Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll". Страница 38

Брук опять возится, не зная, что надеть. Она позвонила мне в восемь часов утра, велела быстро собираться, потому что мы собираемся на пикник, загород. Это странно, потому что ещё в школе Брук ненавидела всякие походы и всегда притворялась больной только бы пропустить эту важную часть школьной жизни. Мы с Тимом всегда сидели вместе в автобусе, но потом расходились, и мне приходилось проводить время с другими девчонками из школы. Мне очень не хватало Брук в такие моменты. Когда мы возвращались из похода, она никогда не спрашивала о том, как я провела время.

Ждем Брук уже больше часа. Мистер Хоккинс сидит в большом кресле и смотрит телевизор. Я не большая поклонница «Доктора Кто», поэтому сижу и зеваю, безнадежно мечтая о том, чтобы снова встретиться с Флинном и говорить с ним всю ночь напролет.

Есть в этих разговорах что-то волшебное. Каждое его прикосновение, даже случайное, отдается приглушенным стоном блаженства, который я не могу подавить в себе. Мне хочется попробовать на вкус его губы. Хочется смотреть на него при свете дня, не отводя глаз. Хочу держать его за руку прямо сейчас. Хочу, чтобы он касался длинными пальцами моего лица, чувствуя меня насквозь. Хочу не смущаться своих мыслей, которые пугают меня больше смерти.

— Харпер, может, ты поторопишь её? — шепчет мне на ухо Тим. Голос у него уставший, что меня успокаивает. Может, его глаза специально врут?

Поднимаюсь с места и сразу же замечаю Брук, спускающуюся по лестнице. На ней короткие шорты, под которыми виднеются чёрные капроновые колготки. Сверху на Брук тоненькая хлопковая рубашка, поверх которой висит джинсовая жилетка.

— Боже мой, Брук, — я сорвалась с места и подбежала к девушке. — Ты в этом замерзнешь, — хватаюсь обеими руками за её жилетку и буквально выкрикиваю каждое слово. Когда замечаю на её ногах мокасины, меня просто бомбит.

— Я смотрела прогноз погоды. Сегодня не так уж и холодно, — спокойно отвечает Брук, выдернув из моих цепких пальцев краешки жилетки. — А вот ты, похоже, собралась на Северный полюс, — окинув меня смеряющим взглядом, говорит девушка. В отличие от Брук, я действительно готова к походу. На мне джинсы, серый вязанный свитер с воротником, на который я ещё и накинула куртку-ветровку. Мои ноги в множестве мозолей и ссадин от роликов, от которых я ещё отвыкаю, теплятся в зимних шерстяных носках и осенних теплых сапогах. Может, выгляжу я не как супер-модель, но я хотя бы избавила себя от вероятности отморозить себе что-то, чего не скажешь о Брук.

— Это так мило, что ты обо мне заботишься, — девушка щипает меня за щеки, как ребенка.

Мистер Хоккинс недовольно хмыкает, но ничего не говорит своей дочери. Была бы здесь миссис Хоккинс, она непременно велела бы ей переодеться, но она как на зло уехала к своей сестре.

Мы едем в неизвестном направлении в машине Флинна. Теперь наша очередь с Тимом тесниться на заднем сидении. Сижу молча. Прислонившись щекой к холодному стеклу, наблюдаю за пейзажами за окном. Едва мы только выехали за город, на горизонте замаячили деревья, за которыми скрываются бесконечные поля.

Флинн открыл окно возле себя и начал курить. Брук просила его прекратить, но он игнорировал её. В конце концов, она попросила у него сигарету и тоже закурила.

— Куда мы вообще едем? — спрашиваю я. Сигаретный дым так манит, но я не прошу парня дать мне закурить.

— Харпер, помнишь, ты рассказывала мне о каком-то особенном месте? Может, мы поедем туда? — задает встречный вопрос Брук. Флинн усмехается, замечаю отражение его улыбки в зеркале. Мне приходится заставить себя не улыбнуться в ответ.

— Нет, Брук. Не помню, когда была там в последний раз. Там, наверное, уже не так, как было раньше, — мотаю отрицательно головой в ответ.

В итоге мы едем туда, куда предложил направляться Тим. Неожиданно он вспомнил место, куда мы часто ездили ещё в школе. Наверняка парень соврал. Это другое место. Готова поставить сотку на то, что мы едем на место, где у него был первый секс. Это было летом где-то между восьмым и девятым классом. Нам было где-то по четырнадцать. Я проводила лето у Луизы. У меня всё ещё была депрессия из-за смерти отца, хотя с того момента прошло уже много времени. Маму бесило это, поэтому она отправила меня на некоторое время к своей сестре, с которой я хотя бы могла найти общий язык. Эйприл осталась с ней в городе. Хотя ровно через год она отправила её вместе со мной. Когда мы вернулись, её уже не было. Брук отдыхала с родителями в Италии. Зато когда мы вернулись, Тим все уши нам прожужжал об этом знаменательном дне.

Замечаю в глазах парня игристые огоньки, которые шипят, словно пузырьки в шампанском, и растворяются в сладостных воспоминаниях о том дне.

Всё ещё не знаю, кем была та девушка. Тим так много говорил об этом, но ни разу не называл имени, сколько бы я не спрашивала. Наверное, я уже никогда не узнаю об этом. Хотя имеет ли это теперь значение?

Ровная дорога, укрытая асфальтом, закончилась. Флинн сворачивает на неровную дорогу, и я первая чувствую это при ударе носом о стекло. Брук громко смеется, как и Тим. Конечно же, мои страдания приносят им лишь удовольствие. В этом вся суть дружбы.

Взглянув в зеркало, встречаюсь с улыбкой Флинна. В конце концов, не сдерживаю и себя от улыбки.

Поездка перестает быть приятной. Мы подскакиваем всё время на месте. Брук вскрикивает каждый раз, когда её тощая задница отрывается от сидения. Тим наваливается вперед и указывает, куда нужно ехать. А Флинн молча ведет машину дальше.

Искренне радуюсь, когда мы наконец-то останавливаемся посреди какого-то леса, вдали от города и цивилизации.

— Здесь даже нет связи, — возмущенно произносит Брук, глядя на экран телефона. Отлично, это безумие будет продолжаться весь день.

Быстро выскакиваю из машины. В тени деревьев, смыкающихся корявыми ветками в медвежьих объятиях, оказывается прохладнее. Услышав мычание Брук за спиной, мне становится понятно, что она уже жалеет о том, что приехала сюда. Впрочем, это же её идея.

Натянула рукава свитера. Для начала апреля ещё слишком холодно. Но мне это даже нравится. Я любила холод всегда больше тепла. Особенно не могу переносить жару.

— Чёрт, здесь так холодно, — Тим пятится. На нем его любимая кожаная куртка, которая (по его мнению) придает ему более дерзкий вид. Флинн снова молчаливо курит. Ловлю его взгляд на себе. Он такой неосторожный. Резко отворачиваюсь, подхожу к Брук и хватаю её за руку:

— Предлагаю собрать немного хвороста для костра. Девочки — направо, мальчики — налево, — командую и сразу же веду растерянную Брук за собой.

— Не поубивайте друг друга, — смеясь, бросает девушка.

Брук вся дрожит. Мне хочется победно вскрикнуть «Я же говорила», но тоже молчу. Земля влажная. Гнилые листья, оставшиеся ещё с осени, прилипают к подошве. Кое-где можно заметить не растаявшие грудки снега, хотя над головой уже слышно тихое пение ранних птиц. Деревья ещё голые, на ветвях едва можно заметить прорастающие почки. Здесь весна настанет ещё не скоро.

Любуюсь этой красотой. Здесь так умиротворяюще красиво. Может, где-то за деревьями таится что-то волшебное. Милый монстр с пушистой мордочкой, который с боязнью наблюдает за нами. Лесные нимфы где-то напевают свои песни, гладя нежными руками шершавую кожу дерева. Одного, другого…

Усмехаюсь своим же мыслям.

— Он милый, правда? — неожиданно произносит девушка. Перевожу на неё взгляд. В руках у неё всё ещё пусто, хотя я уже собрала достаточно мертвых останков. Перекидаю ей в руки собранный мною хворост и тянусь ещё за одной находкой.

— Ты о ком? — слишком глупо и наивно.

— О Флинне. Он так не похож на всех остальных парней, с которыми я когда-либо встречалась, — грустным голосом продолжает Брук. Всё моё тело напрягается, а сердце колотится, как бешенное. Надеюсь, девушка не заметит моего волнения.

— Да, он правда милый, — натянуто улыбаюсь. Боже, Брук, давай просто прекратим этот разговор. Милый… Этого слова точно недостаточно, чтобы описать этого парня. Он прекрасный, как снаружи, так и внутри. Чувственный, заботливый, сильный, забавный, веселый… Этого списка мало. Мне даже самой не хватает слов, чтобы описать ей, что я думаю о нем. И мне совсем не жаль, что для Брук он просто милый.