Цветок из пламени - Чернованова Валерия М.. Страница 29

— Хотел поговорить об одной фамильной драгоценности, — бесхитростно призналась дю Файи.

— Ну, это только предлог, чтобы остаться с вами наедине, — уверенно заявила герцогиня. — Пригласите его светлость к себе на приватную беседу. Вот увидите, он согласится.

И действительно, страж принял приглашение с ней отужинать. Причем сразу, не задумавшись ни на секунду. И после вел себя с женой — с этой деревенщиной! — подчеркнуто холодно, даже не смотрел в ее сторону.

Отчего Алис только утвердилась в своем решении: непременно вызволить маркиза из цепких рук его крестьянки-жены.

А в будущем, если Единая будет к ней благосклонна, возможно, даже присоединить к скромному титулу виконтессы титул сиятельной маркизы де Шалон.

— Может, вина?

Маркиз рассеянно кивнул. Не будь он поглощен своими мыслями, несомненно, заметил бы, как после его небрежного кивка глаза мадемуазель дю Файи засияли, точно звезды во мраке. И не укрылось бы от его внимания, с какой поспешностью девушка бросилась наполнять бокалы хмельным напитком, путаясь в складках своих многочисленных юбок. Колени Алис предательски подрагивали. Мысленно она уговаривала себя быть сдержанной и не показывать до поры до времени чувства, что вызывал в ней маг.

Хоть сдерживать себя с каждым мгновением, проведенным в обществе стража, становилось все сложнее. Интимный полумрак комнаты, едва освещенной приглушенным мерцанием свечей, заставлял сердце девушки учащенно биться, кусать в волнении губы и предвкушать мгновения близости.

Рдяная струйка полилась из тонкого, оплетенного лозой горлышка бутылки. Несколько капель упали на инкрустированный слоновой костью столик — руки Алис не слушались.

И речь, к еще большему смущению девушки, подводила. Еле произнесла, запинаясь:

— На… надеюсь, вы голодны. Я велела подать нам легкий ужин.

Моран поднял на красавицу глаза и с полуулыбкой, осветившей его усталое, задумчивое лицо, проговорил:

— Я бы с радостью разделил с вами трапезу, дорогая Алис, но, боюсь, это проявление дружеской симпатии могут неверно истолковать. Да и супруга моя отличается… хм, весьма богатой фантазией. Не хотелось бы давать ей новый повод думать о том, чего не было и быть не может.

Алис нахмурилась. Не на такой ответ она рассчитывала и уж точно не предполагала, что его светлость вдруг вспомнит о своей несносной жене.

Но так просто опускать руки виконтесса не собиралась. Подхватив бокалы, один передала стражу. Пригубила из другого и, прошуршав кринолином, опустилась на подлокотник кресла, в котором расположился горячо желанный гость.

— И почему же не может быть? — Алис томно выгнулась, подаваясь навстречу магу, позволяя тому в полной мере насладиться созерцанием ее прелестей, подчеркнутых глубоким вырезом платья. Кончик языка скользнул по нижней губе, демонстративно стирая терпкую алую каплю. — От такого, маркиз, не отказываются.

Моран погасил в себе вспышку раздражения и проговорил:

— То украшение, о котором мы утром говорили, — я щедро за него заплачу. Назовите любую сумму, которая вас устроит.

— К чему же такая спешка? Этими разговорами о деньгах вы только все портите, — насупилась кокетка. Тонкие девичьи пальчики игриво прошлись по богатой вышивке камзола, зацепившись за золоченую пуговицу на манжете, украшенную замысловатой резьбой. — О делах поговорить всегда успеем. Лучше расскажите о себе. Всегда восхищалась стражами, вашим бесстрашием.

Девушка из кожи вон лезла, пытаясь строить из себя роковую соблазнительницу. Но если Александрин, сама того не сознавая, буквально излучала чувственность — ею были пронизаны и нежный голос, и каждое движение ее совершенного, такого манящего тела, — то Алис по сравнению с маркизой казалась неудачной подделкой. Фальшивкой. Как и многие придворные дамы, которых Моран всегда сторонился. Потому как не видел смысла связываться с пустышками.

Странно, что Серен показалась ему алмазом в куче золы. Маркиз и сам сейчас не мог себе объяснить, за что когда-то ее полюбил. А шестнадцатилетнюю девочку, такую трогательно-беззащитную в своем горе, которую повстречал в королевском парке и которая пленила его воображение своей красотой и кротостью, отпустил.

Позабыл о ней, ослепленный обманчивым блеском Серен, за которым таилась порочная натура и насквозь прогнившая душа.

Де Шалон поднялся. Близость девушки, щенячий восторг в ее широко распахнутых, абсолютно пустых глазах вызывали раздражение. Этот всплеск негатива явно понравился демону — ему было чем поживиться у стража. А вот податливые, на все готовые девицы, наоборот, высшему были не по вкусу. Они наводили скуку.

Едва уловимый шепот, постепенно нарастая, звучал в сознании. Исчадие мглы предлагало отвесить девчонке пощечину. Одну, лучше — две. Возможно, тогда с ее напудренного личика сойдет это придурковатое выражение и она станет посговорчивей.

— Алис, продав кулон, вы обогатитесь, — стараясь заглушить в себе настырный голос, с напускным спокойствием произнес Моран.

— Мне не нужны деньги! — выпав из образа искусительницы, заявила девица. Подскочив с места, капризно топнула каблуком. — Мне нужны вы! И не говорите, что я вам не интересна!

— Вы, кажется, забыли, что я женат, — сухо оборвал ее страж, надеясь тем самым остудить пыл дурочки.

— На женщине, которая вас на дух не переносит! — зло выкрикнула девушка и довольно усмехнулась, заметив, как тень набежала на всегда такое бесстрастное лицо чародея. Пусть и незначительная, но все же месть за ее уязвленную гордость. — При дворе все только и говорят, что о ваших ссорах.

Демон уже не шептал на ухо, а визжал, требуя отхлестать девчонку по щекам за наглость.

— Я узнавал, дела вашей семьи идут неважно, — сдерживая из последних сил себя и тварь внутри, процедил маркиз. — Продайте мне украшение — и забудете о нужде.

Расстроенная, оскорбленная до глубины души безразличием стража, Алис упрямо тряхнула медной копной:

— Думаете, вы единственный, кому нужна эта побрякушка и кто готов расплатиться за нее горой золота? Хоть я и не понимаю, с чего это вдруг все заинтересовались каким-то столетним кулоном…

— Все — это кто?

Но Алис больше не собиралась изображать радушную и очаровательную мадемуазель, как и терпеть присутствие чародея.

— Больше я вам ничего не скажу. Убирайтесь! — Подлетев к двери, остервенело толкнула створки. — Уходите и забудьте о нашем договоре! Отныне я в вашу сторону даже не взгляну! И уж точно ни за какие сокровища мира не отдам оскорбившему, унизившему меня человеку фамильную драгоценность!

Пелена гнева заволокла пространство, скрыв искаженное злостью лицо с россыпью веснушек, едва различимых под слоем пудры. В два шага преодолев короткое расстояние, страж оказался возле строптивицы.

Не для того он искал Слезу Единой, возможно, последнюю в этом мире. Единственную, что могла спасти его от неминуемой гибели, чтобы вот так просто отказаться от кристалла из-за каприза глупой девчонки.

Демон жаждал подпитки. Моран — спасения. Это желание было настолько сильным, что в какой-то момент маркиз почувствовал, что больше не властен над собой.

Я буду спать. Я… буду… спать…

Вот сейчас закрою глаза и сразу улечу в страну грез, где нет места страхам, тревоге, ревности, уже успевшей обглодать мое сердце до косточек.

Ладно, в сердце костей нет. Но вот поперек горла одна мне точно встала. И этой костью была Алис. Не думать о которой просто не получалось! И о Моране с ней за компанию.

Надеюсь, им обоим сейчас икается.

Я уже вся извертелась в постели. Сбила простыни, и теперь они кучевым облаком белели на фоне резного изножья кровати. Сбросила на пол подушки. Все, кроме одной, в которую вцепилась — не оторвать. Уткнувшись в расшитую райскими птицами наволочку, из последних сил сдерживалась, чтобы не закричать.

От переживаний и угнездившейся во мне магии, не находившей выхода, опять начался жар. Сорочка липла к мокрому телу, волосы — к покрытым испариной вискам.