Ты мой выигрыш (СИ) - Шварц Катерина. Страница 14

- Почему, Лиз, - шепот полный боли тронул каждый мой нерв, - за что Господь ко мне так суров? Чем я его прогневил? Я же просто хочу жить. Хочу, чтобы дети мои жили, а он их забирает к себе… Меня пусть заберет… Я не могу так жить… устал.

Я молчала. Он легонько поцеловал мою шею, поднялся и шатающейся походкой вышел из комнаты.

До утра почти не уснула. Возвращения Макса не боялась. Просто лежала и думала, думала. Не позволив ему совершить очевидное, я доказала себе, что могу сопротивляться, могу жить иначе. Я больше не тепличное растение, а вполне жизненный росток, который может укорениться и в простой земле.

Утро началось как обычно. Старов не показывался до самого обеда. И, когда только Ваня уснул, наконец спустился в гостиную. Я разбирала разбросанные игрушки, поэтому не сразу его заметила. Подняла глаза и встретилась с его взглядом. Он изучал меня. Стало как-то не по себе.

- Нужно поговорить, - нарушил он тишину, - жду в кабинете.

Развернулся и быстро ушел. А я стояла и смотрела ему в след. Сколько лет мне нужна была эта фраза? Сколько лет я приходила к порогу его дома, в надежде поговорить? Но ничего… И вот теперь он жаждет разговора? Хорошо, моя решимость снова возрождается во мне. Мы поговорим с тобой!

Полная энергии двигаюсь в кабинет. Но стоит мне зайти и сесть в кресло, как он моментально бьет по самому больному:

- Как только Ванька проснется, мы уедим с ним. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Можешь сказать своему муженьку, что долг отработан сполна. Тебя отвезут в город. Я больше не хочу тебя видеть и слышать. Будет лучше, если ты навсегда уедешь из этого города.

Все это он произносит пустым, безэмоциональным голосом. Максим и сам выглядит неестественно. Как манекен какой-то. Непроизвольна начинаю подниматься в кресле. А саму трясет. У меня Ваню заберут. Нет, пожалуйста, только не сейчас. Я к нему привыкла. Он мне дорог стал…

- Я готова работать на тебя и дальше, - вырывается из меня раньше, чем я успеваю подумать. -  Вам же нужна няня для Вани? Возьми меня на работу. Жалованье можешь платить минимальное…

- Лиза, - он перебивает меня, - ты не слышишь? Я не желаю, чтобы ты была рядом с моей семьей. От тебя одни беды! Неужели ты не понимаешь? Как только ты приближаешься к нам, кто-то обязательно умирает. Я устал терять близких… Теперь понимаю: моя самая большая ошибка в жизни — встреча с тобой. Но ее еще можно исправить. У тебя ровно две недели, чтобы навсегда исчезнуть. Не доводи до крайности.

Он уходит. А я так и остаюсь сидеть в кресле. Ничего не слыша и не видя… я несу смерть… а, ведь, он прав: родители, ребенок, бабушка… так зачем мне жить?

Обхватываю голову руками, больно сжимая вески. Нет! Нет, эти мысли нельзя снова пускать в мю голову. Прочь! Я не буду думать о смерти. Слишком легко, слишком ненадежно. Мой путь уже выбран, просто мне его тяжело принять. Лиза, очнись, призываю я себя. Ты с самого начала понимала: Ванька чужой ребенок. И то, что ты его няня, временное явление, способ, выдуманный Максимом, для твоего наказания. Однако это наказание стало твоим исцелением.

Туманная дымка придуманной эйфории растаяла. Наступила реальность. Пора смотреть на жизнь без розовых очков. Да, Максим забрал сына — очевидный факт. Он везет его домой к матери. С этим необходимо смериться. Как и с тем, что ты больше не нужна Максиму. По сути, ты ему уже давно не нужна. У него есть жена, ребенок, будут еще дети… ты вырванный лист из его календаря жизни. Вырванный, исписанный, давно забытый клочок бумаги, который он почему-то еще хранил, но теперь решил окончательно с ним расстаться. Выкинуть за ненадобностью. Убеждаю себя…

Вряд ли я снова полюблю. Мое сердце разорвано на куски и сшито снова грубыми стежками. Новой волны переживаний эти швы не выдержат — разойдутся тут же. Поэтому оставшуюся жизнь я проведу без любви и мужчин… горько, даже спустя столько лет переживаний, осознавать, что единственный любимый тобой человек будет ненавидеть тебя вечно. Прощение чуждо Максиму… Ему необходимо унизить, растоптать человека, чтобы удовлетворить свое нутро. И чем он лучше своего отца?

Как слепа я была, как могла отдать свою жизнь этому страшному человеку. К горлу подкатывает ком, а глаза начинает щипать от слез.

- Тетя Лиза, - голос ребенка звучит как-то далеко,- папа сказал мы уезжаем. А ты с нами не поедешь?

Мое сознание медленно проясняется от этих слов. Трясина мыслей, которая уже готова была поглотить меня с головой, не хотя, но позволяет мне немного из нее выбраться. Я смотрю на Ваньку. В его глазах застыла такая надежда, что у меня просто нет сил ее разрушать.

- Нет, Ванюш, я не поеду, - отвечаю ему и тут же поспешно добавляю, - но я скоро приеду к тебе в гости. Будешь меня ждать?

- Конечно, - радостно вопит мальчуган.

И я радуюсь вместе с ним. От свирепого взгляда Максима на моей спине уже две прожженные дыры, но мне плевать. Пусть злиться, пусть ненавидит, пусть наймет своих охранников, чтобы они меня избили. Я уеду, но перед отъездом обязательно увижу Ваню. Этот мальчик дал мне слишком много — веру в себя, которую сейчас чуть не разрушил его отец. Начинаю плакать. Улыбаюсь парнишке, а слезы сами текут по щекам. Неожиданно Ванька подходит ко мне и касается моей щеки.

- Не плачь, Лиза, - говорит он, - я к тебе сам приеду, правда, пап?

- Да, - хрипло раздается за моей спиной.

- Хорошо, беги, малыш, а то папка будет ругаться.

Треплю мальчика по волосам. Он еще раз улыбается мне и уходит. Кабинет снова наполняется пустотой. Я сижу и слушаю ее. Как будто надеясь что-то услышать. Но тишина не спешит со мной разговаривать.

Наконец, я решаюсь — иду в комнату, которую занимала все это время и собираю вещи. Вот и все закончилось. Страшные мысли, посещавшие меня сначала остались в прошлом. Мне больше не стоит бояться Максима. Страх, который долгие годы был моим верным спутником ушел. Растаял в безразличие Старова ко мне. Для него меня больше нет. Значит и мне пора выкинуть его из жизни. Но помнить о Максе я все равно буду, как об отце моего малыша.

Вещи собраны быстро. Захожу на кухню, чтобы проститься с Ниной Григорьевной. За недолгое время эта женщина стала мне дорога. Она напомнила мне мою бабушку.

- Лизонька, - говорит она, глядя на меня пристально, - ты не вини Максима в жестокости… Он хороший, просто его жизнь таким сделала. Я его знаю с детства, няней у них была… и, так уж вышло, о ваших отношениях мне известно. Не верю я, что ты ему изменяла, пока он в армии был. Не похожа ты совершенно на гулящую женщину, для которой ребенок - обуза. А ребеночка ты не убивала, так просто вышло…

- Что простите? - до меня никак не доходит смысл ее слов.

- Готова? - резкий голос Максима вклинивается в наш разговор.

Я машинально поворачиваю голову, он смотрит на меня пристально. Молчу, находясь в ступоре от слов Нины Григорьевны. Он, не разрывая нашего зрительного контакта,начинает снова говорить:

- Лиза, я спросил ты готова? У меня нет лишнего времени.

- Ты сам меня повезешь? - наконец соображаю я.

- Да, я должен проследить, чтобы ты не наделала глупостей и четко выполнила мои указания.

Вот это номер! Сам приказал мне выматываться не только из дома, но и из города, а тут решил лично доставить меня до моего дома.

Максим берет сумку с моими вещами и выходит их дома. Мне ничего не остается, как последовать за ним. Я бросаю последние слова прощания пожилой женщине и выхожу во двор. Макс ждет меня в машине за рулем. Значит поедем вдвоем. Не доверяет, думает сбегу? Но сейчас это не важно. Всю дорогу мы молчим. Он, видимо, не желая говорить,а я обдумываю слова Нины Григорьевны. С чего это женщина решила,что я гуляла, пока не было Максима? Что ему наговорили про меня?

За раздумьями не замечаю, как мы останавливаемся. Оглядываюсь. Максим не мог забыть адрес моего дома, зачем он привез меня на набережную?

- Зачем мы здесь, Максим, - озвучиваю я свои мысли вслух.