Препятствие для Богини (ЛП) - Картер Эйми. Страница 25

Взглянув на Генри, я увидела на его губах едва заметную улыбку. Он знал, что я рядом, или понимал, насколько глупо было командовать Титаном?

— Я сказала иди, и найди ее, — прорычала Каллиопа, но Кронос не сдвинулся с места. Туман стал проникать через решетку ворот, и я задалась вопросом почему он всё еще там, если мог выбраться, хоть и частично. Он уже доказал, что этого тумана достаточно, чтобы нанести урона больше, чем мог бы пережить совет.

Девушка раздраженно фыркнула и снова повернулась к Генри. Я улыбнулась этой картине: Каллиопа выглядела словно избалованный малыш, который не получил желаемое, хотя очень много капризничал.

— Тогда я сделаю это сама, — сказала она, хмыкнув, и улыбка Генри тут же исчезла. — Они уже идут сюда, а когда придут, то я обязательно разбужу тебя, чтобы ты всё увидел своими глазами. Такое нельзя пропустить.

Девушка взмахнула рукой, и Генри отлетел к горловине пещеры, туда, где сидели все остальные. Он сильно ударился о стену, от чего на его голову обрушилось множество камней.

Я бросилась к нему, и попыталась убрать волосы с лица, чтобы увидеть открыты ли его глаза, но тщетно — я была призраком. Каллиопа не убьет его. Она не может. Она хотела, чтобы он остался жив и видел, как я буду умирать. Она не откажет себе в удовольствии увидеть его боль. Увидеть мою боль.

Пещера снова погрузилась в черноту, а когда я вернулась в настоящее, на меня глядели три пары глаз. Ава и Джеймс привыкли к моим видениям, но и Персефона не казалась удивленной. Возможно, они успели ей всё объяснить пока меня не было.

— Что ты видела? — нетерпеливо спросила Ава.

Я оперлась на локти и стала потирать раскалывающуюся от боли голову. — Каллиопа пытается заставить Генри рассказать, как открыть ворота.

— Он отказался, — добавила я, когда глаза Авы расширились. — Он ей ничего не сказал. Она разозлилась и снова вырубила его.

— Хорошо, — ответила Персефона. — Он ничего ей не расскажет. Он понимает, что нельзя этим рисковать.

— С ним и другие, — сказала я. — И все без сознания. Каллиопа приказала Кроносу найти меня, но он отказался.

Персефона бросила на меня недоверчивый взгляд, но Джеймс и Ава поверили. — Это всё? — спросил Джеймс. — Или ты видела еще что-то?

— Они знают, что мы идем, — мрачно ответила я.

Эта новость никого не обрадовала, но все промолчали. Неудивительно, что Каллиопа всё знала, ведь Кронос уже погнался за нами. Хотя сейчас это не имело значения. Он больше не станет преследовать нас. Мы потеряли элемент неожиданности, но хотя бы имели время придумать новый план, прежде чем доберемся до них.

Джеймс предложил мне свою руку, и я, схватив ее, поднялась на ноги. Перед глазами начал кружиться лес, и я оперлась на Джеймса, чтобы восстановить равновесие. — Было бы неплохо иметь возможность контролировать видения, — пробормотала я. — Это всё упростит.

— Ты способна на это, — ответила Персефона. Она с невозмутимым видом прислонилась к стволу дерева, будто уже сотни раз видела, как люди падают в обморок. — Поскольку раньше ты была смертной, то понадобится гораздо больше времени, чтобы освоить свой дар. Но в итоге всё получится.

Я решила смолчать. Нет смысла давать ей повод вернуться к Адонису. — Если ты знаешь, как это сделать, то почему бы тебе просто не рассказать, чтобы мы могли использовать это в качестве преимущества? — выдавила я сквозь сжатые зубы.

Персефона глядела на свои ногти. — Я подумаю об этом.

Джеймс вздохнул. — Персефона, пожалуйста.

Они обменялись тяжелыми взглядами, и я нахмурилась. Если Персефона знала, как контролировать подобный дар, то единственной причиной, останавливающей ее от помощи, был эгоизм. Теперь мне достались те способности, которые она утратила вместе с семьей, матерью и всем, что она любила, и всё ради привлекательного парня. Я знала, почему не нравилась ей, но это не давало ей права подвергать наши жизни опасности.

В конце концов Персефона оттолкнулась от дерева и пошла вперед, оставив нас догонять ее. — Хорошо, — крикнула она своим певческим голосом, который нервировал меня. — Я научу ее, но только когда Ава признает, что я красивее ее.

Ава раскрыла от удивления рот, и стремительно зашагала к Персефоне. — Ты, маленькая…

Джеймс предложил мне свою руку, но я покачала головой. На его лице мелькнуло разочарование, но он не стал настаивать, и вместо этого подошел ко мне достаточно близко, чтобы я, в случае чего, сама схватилась за него. Его забота была милой, но я весь оставшийся день глядела на дорогу под ногами, даже после своего видения не в состоянии забыть о том, что он спал с Персефоной.

Персефона без особого труда портила каждую грань моей жизни и каждого человека, которого я любила. Я была будто маленькой сестричкой, которой приходилось донашивать вещи за старшей. Всё, что я имела, хранило ее запах. И ничто не могло его смыть.

***

Хотя у нее был один плюс: окружающие нас пейзажи не менялись, что означало, что мне больше не придется видеть чьи — то пытки. Поэтому, когда вдали появились разноцветные мигающие огни какого — то карнавала, я подумала, что Персефона куда-то делась. Однако в следующее мгновение я увидела, что она шла лишь в нескольких ярдах от нас.

Над нашими головами возвышалось огромное колесо обозрения, а в воздухе витал запах попкорна, который шел откуда-то из-за забора и доходил до уклона холма, на котором мы разбили лагерь. Независимо от того, сколько раз Персефона настаивала на том, что она устала и нуждалась в перерыве, я была уверена, что она выбрала это место из-за ярких огней и ощущения будущего, которое у нее никогда не было возможности увидеть. Единственным объяснением почему ей нравилось это место было то, что прошлый рай не принадлежал Персефоне. Она, как никто здесь другой, знала, как подстраивать загробную жизнь под свои желания.

На этот раз дрова на костер собирали Джеймс и я, оставив Аву и Персефону ссориться наедине. Было бы проще дать Джеймсу создать огонь, но и ему, и мне нужно было убежать от них. Я нашла еще один красочный цветок, который укрылся в роще, и слабо улыбнулась, вдыхая аромат сладкой ваты, после чего положила его в карман. Генри был жив, и как бы ни злилась Каллиопа, она не убьет его.

Собрав охапку веток, я задержалась у вывески, которая украшала вход на карнавал, и раздумывала, стоит ли зайти внутрь. Как бы ни хотелось признавать, но я никогда не была на настоящем карнавале, и мне не терпелось увидеть, на что же он похож.

— Мне жаль, — услышала я позади себя голос Джеймса, и резко развернулась, удивившись. Несколько веток упали на землю, и когда я наклонилась поднять их, Джеймс опустился на колени рядом и стал помогать.

— Я сама, — резко ответила я. Джеймс поднялся на ноги и отступил, но не ушел. Вместо этого, он подождал пока я соберу оставшиеся ветки, а после того, как я выпрямилась и направилась к клочку земли, где росла высокая трава, последовал за мной.

— Я должен был рассказать тебе о себе и Персефоне, — продолжил он. — Если бы я знал, как ты к ней относишься, я бы всё рассказал. Прости.

— А сейчас ты скажешь, что это ничего не значит? — язвительно спросила я.

Он сделал паузу, будто тщательно подбирая слова. — Нет, не скажу. В свое время это что-то значило.

Я так крепко сжала ветки, что некоторые из них треснули. — Тебе правда стоит понять, где лучше солгать, а где — сказать правду.

— Не вижу причин лгать. Тогда ты разозлишься, что я не сказал правду.

Он был прав, но это не улучшило мое настроение. — Так что между вами было? — поинтересовалась я. — Что такого привлекательного ты нашел в этой эгоистичной корове, которая обвела вокруг своего маленького пальчика половину совета?

Мы молча шагали по поляне, а с места карнавала доносились тяжелые звуки музыки. Гневные крики возмущения Авы и Персефоны отошли на задний план, и я представила, что существуем лишь мы трое: я, Джеймс, и гигантский слон, следующий за нами по пятам.