Весь мир – театр. А люди?.. (СИ) - Чайка Лариса. Страница 18

— Я помогу вам, Диана.

И тут я сделала вид, что увидела Луизу. Я вскрикнула, якобы от неожиданности, и извинилась за то, что мы помешали ее отдыху. Все, что мы хотели сказать, мы сказали, поэтому и ретировались незамедлительно, оставив графиню в одиночестве обдумывать информацию.

Вернувшись в бальный зал, я благополучно дождалась, когда появится Луиза и сделала знак Дэвиду. Он сразу же пригласил меня на следующий танец. Я увидела, что Луиза следит за нами.

— Все хорошо, барон. Смотрите на меня и улыбайтесь, делайте вид, что вам интересно, что я вам говорю.

Дэвид был хорошим учеником, исполнив все мои инструкции в точности.

— А, теперь, после танца со мной, пригласите Луизу и попросите ее выйти с вами в сад. Там можете сделать ей предложение. Обо мне ни слова, уходите от вопросов. Говорите, что это неважно для вас. Только в самом крайнем случае, как бы нехотя, расскажете ей, что я открыто флиртовала с вами, приглашала посетить наш дом, делала недвусмысленные знаки внимания, только не переусердствуйте, мне не хотелось бы погубить свою репутацию.

Как только парочка ушла гулять в сад, я нервно сжала руки. «Хоть бы получилось, хоть бы получилось». Тетка, почувствовав свободу, добилась еще одного танца с графом ле Мор. Скажу честно, я особо за ними не следила.

Все мое внимание было направлено на дверь в бальную залу, откуда должны были появиться барон с графиней. Через полчаса непрерывного наблюдения я, наконец-то, увидела их возвращающимися. Они были счастливы. На мой немой взгляд, Дэвид чуть заметно кивнул. Получилось! Не став ждать окончания бала, мы с тетушкой поехали домой. Естественно, раздельно.

***

Придя к себе в комнату, я быстренько разделась и рухнула на кровать. Все-все. Спать. Спать. Чувствуя глубокое удовлетворение за то, что помогла барону, я счастливо потянулась. Мне понравился этот скромный юноша. Жаль, конечно, что он попал в зависимость от Деми, но у кого в юности не бывает ошибок? Луизу он любит— и это главное. Так хочется, чтобы они были счастливы. За этими приятными мыслями, я сначала задремала, а потом уснула.

Проснулась от того, что кто-то гладит меня по плечу и целует в шею. Ничего не понимая, стала возвращаться из своего сна. Потом почувствовала рядом с собой чье— то горячее тело, шарящие руки, задирающие мою ночную рубашку. Я проснулась окончательно и тихо вскрикнула:

— Что за….

Мой рот закрыла большая, явно мужская рука.

— Т-ш-ш…, — зашептал кто-то, а руки продолжили поднимать мою ночную рубашку.

В комнате стояла непроглядная темень. Шторы на окнах были опущены. Нигде не было даже отблеска света. Первая моя мысль была — грабитель! Но, судя по тому, что делали со мной эти мужские руки, возникла другая, более верная мысль — насильник! Почему — то кричать было стыдно. Но когда на меня кто-то попытался заползти, мне удалось извернуться и коленом попасть по самому дорогому, а потом и вскочить с постели.

Жаль, что далеко отбежать от кровати, было не суждено. Избалованное дитя в моем лице, принялось шарить ногой по полу, в поисках домашних туфель, босиком бегать по полу для графини не комильфо. Тут-то меня и схватили во второй раз.

— Тише, тише. Я не хочу вас обидеть, давайте просто поговорим.

С изумлением я узнала голос Родстера. И хоть это, наверное, смешно, первой моей мыслью было вспомнить, кто я сейчас? Увы! Ложась вечером в постель, я машинально сняла с себя все личины, и в кровати сейчас спала Диана ле Мор.

Слава богу, что в комнате было темно! Я надеялась, что мой «партнер» не увидел над кем он так изгаляется. Хорошо, что Селена — изученный до мельчайших деталей образ, и превращение не заняло много времени, вот только голос… Настойка стояла на прикроватной тумбе, а до нее еще надо было добраться.

— Давайте, — сказала я шепотом. — Слезьте с меня и зажгите свечу. Она на столике.

— Может быть, просто полежим и поговорим. Здесь очень темно, я не ориентируюсь, мне страшно.

— Но меня вы как-то нашли.

— Это интуитивно. Просто спать захотелось, упал на кровать, а тут такое теплое тело, грех было не согреться.

— А до этого вы продрогли на страшном холоде….

— Да, что-то вроде того.

— Встаньте с меня, — прошипела я. — Я сама все сделаю.

Финк отпустил меня, я нашарила туфли, осторожно прошла до столика, кое-как зажгла свечу. Надо будет сказать тете Ви, чтобы сделали у меня светильники, дальнее крыло не отличалось комфортом.

Как бы невзначай, я прошла около зеркала и посмотрела на себя. Вроде неплохо. Лицо без нареканий, а вот фигура не Селены, больше моя. Бюст маловат и ноги не такие длинные. Ладно, в темноте не особо видно, можно еще подкорректировать. Я кашлянула немного. И, будто вспомнив что-то, прошла к прикроватной тумбе, взяла пузырек с настойкой и отпила ровно два глотка. Сойдет за лекарство. Накинула пеньюар, а когда отворачивалась, подкорректировала бюст и ноги. Вроде, ничего не забыла.

За спиной слышалось шуршание. И вот тогда, когда я была уже полностью готова, я обернулась. Финк сидел в одном из кресел уже одетый, и внимательно разглядывал Селену. Только небольшая небрежность его костюма выдавала, что одевался он быстро.

— Вина? — с издевкой спросила я. Голос не подкачал — голос Селены.

— Не откажусь, — без малейшего раскаяния заявил Родстер.

Я вытащила из шкафчика заветную бутылочку лафета и один фужер.

— Бокал только один, — сказала я, — так что придется вам пить из бутылки, будить никого не буду. Да и вам, наверное, свидетелей иметь не хочется. Какими судьбами вы у меня?

— Да вот шел, шел и решил: «А не заглянуть ли мне к моей прелестной партнерше»? Вы знаете, у меня скопилось столько идей по поводу нашего дальнейшего совместного творчества.

— А по пути очень сильно замерзли в июньскую стужу и, заодно, решили согреться в моей постели.

— Как— то так. Как хорошо, что вы понимаете меня с полуслова.

Родстер говорил все это с обезоруживающей наивностью, глаза были чисты и честны. «А-а-а, он играет», — догадалась я. И, помимо моей воли, в душе стало расти восхищение.

Здорово! Таким я его еще не видела: кристальная честность взгляда, обезоруживающая улыбка — этакий поборник справедливости. А кого бы сыграть мне? Перепуганную девицу — уже поздно. Любвеобильную куртизанку — опасно. Разгневанную фурию-лень. Поэтому, я решила подождать, авось, что в голову придет, и принялась внимательно изучать своего «партнера».

Я молчала, пила вино и с улыбкой смотрела на Финка. Он тоже, отхлебывая вино из горлышка бутылки, смотрел на меня и улыбался. Молчание затягивалось. «У кого же из нас дольше пауза?» — подумалось мне. Нет, не скажу ни слова. Пусть сам объясняется.

Я выиграла, он заговорил первым:

— Я прошу прощение за столь бесцеремонное вторжение, но увидеть вас мне захотелось непреодолимо, мне даже пришлось совершить сегодня не совсем хороший поступок с одной очень милой женщиной.

— В смысле? Вы переспали с графиней?

— Ну, до этого, слава богу, не дошло.

Он усмехнулся, грустно и одновременно торжествующе:

— Не зря я великий актер. Свидание вышло эпическое.

Мне даже стало как-то обидно за тетку:

— Вы ее обманули?

— Немного, но я искренне извинился и раскаиваюсь.

— Что вы сделали с графиней, чудовище? — взревела я.

— Тише, тише, Селена. Все в порядке. Надеюсь, графиня не будет в обиде на меня.

Финк встал, подошел ко мне, взял за руку, поднял из кресла и прижал к себе:

— Т-ш-ш-ш, дорогая, все хорошо. Я с тобой. Все хорошо, расслабься. Я не сделаю тебе больно, прошу, верь мне. Мы уже столько знакомы, но поговорить по душам так и не смогли. Я подумал, что тишина и темнота поспособствуют нашему разговору.

Он потянул меня к кровати, лег со мной в обнимку и, гладя меня по голове как маленькую девочку, сказал:

— Селена, скажите мне честно, что для вас театр? Мне интересно, что вы чувствуете на сцене, когда взгляд сотен зрителей сосредоточен на вас?