Граница вечности - Фоллетт Кен. Страница 151

— Но руководство электростанции не предупреждало о вашем приезде.

— Ничего. Я не хотела бы отвлекать их от работы. Мы посмотрим, что и как, а потом, во время обеденного перерыва, я поговорю с людьми.

— Как хотите. — Ирине это не поправилось, но она была обязана сделать все возможное, чтобы важная журналистка осталась довольна. — Я сейчас им позвоню.

Работающая на угле Ченковская электростанция строилась в тридцатых годах, когда о чистоте окружающей среды не думали. В воздухе стоял запах сгораемого угля, а угольная пыль покрывала все вокруг, превращая белое в серое, а серое в черное. Их встретил директор в костюме и грязной рубашке, явно не ожидавший этого визита.

Когда Таню водили по электростанции, она искала глазами Василия. Его, высокого темноволосого мужчину с внешностью киногероя, легко можно было бы заметить. И она не должна показывать вида ни Ирине, ни кому-либо еще, что хорошо знает его и приехала в Сибирь из желания найти его. «Ваше лицо мне кажется знакомым, — скажет она. — Если я не ошибаюсь, я брала у вас интервью, когда прошлый раз приезжала сюда». Василий сообразительный человек, и он сразу поймет, что происходит, но она будет говорить с ним как можно дольше, чтобы дать ему время прийти в себя после шока при виде ее.

Электрик, вероятно, будет работать в машинном зале или котельном отделении, рассуждала она. Потом она предположила, что он может где-нибудь устанавливать штепсельную розетку или монтировать электропроводку.

Она строила догадки, как он мог измениться за прошедшие годы. Возможно, он продолжал считать ее верным другом: ведь он ей послал свой рассказ. Бесспорно, здесь у него должна быть девушка, а то и не одна, насколько можно судить о нем. Будет ли он относиться философски к продлению своего заключения, или он будет взбешен несправедливостью, проявленной к нему? Обрадуется ли он, увидев ее, или будет упрекать за то, что она не вызволила его?

Она добросовестно выполняла свою работу, расспрашивая рабочих, что они и их семьи думают о жизни в Сибири. Они все говорили о больших зарплатах и быстром продвижении по службе из-за недостатка квалифицированных специалистов. Многие с юмором говорили о трудностях, о духе товарищества первооткрывателей.

Прошло уже полдня, а она все еще не встретила Василия. Досаднее всего было то, что он мог находиться совсем рядом.

Ирина повела ее в директорскую столовую, но Таня настояла на том, чтобы они пообедали в рабочей столовой. За едой люди держались непринужденно и говорили более откровенно и образно. Таня записывала то, что они говорили, и оглядывалась, выбирая следующего кандидата для интервью и высматривая Василия.

Обеденный перерыв закончился, а он так и не появился. Рабочие начали расходиться. Ирина предложила нанести визит в школу, где Таня могла бы поговорить с молодыми мамами. Таня не нашла причину отказаться.

Ей придется назвать Ирине его по имени. Она скажет так: «Мне помнится, прошлый раз я встречалась с интересным человеком — электриком. Кажется, его звали Василий… гм… Енков. Не могли бы вы узнать, еще работает ли он здесь?» Это выглядело не очень правдоподобно. Ирина начнет наводить справки, но она неглупая женщина и обязательно насторожится, почему Таня проявляет особый интерес к этому человеку. Ей не составит большого труда выяснить, что Василий оказался в Сибири как политический заключенный. Тогда возникнет вопрос, решит ли Ирина молчать и ни во что не вмешиваться — чему люди в Советском Союзе отдавали предпочтение — или же она сообщит о Таниной просьбе вышестоящему партийному руководству.

Годами никто не догадывался о дружбе между Таней и Василием. Так им удавалось обезопасить себя. Вот почему до сих пор их не приговорили к пожизненному заключению за издание антисоветского журнала. После того как Василия арестовали, Таня посвятила в их тайну одного человека — своего брата-близнеца. Об их отношениях догадывался и Даниил. Но сейчас она подвергала себя опасности вызвать подозрение у постороннего человека.

Она заставила себя молчать, и тут появился Василий.

Она зажала рот рукой, чтобы не закричать.

Василий выглядел стариком. Он сильно похудел и сгорбился. У него были длинные нечесаные волосы с проседью. Некогда полноватое чувственное лицо осунулось и покрылось морщинами. На Василии была запачканная спецовка, из карманов которой торчали отвертки. При ходьбе он волочил ноги.

Ирина спросила:

— Что-то не так, Таня?

— Зуб болит, — солгала она.

— Я вам очень сочувствую.

Таня сомневалась, что Ирина ей поверила.

Сердце ее колотилось от радости, что она нашла Василия, а его внешность потрясла ее. Кроме того, ей приходилось скрывать свои эмоции от Ирины.

Она встала, давая возможность Василию увидеть ее. В столовой осталось немного народа, так что он не мог не заметить ее. Она отвернулась, чтобы не смотреть на него и отвести подозрения Ирины. Она взяла свою сумку, словно намереваясь уходить.

— Мне нужно будет пойти к зубному, как только вернусь домой, — проговорила она.

Краем глаза она заметила, что Василий неожиданно остановился и смотрит на нее. Чтобы отвлечь внимание Ирины, она сказала: Расскажите мне о школе. Какого возраста ребята учатся в ней?

Ирина отвечала на ее вопрос, когда они направлялись к двери. Таня пыталась держать Василия в поле зрения, не глядя прямо на него. Несколько мгновений он стоял как вкопанный, не спуская с нее глаз. Когда две женщины приблизились к нему, Ирина бросила на него иронический взгляд.

И тогда Таня снова прямо посмотрела на Василия.

На его осунувшемся лице появилось выражение невероятного изумления. Открыв рот, не мигая, он смотрел на нее. Но в его глазах Таня прочитала не только потрясение. В них светилось изумление и отчаянная надежда. Он не был окончательно сломлен, что-то этому изможденному человеку дало силы написать замечательный рассказ.

Она вспомнила заготовленную фразу:

— Ваше лицо мне кажется знакомым. Не с вами ли я беседовала прошлый раз, когда была здесь три года назад? Меня зовут Таня Дворкина. Я корреспондент агентства ТАСС.

Василий закрыл рот и постарался взять себя в руки, но он все еще казался ошеломленным.

Таня продолжала говорить:

— Я пишу продолжение статей о переселенцах в Сибири. Боюсь, я не помню вашей фамилии. Я интервьюировала сотни Человек за последние три года.

— Енков, — прохрипел он. — Василий Енков.

— У нас был очень интересный разговор, — продолжала Таня. — Я хорошо помню его и хотела бы продолжить.

Ирина посмотрела на часы.

— У нас мало времени. Школа здесь закрывается рано.

Таня кивнула ей и сказала Василию:

— Могли бы мы встретиться вечером? Вы не пришли бы в гостиницу «Центральная»? Мы могли бы чего-нибудь выпить.

— Гостиница «Центральная», — повторил Василий.

— В шесть?

— В шесть часов в гостинице «Центральная».

— Тогда до встречи, — сказала Таня и вышла.

* * *

Таня хотела убедить Василия, что он не забыт. Она уже попыталась сделать это, но понял ли он? Могла ли она вселить в него надежду? Она также хотела сказать ему, что рассказ превосходен и что он должен писать больше, но как ободрить его: «Во власти стужи» печатать нельзя, и та же судьба, вероятно, постигнет любое его произведение. Она боялась, что вместо того, чтобы воодушевить, она еще больше удручит его.

Она ждала его в баре. Гостиница была весьма приличная. В Сибирь приезжали только высокопоставленные лица, отдыхать туда никто не ездил, поэтому гостиница имела высокий уровень комфорта, который желала иметь партийная элита.

Вошедший Василий выглядел немного лучше, чем раньше. Он причесался и надел чистую рубашку. Все же он скорее походил на человека, выздоравливающего после болезни, однако лицо его озарял свет интеллекта.

Он взял обе ее руки.

— Спасибо, что ты приехала сюда, — проговорил он дрожащим от эмоций голосом. — Я не могу передать, как это важно для меня. Ты настоящий преданный друг.