Лучшие Парни (ЛП) - Вебер Мари. Страница 31

Четвертое: при входе на первый этап конкурса, у вас будет ровно восемнадцать часов, чтобы пройти его или быть исключенным.

Пятое: вмешательство в сам конкурс или нанесение травмы другим игрокам будут причиной немедленного исключения, тюремного заключения и публичного наказания, в зависимости от тяжести нарушения.

Считайте, что вы предупреждены. А теперь, — голос становится одновременно громче и глубже, — вы готовы бороться за поступление в лучший университет королевства нашего прекрасного короля Франциска? Тогда сделайте шаг вперед сейчас или молчите вечно, — раздается металлический скрип открывающихся ворот и раздаются радостные возгласы. Парни стремятся внутрь, пока их заплаканные матери пытаются поймать и обнять их.

— Сейчас только игроки, прошу, — повторяет диктор. — Сейчас только игроки. Всех остальных прошу отойти.

— Я — игрок, — тихо говорю я. Спокойно. Как призрачный лист, шуршащий в воздухе. Укрепляя свою решимость.

Я, стоя рядом с Селени среди множества тел, толпящихся вокруг, которые возбуждены до такой степени, что предвкушение стекает потом по их коже. Она издает возглас отвращения, а я пожимаю плечами, словно говоря: «Думаю, нам лучше привыкнуть к этому», прежде чем поднимаюсь, чтобы подпрыгнуть на носочках, как все остальные.

Пока что-то не цепляет мой взгляд, и я оглядываюсь, что бы увидеть, что Лют тоже подпрыгивает. Что за? Он стоит по другую сторону Уилла и Сэма, в самой гуще давки, как и мы с Селени. Что он здесь делает? Почему он не в стороне вместе со своей мамой и Беном?

Я поворачиваюсь к Селени и указываю на него. Она выглядит удивленной, затем шепчет:

— Может это из-за квот на рыбную ловлю. Интересно, нужно ли ему это.

Я сглатываю. Конечно, он здесь. Он говорил, что рыбная ловля больше не сможет содержать его семью. Я подпрыгиваю и кричу громче, хотя мысль о том, что он здесь из-за этого, терзает меня. Он всегда хотел быть только рыбаком. Теперь, из-за закона он вынужден идти другим путем.

— Ну что, ребята, готовы к бойне? — кричит Жермен, стоя перед Лютом. Усмешки крепко приклеены к их с Рубином ртам, когда они осматривают группу.

Я снова смотрю на Люта. Он не знает о планах Жермена. Я хватаю Селени за тунику и тяну в его сторону. Мы должны подобраться достаточно близко, чтобы я могла предупредить его.

— Конкурсанты, можете войти, — объявляет диктор.

Ворота перестают скрипеть. Затем с лязгом распахиваются внутрь.

Тела вокруг меня приходят в движение — толкаются, пихаются, вгрызаются ботинками в землю, чтобы получить хоть какое-то преимущество. Я хватаю Селени за тунику и вталкиваю нас на место позади Берилла, Сэма, Уилла и Люта.

Селени смотрит на меня, и я киваю.

Ребята перед нами кричат и бросаются вперед.

Мы прыгаем за ними.

Глава 15

Как только мы входим в ворота, парни позади нас толкаются и прижимают нас к телам впереди, пока мужские бедра, локти и руки не прилипают к каждому изгибу моего тела. Я бы съежилась, если бы могла дышать, но слишком занята, пытаясь удержаться на ногах, чтобы думать о чем-то большем, чем найти воздух и не быть растоптанной в потной давке.

Чья-то рука хватает мою и краем глаза я вижу, что Селени выглядит так, словно тонет. Я вытягиваю ее и толкаю вперед, а в следующее мгновенье парни перед нами вырываются на свободу, и мы врываемся в квадратный сад, достаточно широкий, чтобы вместить три экипажа.

Это коробка. Под ногами — трава, а вокруг живые изгороди высотой почти с замок, небо над головой и несколько висящих белых ламп. И никакого выхода, кроме того, через который мы только что вошли.

Скрежет металла пронзает воздух, и ворота с лязгом захлопываются.

Я моргаю и оглядываюсь вместе со всеми, чтобы увидеть, кто вошел, а кто нет. Тишина опускается вокруг нашего дыхания, которое, чем дольше мы ждем, тем медленнее и тяжелее становится. Одна минута превращается в две напряженные.

Затем в три.

— Что это? — бормочет парень позади Селени.

— Мы, как загнанный скот, — говорит другой.

— Может он, и правда, скармливает соперников своим зверям.

— Не смешно, Рубин, — рычит Лоуренс.

Одну из изгородей сотрясает движение и сопровождается звуком, похожим на шипение змеи. За ним следует удар, затем крик, и мы с Селени одновременно дергаемся, когда я замечаю пустое место слева от нас, где только что стоял парень. Справа от меня раздается еще один скользящий звук, и я оглядываюсь как раз в тот момент, когда раздается еще один крик. Потом еще. Шорох становится громче, вот он, совсем близко, и парня рядом со мной подхватывает и тащит по воздуху к изгороди. Она смыкается вокруг него, словно пасть, пожирающая добычу, и в следующую секунду он исчезает.

— Пригнись! — кричит кто-то и в этот момент тонкая вьющаяся лоза взлетает и хватает одного из друзей Уилла за руки. Быстро, как молния, она тащит его в листву.

Мои глаза расширяются. Лозы повсюду — парят над нами и вокруг нас, скользя туда-сюда, словно пробуя воздух на вкус. Несмотря на то, что это невозможно с научной точки зрения.

Я сжимаю руку Селени, закрываю глаза и жду, когда схватят и нас, потому что нас не должно быть здесь. Но этого не происходит. И так же быстро, как начался, шорох прекращается, лозы исчезают, и живая изгородь возвращается в нормальное состояние. Что не было нормальным.

— Что, во имя Калдона, это было? — кричит Лоуренс.

— Тс-с, тс-с, правила ясны — допускаются только вошедшие первыми. И никакой контрабанды, — словно бой часов, слова пульсируют со всех сторон, пока не отдаются эхом в моих костях и коже. Я хмурюсь.

— Но теперь, когда мы по-честному разделались с ними — торопитесь, торопитесь, найдите свой путь. Не останавливайтесь сейчас, будь, что будет.

Голос и музыкальная мелодия безошибочны. Это мистер Келлен, странный пожилой джентльмен с дядиной вечеринки. Только что он говорил и вот уже стоит перед нами, хлопая в ладоши под хор вздохов и проклятий. Только вместо трубки, он держит чашку чего-то дымящегося, поднимает ее и пьет, ожидая пока мы замолчим.

Я смотрю на него. Мистер Келлен — это Холм? Я следую за Бериллом и Сэмом и тяну Селени, потому что понятия не имею, видит ли он нас или его магия способна чувствовать нас. Почему бы и нет?

— Добрый день, господа, — говорит он, когда парни замолкают. — В стене позади меня вы найдете четыре двери. Он ухмыляется и делает еще один глоток чая, когда живая изгородь, перед которой он стоит, шелестит и появляются четыре серебряные двери, каждая из которых в трех футах от другой.

В толпе раздается восклицание:

— Ах!

— За эти дверями решиться ваша судьба, — Келлен протягивает свою тонкую руку, с указательного пальца свисает цепочка, на которую прикреплен ключ. — Идите по тропе, следуйте за голосом мистера Холма и, возможно, вы пройдете первое испытание, — гипнотизирующая улыбка появляется на его лице. — Если вы справитесь, продолжайте двигаться к следующему препятствию. Потерпите неудачу, и я буду решать вашу судьбу.

Как гипнотизер он раскачивает ключом перед собой. И могу поклясться, у него это выходило. Я не могла отвести взгляд, я смотрела лишь в его лавандовые глаза и этот маячащий ключ.

— Ваша цель — ключ. Первый, кто отыщет его и использует с умом, выйдет из Лабиринта. Целый и невредимый, — Келлен резко дергает ключ, и он исчезает в ладони. От неожиданности я моргаю. Затем он отступает на пару шагов. — Найдите ключ и откройте двери в свое будущее, — повторяет он. Покрывая рябью его ноги, туман поднимается с земли. Он поднимается все выше и выше, обволакивая его ноги, руки, а затем и голову с серебряными волосами. Мальчишки начинает перешептываться.

Его голос снова пронзает воздух.

— Выбирайте любую дверь. Те, кто вошел вместе с вами, становятся вашей командой, пока один за другим они не будут выбывать из игры и останется победитель. Но сейчас главным вопрос становится, как хорошо вы умеете считать? — слова тают в воздухе, звучит музыка, туман становится все гуще, пока не раздается взрыв, и на месте, где стоял Келлен, не оказывается никого.