быть, лучше всего ей дождаться ухода гостя, не выходя отсюда. Возможно, их разговор с Глебом сможет прояснить ситуацию. Почувствовав, что ее одолевает любопытство, Анжелика затаилась, присев на край ванны, и стала дожидаться незваного визитера. Минуты казались бесконечными…

Неожиданно раздавшийся звонок в дверь в наступившей тишине показался журналистке необычайно громким и резким. Герасин подошел к двери, щелкнул замком и впустил невидимых Анжелике гостей. Сколько их было – двое или трое – понять было сложно, но то, что визитер пришел не один, не вызывало сомнений.

– Ты один? – спросил глухой мужской бас.

– Один, – соврал зачем-то Глеб. – Что случилось, Володя?

– Это мой друг, – произнес тот же мужчина, видимо, указывая на пришедшего с ним. – Мы пройдем в комнату?

Значит, подумала журналистка, их все-таки двое.

– Ладно, проходите. Только ненадолго. Я за день жутко вымотался и страшно хочу спать.

– Ничего, мы тебя долго не задержим, – успокоил незнакомец Глеба. – У меня к тебе всего лишь один вопрос. Но от ответа на него будет зависеть твоя дальнейшая судьба. – Голоса стали удаляться в сторону гостиной.

– Не понял, – спокойно, без тени страха, произнес хозяин квартиры. – Ты что, Вовка, рехнулся? В чем проблема?!

– А ты как будто не знаешь! – злобно процедил мужчина, оказавшийся, как догадалась Анжелика, московским коллегой Глеба. – За последнего дурака меня держишь? Как только работа завершилась, решил, что компаньоны тебе больше ни к чему? Где письмо настоятеля?!

– Там, где я его и оставил, – в берлинском архиве! – видимо, тоже начиная злиться, ответил Глеб. – Какого черта!..

– Невероятно, с какой честностью в глазах твой партнер вешает тебе лапшу на уши, – вмешался в разговор третий. От его слов у Анжелики по телу пробежали мурашки. Таким зловещим голосом в американских боевиках обычно говорят только тогда, когда произносят смертный приговор. – Мы только что вернулись оттуда! – прошипел незнакомец. – Письмо исчезло! Растворилось в воздухе! И взять его мог только ты!!!