Викинг - Гарин Максим Николаевич. Страница 25

— Значит, боевая подруга. Чья?.. А, неважно. Трахнуть ее, что ли. В счет долга.

Дамочка, сидевшая в кресле, демонстративно закинув ногу за ногу, сразу почувствовала, что приезжие не шутят. Она попыталась натянуть тот мини-лоскуток, который по недоразумению назывался юбкой, на колени, но с таким же успехом можно было бы попытаться спрятать слона в мышиной норке.

Незваные гости какое-то время с интересом следили за ее напрасными потугами.

— Не хочет. А может, своих хахалей стесняется? Ну-ка, мужики, ноги в руки — и чтоб через час вернулись с деньгами.

— Не надо, ребята. Это наш клиент, могут быть неприятности.

— Врет, козел, — тут же среагировал один из приезжих, но поступательное движение к даме приостановилось.

— Что это за сброд здесь шатается? — все так увлеклись выяснением отношений, что не заметили, как вошел Угол, один из помощников Седого, отвечавший за весь легальный бизнес, в том числе и за телевидение. Рядом с ним стоял лопоухий мужчина лет пятидесяти — очередной политик, которого и поджидала атакованная приезжими дамочка.

Угол держался властно, что получалось как-то само собой, выработавшись за последние годы. Гости это сразу почувствовали, поэтому не стали лезть на рожон, пытаясь просто отстоять свои права.

— Тут ребята нам задолжали, а отдавать не хотят. Вот мы и приехали стрясти должок.

— Так вы залетные! — воскликнул Угол, вглядевшись в их лица. Ну, сосунки, совсем оборзели. Пошли со мной. Кстати, — поинтересовался он, зная, какие методы используются при выколачивании долга, — они здесь ничего не крушили?

— Не успели, — ехидно заметил один из телевизионщиков, почувствовав себя в безопасности.

Из разговора с визитерами выяснилось, что именно они снабдили глотовских теледеятелей стартовым капиталом. Часть долга те уже успели вернуть, но попав под Жереха, выплаты прекратили. Кредиторы их долго не беспокоили, только «включили счетчик». И когда наросла солидная сумма, прикатили разбираться, не удосужившись провести разведку. И попались, как кур во щи. Правда, Угол заставил телевизионщиков вернуть залетным долг — ясное дело, без «счетчика», но тут же большую часть денег забрал в виде штрафа.

— Чтоб в следующий раз не пытались проскочить на авось, а разбирались по понятиям.

Но если тогда, узнав о происшествии, Седой лишь улыбнулся, то сейчас ситуация, тоже связанная с телеканалом, доводила его до бешенства: синим пламенем горела одна из самых важных программ этого года.

Дело в том, что Седой задумал сделать передачу о снижении уровня преступности в Глотове. Эта идея настолько запала ему в душу, что он лично просмотрел сценарий и уговорил принять участие в передаче одного милицейского начальника. А ведь раньше пахан ограничивался лишь общими указаниями. Седой даже сводку происшествий по городу изучил, чтобы указать своему корешу в погонах, на каких разделах не стоит заострять внимание. Больше всего пахан предлагал упирать на тот факт, что за последнее время в городе произошло всего два убийства, причем, оба бытовые, раскрытые, что называется, по горячим следам. Ну, тюкнул сгоряча муж жену молотком по голове, ну, чиркнул сосед соседа ножиком — так преступники здесь не виноваты, пить меньше надо. Зато реже стали грабить, насиловать, наносить тяжкие телесные повреждения. Еще чуть-чуть — и в городе воцарятся тишь да благодать.

Передача была почти готова и уже проанонсирована, когда началось нечто невообразимое. Три убийства меньше чем за неделю, два из них нераскрыты. И не какие-нибудь внутрисемейные дрязги, а чистой воды уголовщина. Весь город говорил об этом. В такой ситуации не могло быть и речи о выходе передачи в эфир.

Седой был в ярости. У него руки чесались претворить в жизнь сорвавшиеся в ресторане слова. Одно останавливало: Жерех был слишком заметной фигурой. Уничтожить или сместить его без лишних осложнений нереально. Это неизбежно вылилось бы в кровопролитную войну группировок, сопровождавшуюся никому не нужным шумом. Даже победитель в этой войне оказался бы в проигрыше. Не стоит пороть горячку. Пусть Жерех по уши увязнет в заваренной им каше. Тогда его и накроют, еще тепленького.

Тут подоспела весть об исчезновении Фрола. В том, что на самом деле случилось с одним из лидеров группировки, Седой не сомневался ни минуты. Командиры боевиков живыми не исчезают. Вопрос в другом. Можно ли считать это убийство объявлением войны? Или типичной реакцией труса? Скорее всего, понимая, что за допущенные просчеты его ждет неминуемое наказание, Жерех ударил первым. Нервишки не выдержали — бывает.

После длительных размышлений Седой решил придерживаться избранной ранее тактики: только усилить меры безопасности и втихаря щемить Жереха где только можно. На измор брать гада. А заодно разрабатывать план открытой войны. На тот случай, если Жерех нанесет новый удар.

Китайца звали Мо Тунь-по. Или Тун По. Сынка эти нюансы не интересовали. Его уши уловили только «Мо», продолжение он додумал сам.

— Я тебя буду звать Мойшей, — заявил Сынок новому телохранителю. «Китаец-еврей» — эта мысль забавляла.

— Меня зовут Мо Тунь-по, — неторопливо ответил китаец.

— Забудь об этом. С сегодняшнего дня ты — Мойша, — попытался внести ясность Сынок.

— Меня зовут Мо Тунь-по. Можно просто Мо, — невозмутимо парировал китаец. И на Мойшу, как ни злился Сынок, не отзывался.

— Ладно, — заметил тот. — Гонору у тебя, как у первой фрейлины императорского двора. Теперь посмотрим, что ты из себя представляешь на деле. Как бы не пришлось после первой же проверки списать тебя за ненадобностью.

Китаец против проверки не возражал. Понимал, что работодатель имеет полное право оценить его профессиональные качества. Зато Слоник, которому в этой ситуации предстояло сыграть роль ОТК, заметно нервничал. Он переминался с ноги на ногу, покусывал губы и почему-то посматривал на китайца искоса, не решаясь взглянуть прямо в глаза.

— Начали! — нетерпеливо скомандовал Сынок.

Противники стали сходиться. Вообще-то Мо, вопреки общепринятым представлениям о китайцах, миниатюрностью не страдал. Был он под метр восемьдесят ростом, довольно плотного телосложения, но по сравнению с двухметровым Слоником выглядел неубедительно. Казалось, будет достаточно всего одного удачного попадания противника, чтобы его могли смело сдавать в реанимацию. Тем более, что Слоник уже успел справиться с предстартовым волнением и пытался достать китайца своими длинными ручищами. Но Мо так ловко ускользал от ударов, что атаки Слоника скорее напоминали пресловутый бой с тенью. Казалось, китаец читает мысли своего спарринг-партнера и успевает уйти еще до того, как последует удар. Сам он не нападал, что создавало обманчивое впечатление его слабости.

— Давай, Слоник, прикончи азиата! — завопил охваченный азартом Сынок.

И тут же Мо, вместо того чтобы в очередной раз уйти, принял нацеленный в живот мощный удар. Слоник, бесчисленное количество раз отрабатывавший эту комбинацию в боксерском зале, автоматически выдал сногсшибательный крюк туда, где должна была находиться челюсть согнувшегося от боли противника. Но китаец практически никак не прореагировал на пропущенный удар в живот и не собирался сгибаться. Похоже в том месте, куда ударил противник, у азиата находилось небольшое железобетонное перекрытие. И когда кулак Слоника, без толку пробуравив воздух, застыл, Мо словно бы нехотя пихнул верзилу в грудь. Слоник опрокинулся на ковер, нелепо задрав вверх ноги. Китаец моментально подскочил к нему и, обозначив добивающий удар, отошел в сторону.

Слоник нехотя поднялся и немедленно принял оборонительную стойку. Теперь он решил не рисковать и искать победу в одной из ошибок противника. Китаец мигом все понял и провел парочку разведывательных вылазок. Выяснилось, что ноги Слоник предпочитает использовать исключительно по прямому назначению, недооценивая их убойную мощь. И тогда, впервые за весь поединок не уклонившись, а грамотно заблокировав удар боксера, Мо вонзил пятку в его бедро. Боль была так сильна, что на несколько секунд Слоник потерял всякую способность к сопротивлению. А китайцу так много и не надо было. Резко подпрыгнув и сделав оборот в воздухе, он нанес удар ногой точно в висок. Вообще-то, это был один из надежнейших способов отправить человека к праотцам, но Мо рассчитал все, как в аптеке. Сознание к Слонику возвратилось уже в тот момент, когда он, упав, чувствительно ударился о ковер. Но вскакивать на ноги не спешил, посчитав, что если во второй раз ему пришлось гораздо хуже, чем в первый, то третий может закончиться совсем плохо. Мо тоже порядком наскучило избиение двухметрового соперника. И только Сынок, жаждавший крови, требовал продолжения.