Лучшие Парни (ЛП) - Вебер Мари. Страница 29

— Должен предупредить тебя, я плохо разбираюсь в танцах.

— Как и я.

— Отмечу это как одно из моих достижений.

Он самодовольно улыбается, видя мою приподнятую бровь.

— Зато у тебя определенно есть талант взрывать трупы. К сожалению, я не могу похвастаться тем же. Но все же мы одинаково нелепы в вальсе, — черная челка спадает ему на глаза, взгляд его мелькает на моих розовых щеках, затем на протяжении целого па задерживается на губах, и, наконец, он смотрит мне прямо в глаза.

Сомневаюсь, что он делает это намеренно, но его повадки вызывают чувство, будто с головой окунаешься в море, которое вот-вот обрушится на меня. Но я уверена, что Лют лучше половины всех политиков и остальных людей этого мира, и никакие деньги не могут сделать его или всю его семью еще богаче.

Я стараюсь придумать достойный ответ, который успокоит сердце, вырывающееся из груди, и сохранит здравый рассудок. Ведь невозможно сравнивать мое внутреннее состояние с тем, что творится вокруг.

Через секунду он закрывает глаза, от этого намека на прошлую ночь перехватывает дух. В то же время появляется желание узнать, каковы на вкус его губы. Интересно, думает ли он о том же.

Определенно думает, если судить по выражению его лица.

Мое дыхание становится медленным, пока мысли приходят в порядок.

Раз…

Два…

Я сбиваюсь на третьем па…

Танцуй, Рен. Или скажи что — то.

— Мистер Уилкес, если желаете, я могу показать Вам мертвеца, — наконец выдавливаю из себя я.

— Лют!

— С удовольствие посмотрю на него, мисс Теллур, — говорит Лют прежде, чем повернуться к Бену.

— Лют! — Бен поддевает ногой брата, — кое-кто…

— Это начинает надоедать, — раздается голос позади нас. — Прощу прощения, не хотел вас прерывать, но, мистер Уилкес, второй раз за день вы проявляете сомнительный интерес в отношении мисс Теллур.

Отпустив руку Люта, я поворачиваюсь и вижу Винсента, стоящего в трех шагах от нас. Его голос и взгляд выдают еще сильнейшую злость. Он быстро переводит взгляд с меня на Люта, на лице застыла маска неодобрения.

— Не хочешь поговорить, дружок?

Они не отводят глаз друг от друга. Люк оценивающе смотрит на Винсента и через мгновение указывает на безопасный уголок вдали от Бена.

— Ошиблись, выбирая сторону поместья, мистер Кинг? — голос звучит тише по мере его приближения.

Я сижу рядом с Беном, которому мать только что принесла кусок торта. Она смотрит на меня и улыбается:

— Благодарю за компанию, Рен.

— Спасибо Вам, миссис Уилкес, — отвечаю я, но, услышав напряженный голос Винсента, я морщусь.

— Судя по всему, ты влезаешь на мою территорию, Уилкес. Говорю это лишь раз, держись подальше.

— Прошу прощения, но я в замешательстве, — усмехается Лют. — Мы все еще говорим о вашем великим поместье или о чем-то другом? Можете уточнить?

Винсент наклоняется и поднимает руку в мою сторону.

— Думаю, очевидно, о чем я говорю. И как джентльмен… рыбака, прошу тебя уважать мои намерения. Мисс Теллур — моя давняя подруга и представляет для меня особый интерес.

— Думаю, мы должны оставить за мисс Теллур право решать, кто ее друзья и каковы интересы. Но если вы беспокоитесь именно об этом, поверьте, я отношусь совершенно серьезно к чести мисс Теллур.

— Я не уверен.

— Насчет чего? Ее способности решать или ее чести?

Руки Винсента сжимаются в кулаки.

— Я только хочу сказать, держись от нее подальше, Уилкес. Или в следующий раз я попрошу не как джентльмен. Я ясно изложил свои намерения, и она их приняла. Мы поняли друг друга?

Лют сохраняет спокойствие.

Я напрягаюсь. О чем он говорит? Я не принимала. Я собираюсь озвучить это, но один взгляд на озабоченное лицо Бена, смотрящего на меня, останавливает меня.

Лют смотрит на Винсента, переводит на меня вопросительный взгляд, затем сжимает зубы. Когда он снова открывает рот, то просто говорит:

— Прекрасно.

Винсент отступает, кажется, с облегчением.

— Хорошо. Давай оставим это так, — затем уже громче добавляет. — Мисс Теллур, думаю, состязание вот-вот начнется. Мои родители ждут, что вы проведете время с ними. Я сказал, что вы сейчас придете.

От его слов и тона у меня мурашки по коже. Если бы здесь не было Бена и миссис Уилкес, я бы поругалась с обоими, но мне не хочется быть источником еще большего стресса для мальчика и его семьи. Я поднимаюсь, словно все равно собралась уходить, когда по террасам и лужайкам разносится звук рога, привлекая всеобщее внимание. Винсент кивает Люту и спешит вверх по склону к входу в Лабиринт.

Как только он уходит, Лют подходит ко мне и, не глядя на меня, холодно говорит:

— Мисс Теллур, благодарю вас за беседу. Надеюсь, вы хорошо проведете время с семьей мистера Кинга.

Я усмехаюсь.

— Мистер Уилкес, мистер Кинг неверно преподнес информацию. Да и этот ваш разговор обо мне — видимо мое мнение никого не волновало, на что я очень обижена… — но мои последние слова были заглушены детским криком на лужайке.

— Они сейчас начнут.

Я смотрю на звезды, чтобы проверить время. Они действительно вот-вот начнут. Я оглядываюсь в поисках Селени, но она уже бежит ко мне, когда с террасы на вершине холма раздается голос:

— Господа всех возрастов, добро пожаловать на праздник осеннего равноденствия и Лабиринт мистера Холма. У нас есть несколько правил, правил и праздничных объявлений, так что, пожалуйста, прислушайтесь к нам. Если вы этого не сделаете, то можете лишиться уха из-за разнообразных опасностей, которые вам предстоит здесь испытать.

Глава 14

— Скорее! — шипит Селени. — Они уже объявляют о фестивале.

— Придержи портки, все в порядке. Объявление постоянно длится целую вечность. А теперь, стой спокойно! — я толкаю ее локтем. — Если мы не сделаем все правильно, неважно, как быстро мы туда доберемся — твои волосы выдадут нас. Что, во имя Калдона, ты с ними делала? Каталась по траве?

Она краснеет, когда я закалываю еще одну шпильку, чтобы выпрямить ее локон прежде до того, как она засовывает свои голые ноги в потертые бриджи за кустами чертополоха, где мы переодеваемся. Она завязывает шнурки на поясных петлях и затягивает их вокруг талии, как и я, затем выпрямляется, чтобы мы могли оценить работу друг друга. Я глажу ее по голове. Она справится. Я протягиваю ей мальчишескую кепку, затем тянусь за своей шапкой, чтобы натянуть ее как носок на свои короткие волосы и уши.

Селени морщится, глядя на меня.

— Я никогда в жизни не носила ничего более ужасного. От этой одежды у меня мурашки по коже. Те люди умерли в ней или из-за нее?

Меня так и подмывает сказать, что она, на самом деле, хорошо выглядит, но это только оскорбит ее.

— Ладно, но разве мы не похожи на девушек? — нахмурив брови в сомнении, я отступаю на шаг. — Потому что ниже шеи все отлично, но лицо все еще похоже на твое.

Она щелкает пальцами, затем роется в сумке и достает обрезанный масляный фитиль. Нанеся на пальцы почерневший жир, она размазывает его под и над глазами по нашим лицам, пока моя кожа не становится гладкой и зудящей, совсем не такой, как, по-моему, должна быть у большинства мальчиков или мужчин. Закончив, она оценивающе смотрит на меня и удовлетворенно кивает.

— Теперь ты — парень, хоть довольно грустный и нечистый. Просто будь осторожна, чтобы это не стерлось.

Я обхожу ее по кругу и, когда мы снова оказываемся лицом к лицу, улыбаюсь. Если я хоть немного похожа на нее, то я — неузнаваемый оборванец, живущий на улицах безымянного города.

— Ты готова?

Она кивает, хоть и выглядит так, словно ее сейчас вырвет. Внезапно я задумываюсь, готова ли я. Мне страшно и я понятия не имею, чего ожидать, кроме того, что в любой момент в Лабиринте или вне его нас могут узнать.

Что если Лют или его мама заметят нас? Или Винсент или Жермен опознают?

«Стоп, Рен. Соберись. Ты ничем не отличаешься от Сэма, Уилла или Берилла. Если они могут это сделать, то и ты сможешь».