Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич. Страница 25

«Попробуй достать, тварь», Дэрри криво дернул губами и коснулся меча.

Сделалось чуточку легче.

Глава 9

Гарета вновь измучили сны.

Ему снилась чужая страна — далекая и вместе с тем близкая, смутно знакомая, почти привычная и вместе с тем непонятная, напоминающая родной ему край и странным образом на него непохожая. На холмах возвышались гордые замки, окруженные извивами долин и зеленью изумрудных равнин. В излучинах рек расположились многолюдные города – не пустынные, подобно Акарсайду, напротив того, оживленные и шумные. Их центральная часть, слегка обветшалая, тронутая упадком и временем, напоминала поселения римских времен, известные ему по историческим книгам с картинками. По ветру, развеваясь на башнях, реяли знамена с вытканным на них алым драконом.

Ему снился стол, за которым трапезничали рыцари, его братья по оружию и друзья. Круглый как блюдце, без верха и низа, без более и менее почетных мест, нарочно придуманный таким, чтобы товарищи сидели за ним, не меряясь чином.

Гарет и сам нередко обедал и ужинал за этим столом, вместе с наставниками, старшим братом, боевыми соратниками. Составляя компанию рыцарям, пил вино и ел оленину сам государь – статный, могучий, с широким размахом плеч, с окладистой светлой бородой, кое-где тронутой сединой. Король смеялся над каждой удачной шуткой, хлопал товарищей по плечу, не выказывал даже тени надменности. Лишь изредка, в минуты гнева, его пальцы мимоходом смыкались на рукояти колдовского меча.

Пришло смутно знакомое, будто не раз услышанное некогда прежде название – Камелот. Пришло и укололо горечью и болью, воспоминанием о поражении и гибельных битвах. Запоздало явилось понимание, что замки давно разрушены, клинки утеряны, круглый стол истлел до последней щепки и даже братьев по оружию не найти. Красивый образ, сотканный грезами, осыпался и поблек. Его разрубило железо, его без жалости пожрал огонь.

Гарет просыпался долго – сон никак не желал отпускать. Юноша ворочался в жесткой постели, крутился с одного бока на другой, то скатываясь на самый край кровати, то наоборот, упираясь руками в бревенчатую стену. Иногда он опять проваливался в дрему, иногда на краткий миг из нее выбирался. Раскалывалась голова, болели натруженные ноги, ужасно хотелось пить.

Наконец он очнулся окончательно – открыл глаза и понял, что пребывает в практически полной темноте. Губы пересохли, в горле застыл липкий ком. Гарет откинул пропахшее потом шерстяное одеяло, сел, опираясь спиной о стену, и попытался оглядеться, напрягая зрение. Следовало бы зажечь магический источник света, но юноша сомневался, что у него достанет на это сил.

Слегка привыкнув ко мраку, Гарет понял, что находится в небольшой комнате. Ставни захлопнуты, как закрыта и дверь, находящаяся по левую руку. Он смог угадать ее расположение, заметив тонкую полоску света, пробивавшуюся между дверью и полом. Откуда-то снизу доносились отдаленные голоса, шум, музыка, хохот и топот.

Играли на скрипке и аккордеоне, попутно стуча в барабан, а отплясывали, насколько можно судить, кейли, принятый в окрестных землях народный танец. Совсем как на летние праздники в деревне у стен родового замка. Похоже, он оказался в трактире или на постоялом дворе, в спальне на втором этаже, в крохотной комнатушке с койкой рядом с окном.

Гарет хорошо помнил магию, сотворенную им на главной площади Акарсайда. Безумная сила отдавалась ему в руки сама, пробуждалась упоением и гневом, полетом и яростью, разливалась вышедшей из берегов талой рекой. Чистая энергия, заключенная при помощи неведомых прежде чар в новую форму, рвалась потоком, истребляя вставшие на ее пути темные сонмы. Враги, еще недавно являвшиеся обычными подданными регедской короны, истаивали, как дым на ветру, а следом накатывали изнеможение и слабость. Гарет еще порывался подняться в акарсайдскую ратушу, найти женщину, так напомнившую ему родную мать… но беспамятство победило, затянув в свои сети. Дальше последовали лишь смутные сны о далекой земле.

— Как же я здесь очутился? — задумавшись, произнес Гарет вслух.

— Ни разу самостоятельно не пошевелив ногами, – ответили ему из темноты. — Этот бравый капитан и твой странный приятель добрались до деревни Тайвод, заняли комнаты на постоялом дворе, уложили тебя отсыпаться, а сами отправились пьянствовать. Ты проспал весь день и весь вечер, дорогой Гарет. Голова-то хоть теперь не болит?

Голос, сочувственный и насмешливый, оказался ему прекрасно знаком.

Анвин. Точно также, немного наставительно, будто повидала весь мир, а не только парочку окрестных графств, куда выбиралась на ярмарки, она разговаривала, перебирая его волосы, когда они вместе, обнявшись, лежали в стоге сена и смотрели на летние звезды. Ее дыхание согревало ему лоб, ее пальцы нежно скользили по лицу – знакомые, теплые и даже в некоторой степени родные.

Гарет вскочил на ноги прежде, чем мертвячка успела бы произнести еще хоть единое слово. Юноша сотворил заклинание — легко и естественно, даже не задумываясь над ним. Бледный свет, лишенный очевидного источника, затопил всю комнату до углов, безжалостно изгоняя тени.

Гарет увидел Анвин — ничуть не менее притягательную, чем когда та стояла среди менгиров, искушая его доступной и манящей плотью. Вдова мельника, одетая сейчас в простое крестьянское платье, со слегка ослабленным корсажем, упиралась затылком в захлопнутые ставни. Босые ноги болтались в воздухе, волнистые светлые волосы рассыпались по плечам, серый взгляд оставался, как всегда, цепким.

– Не дергайся, — сказала она. – Я пришла не со злом.

Шпага обнаружилась сразу — она покоилась в ножнах, прислоненная к краю кровати. Гарет выпростал руку -- клинок вырвался из ножен, сам прыгнул ему в ладонь, притянутый при помощи чар. Хорошее заклинание, и вспомнилось очень быстро, точно также, как и предыдущее. Что-то, кажется, непоправимо переменилось в нем самом. Например, не осталось никаких колебаний, исчезли даже намеки на жалость и тем более сгинул страх.

Гарет сделал вперед быстрый шаг, вскинул клинок, направляя его острием девушке в горло. Анвин соскользнула на пол, утекла в сторону раньше, чем сталь пронзила бы ее восставшую из могилы плоть. В руках мертвячки вдруг оказался длинный узкий клинок – он вырос из ее ладони всего за пару секунд, почти что в мгновение ока. Сталь, сперва жидкая как ртуть, мгновенно затвердела, обретя окончательную форму. Анвин качнулась обратно, быстрая и легкая, как дуновение ветра. Она развернулась к Гарету, делая выпад.

Выставленная мертвячкой шпага свистнула и ударила наискось, обрушившись Гарету на рукоять. Похоже, Анвин собиралась выбить у него оружие. Юноша не позволил ей этого сделать, вовремя уклонившись. Клинки вновь зазвенели при встрече, разлетелись и с диким лязгом сомкнулись.

Для вдовы мельника, выросшей в глухой деревушке на окраинах Регеда, Анвин фехтовала слишком сильно и ловко. Гарет помнил, что ее покойный отец прежде служил в замковом гарнизоне, и все же, даже нахватайся Анвин от него каких-то приемов, это не сделало бы ее настолько искусной. Капитан Макдоннелл и тот едва ли бы с ней сейчас справился. Шпага так и плясала в руках у девушки. Гарет, недавно очнувшийся и не вполне окрепший, едва успевал парировать производимые Анвин выпады. Укол в плечо, очередной удар по оружию, опять выпад в плечо, на этот раз в правое, а не в левое. Сделалось очевидным – мертвячка вовсе не собирается его убивать, только лишь пытается обезоружить.

К несчастью, юный лорд Крейтон не мог сказать того же самого о себе.

Драться в столь тесном помещении оказалось непросто, но непохоже, чтобы Анвин это сильно стесняло. Она взлетела на заскрипевший стул, перескочила с него обратно на подоконник и сделала резкий выпад. Юноша с трудом успел уклониться, сталь пронеслась рядом с виском, срезая прядь изрядно отросших волос – видимо, его былая подруга все же вошла в раж.

Гарет запрыгнул на кровать, оказавшись почти вровень со все еще гарцевавшей на подоконнике мертвячкой. Пружины матраса, безнадежного продавленного сотней прежних постояльцев, опасно заскрипели у него под ногами. Стараясь не обращать на это внимания, Гарет кинулся к девушке. Он поднырнул шпагой под выставленный ею клинок, надеясь насквозь проткнуть сердце. Анвин хищно оскалилась, тряхнула светлыми волосами, отбивая удар, а затем пнула Гарета между ног.