Сердце морского короля (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 12

— Слышал? — хмуро спросил Алестар, поймав яростно горящий взгляд из-под полуприкрытых век. — Если собираешься сдохнуть — дело твое, даже уговаривать не стану. Только Джиад от твоей смерти не будет никакой пользы, одно горе. А вот если выживешь и придешь в себя, то… хотя бы будет, кому ее беречь наверху.

Они снова встретились взглядами, и человек медленно, словно нехотя, прикрыл глаза — сил у него не осталось даже на то, чтобы кивнуть. И тут же снова посмотрел на Алестара в упор, молча требуя ответа. Ирвайн суетился с повязками, и отсылать его не хотелось, но ведь главного, ради чего он и пришел, Алестар сказать не успел. Вместо этого сорвался и помчал, как малек салру по прибою… Но, может, и хорошо, что не успел? Джиад сама расскажет все, что сочтет нужным.

— Ирвайн, — сказал он целителю. — Проследи, чтобы наш гость ни в чем не нуждался. И никого, кроме каи-на Джиад, к нему не пускать.

— Да, ваше величество, — с готовностью согласился целитель. — Не беспокойтесь, никто его не потревожит.

«Все-таки пленник?» — еще яростнее вспыхнули светлые, как хорошо отточенное острие лоура, глаза.

Алестар прочел это так явно, словно услышал голос.

— Выздоравливай, — бросил он, мечтая только об одном: чтобы быстрее закончился очередной безумный день, а утро следующего принесло хоть какие-то хорошие вести.

И уснуть в одной посели с Джиад ему больше не удастся. Никогда — все то же мерзкое, с горьковато-соленым привкусом на губах, слово. Нет, конечно, это просто в воде вокруг растворилась кровь. Вода утечет, промоет комнату насквозь, сменится чистой. Жаль, что с памятью нельзя сделать так же. Не промыть, не очистить…

Лилайн бессильно прикрыл глаза, погрузившись в сон, и Алестар, еще несколько мгновений посмотрев на него, выплыл из комнаты.

С Алестаром она разминулась совсем чуть-чуть. Будь это наверху, сказала бы, что его следы еще не остыли, а здесь… Море не хранит следов. «Точнее, ты не можешь их прочесть, — поправила себя Джиад. — А иреназе могут, Алестар говорил, что вода долго помнит кровь…» Но следы пропавшей принцессы Карианда и ее свиты морские глубины скрыли так же надежно, как пустынный ветер — след затерявшегося в барханах путника.

— Мой друг хорошо себя чувствует? — спросила она терпеливо ожидающего ее внимания целителя, молодого светловолосого иреназе с умным тонким лицом. — Когда он выздоровеет?

— Не могу сказать в точности, каи-на, — развел руками тот. — Он сильно истощен, есть повреждения внутренних органов. Можно надеяться, что излечение будет полным, но понадобится время и послушание больного. Много сна, особая пища… И покой, разумеется. Сейчас ваш друг спит, и я бы не советовал его будить. Если он и проснется, то не раньше вечера, а сразу после ужина и перевязки я дам ему еще сонного снадобья.

— Понимаю, — уронила Джиад. — И очень вам благодарна, господин Ирвайн. Если Лилайн станет беспокоиться, пошлите за мной, будьте любезны. Здесь для него все чужое, непривычное, и я могла бы помочь.

— Разумеется, каи-на, — поклонился иреназе и не удержался — бросил быстрый взгляд на ее руку.

Джиад мысленно вздохнула: ну вот, начинается. Без массивного золотого браслета, к тяжести которого она уже привыкла, запястье ощущалось непривычно легким и словно обнаженным. Его хотелось то потрогать, убедившись, что сгиб руки совершенно свободен, то убрать подальше от любопытных глаз, будто в том, что она сняла браслет, есть что-то непристойное. Глупость какая!

Вернув Ирвайну поклон, она бросила последний взгляд на дверь комнаты, где спал Лилайн, и выплыла в коридор, уже привычно темный и прохладный. Вот и что теперь делать? Алестар занят королевскими делами, да и не стоит попадаться ему на глаза чаще необходимого. Напроситься бы к Эргиану на партию в риши, но брату, потерявшему сестру, не до того, чтобы развлекать навязчивую гостью. Выгулять Жи? Отправиться в знакомый маленький дворик и хорошенько потренироваться?

Она медленно плыла по коридору, все яснее понимая, что чуть ли не впервые в жизни не может найти себе дела. То есть может, конечно, однако даже мысль об играх с рыбенышем вызывала глухое неправильное раздражение. Что это с ней творится? «Безделье недостойно стража, оно ослабляет тело и поит разум дурманом, — всплыли в памяти строки соответствующей сутры. — Слабость, рожденная бездельем, увеличивается, как летящая с горы лавина, и погребает под собой благие стремления…»

Но сутры тоже чуть ли не впервые не помогали. Найти себе любое занятие, лишь бы не бездельничать, показалось бессмысленным самообманом. Ладно, все-таки можно погулять с Жи…

И тут Джиад словно укололо — она вспомнила! Санлия… Она совсем забыла про бывшую наложницу, которую отдали на ее попечение. Кажется, Алестар, вынося приговор, велел разместить девушку возле покоев Джиад?

Торопливо вернувшись к себе, она вызвала слугу и велела отвести себя к ири-на Санлии. Несколько минут — и Джиад оказалась перед массивной дверью, точно такой же, как ее собственная. И вправду рядом, всего несколько десятков шагов по коридору, если считать земными мерками.

Слуга, поклонившись, уплыл, а Джиад замерла, пытаясь собраться с мыслями. Что она скажет Санлии? И можно ли как-то помочь несчастной суаланке, которую будто преследует злая судьба? Ответов у нее не было, но… «Вот об этом я и скажу, — решила она, толкая тяжелую дверь. — Может быть, вместе мы что-нибудь придумаем. Говорят, что мысли человека подобны птичьему крылу, но даже на самом мощном крыле нельзя взлететь, если оно одно, зато два, пусть и слабых, поднимают птицу в воздух».

Дверь качнулась, пропуская ее, Джиад проплыла внутрь и едва не столкнулась с молодым иреназе, показавшимся ей знакомым. Ах да, он же приносил зелье для разрыва запечатления!

Юноша почтительно поклонился и уставился на Джиад с неподдельным интересом, будто пытаясь что-то прочитать на ее лице.

— Амо-на… Виалас? — не без труда вспомнила она, и иреназе просиял.

— Для меня честь, что каи-на помнит мое имя, — церемонно сообщил он, снова кланяясь. — Вижу, эликсир возымел нужное действие?

— Да, — скупо уронила Джиад.

А она ведь даже не спросила у рыжего, что отвечать на вопросы, чтобы нечаянно не задеть его королевскую честь! Но Виаласа, кажется, интересовал только результат его работы. Встречала она и на земле таких целителей, умелых и старательных, но в пациентах видящих лишь ступеньку к новым знаниям.

Подтверждая ее мысли, Виалас посторонился и сообщил:

— Прошу прощения, каи-на, я не смог выполнить приказ его величества и помочь его наложнице. Мне очень жаль! Изумительно интересный случай, но безнадежный.

— Приказ его величества? — осторожно переспросила Джиад. — А он приказывал…

— Тир-на Алестар был так великодушен, — раздался хрустальный голосок Санлии, — что не стал отменять приказ, данный им… задолго до всего случившегося. Он хотел, чтобы мне вернули способность к запечатлению. Увы, Мать Море лишила меня своей милости, и я не могу не признать справедливость этого возмездия.

Подплыв, она склонилась перед Джиад в глубоком почтительном поклоне, и той стало неловко. Значит, Алестар пытался позаботиться о своей наложнице? В это легко поверить, он ведь даже на злополучном Совете с радостью воспользовался возможностью не казнить Санлию, пусть и ценой ее свободы. Наверное, он по-своему любит суаланку. Такую красивую, изысканную, гордую и отважную…

«Тебе-то что до этого, — сердито оборвала себя Джиад. — Они давно вместе, и у него наверняка есть причины о ней заботиться! Вот еще — думать об этом».

— И у вас ничего не получилось? — повернулась она к Виаласу. — Неужели нет никакой надежды?

— Мне жаль, — кивнул тот и покачал из стороны в сторону хвостом. — В крови ири-на Санлии отсутствуют вещества, на которых строится способность к запечатлению. Обычно они вырабатываются телом, когда оно созревает для любви и брака. Простите, каи-на, я не знаю, понятно ли вам все это…