Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll". Страница 39

— Хотя меня жутко бесит его упрямство, ведь независимость, к которой он стремится, приведет его к нищете. Представляешь, его мать владеет картинной галереей, а он работает… Курьером, — она с таким напускным презрением произносит это, что мне хочется ударить девушку по лицу. — Мама говорит держаться за него, потому что у него богатые родители. Но он даже не принимает их помощи…

— Разве ты не говорила, что он занимается фотографией? — спрашиваю как бы между прочим.

— Да. Некоторые его фотографии даже печатали в журналах. Он хочет устроиться на постоянную работу, но пока что не удается, — да уж, это точно не для неё. Брук привыкла к тому, чтобы кто-то платил за её веселье, но Флинн не из таких. — Перед поездкой у нас была фотосессия. Эти фотографии Флинн отправил на международный конкурс. Приз — сто тысяч евро. Представляешь? Думаешь, это лицо сможет выиграть? — девушка поправляет волосы и громко смеется с собственной шутки, которая не кажется мне смешной. Улыбаюсь в ответ, воздержавшись от ядовитого комментария. Почему Брук меня сейчас так бесит?

— Ты будешь с ним и дальше встречаться? — спрашиваю, опасаясь при этом реакции подруги. Боюсь, что она увидит в моих глазах трепет души, которая умирает, слушая её признания. Прячу глаза вниз, не могу дальше выискивать хворост, просто сосредотачиваюсь на разговоре.

— Не знаю. Нет. Наверное, не буду. Он скучный для меня. Представляешь, он даже отказался спать со мной в одной спальне! Говорит «родительский дом нельзя осквернять». Мама оценила, но для меня это дико.

Тихо хихикаю.

— Хотя знаешь, в постели он не так уж плох, — девушка игриво пинает меня локтем в бок. Улыбка сникает с моего лица. Засосало под ложечкой. Этого стоило ожидать, но почему это оказалось больнее, чем я думала.

Чтобы перестать думать об этом, решаю перевести тему. Мне стоило задать Брук всего лишь один вопрос, касающийся её работы в театре, как она уже не в силе была умолкнуть. К моему же сожалению я не могла перестать думать о том, что между Флинном и Брук было нечто больше поцелуев. Глупо ревновать его, ведь он не мой парень. Это я разрушаю чужие отношения. Это я должна держаться подальше от него.

Между мной и Флинном большая душевная привязанность. Разговоры с ним, как долгожданный глоток воды после недель обезвоживания. Мне кажется, я понимаю его, даже когда мы просто молчим. Мне нравится чувствовать его рядом. И я просто схожу с ума от того, как хочу быть вместе с ним всегда.

Закрыть двери на замки, на окнах задернуть шторы, чтобы не проходил даже луч света, и быть с ним, пока не умру от вожделения. Только я и он. Это безумие, но я никогда не хотела ни одного парня так сильно. Я так сильно хочу стать частью его жизни и сделать его неотъемлемой частью моей.

Когда Брук говорит своё «нет», я тихо радуюсь. Только бы она не напоминала мне о том, что он всё ещё принадлежит ей.

Тим окликает нас. И мы решаем вернуться. У Брук в руках гораздо больше хвороста, нежели у меня, потому что я отдала ей всё собранное мной.

Когда мы возвращаемся, то замечаем, как парни отделили большими камнями место для костра. Они собрали хвороста намного больше, что неудивительно.

На мои плечи падает плед. Поднимаю глаза вверх и вижу Флинна. Его глаза грустные. Но на лице улыбка. Касаюсь его теплых пальцев, которые всё ещё придерживают край пледа. Это длится секунды, но я чувствую волну упокоения от одного лишь его прикосновения. Когда Флинн бросает плед на плечи Брук, а она берет его за обе руки и притягивает ближе, отворачиваюсь, не в силах наблюдать за этим.

— Может быть, сыграем в правду или действие? — спрашивает Тим. В руках он уже вертит бутылку из-под пива.

— Мы что, в старшей школе? — раздраженно спрашиваю я.

— Давайте! — радостно вскрикивает Брук. И моё «нет» тонет в её «да».

— Давайте лучше сыграем просто в правду, — в свою очередь предлагает Флинн.

— Ладно. Только тот, кто не захочет говорить правду, будет должен выпить это, — Тим достает из багажника машины бутылку с водкой. Подхожу к нему. Замечаю в багажнике ещё три бутылки вина, одну бутылку абсента и, наверное, десять бутылок пива.

— Господи, вы готовились к этому дню целый год? — закатив глаза, спрашиваю я.

— Когда это ты была прочь выпить? — говорит Тим, сверля меня взглядом.

— Вообще-то мне ещё завтра на работу.

— Вообще-то мне тоже, — ухмыляется Тим.

Выхватываю у него из рук бутылку пива, готовая к игре, но совершенно не готовая к тому, чтобы раскрывать правду.

***

Я за рулем автомобиля. Я сказала больше всех правды, поэтому мне пришлось сделать всего лишь один глоток водки и два глотка вина. К счастью, Брук додумалась хотя бы взять с собой маршмеллоу, иначе бы здесь все вырубились.

Рядом со мной сидит Флинн. Ему пришлось выпить гораздо больше, но, похоже, он всё ещё держится, что даже странно. Брук и Тим спят на заднем сидении. На большинство вопросов подруги я могла бы дать ответ сама, но она предпочла превратить в загадку то, что и так всем известно.

Тим не задавал никаких компрометирующих вопросов, что меня сильно удивило. Все его силы были направлены на Брук. Он задавал вопросы, ответом на которые было его имя. Флинну он задавал вопросы, связанные с прошлым парня. Никаких намеков на нашу с ним связь. Может, Тим просто блефовал тогда? Он ничего не знает обо мне и Флинне.

Постоянно кошусь взглядом на стрелку спидометра. Когда выезжаю на прямую асфальтированную дорогу, мне становится отчасти спокойнее. У меня не большой опыт в вождении. Когда я встречалась с Патриком, он давал мне уроки езды за рулем его старого пикапа, на этом весь опыт и заканчивается. Теперь эта машина, наверное, принадлежит Стюарту.

Я не могла дождаться, когда мне исполнится шестнадцать, чтобы сдать экзамены на права. Кто мог подумать, что в шестнадцать меня будет волновать совершенно другое — как получить аттестат, не закончив полный учебный курс; как сдать все экзамены экстерном; как найти работу; как не дать своей младшей сестре допустить мысли о том, что она никому не нужна.

Пытаюсь ехать не слишком медленно и не слишком быстро. Пытаюсь быть осторожной в каждом своем движении. Если полицейские остановят нас, нам будет конец. Точнее мне. Это ведь мне нужно будет выплачивать штраф за то, что я сижу за рулем автомобиля в нетрезвом состоянии, ещё и без прав в придачу. «Мистер полицейский, мои друзья ещё более пьяные, чем я, поэтому не могли бы вы нас просто пропустить, потому что мы не смогли ночевать в лесу из-за жуткого холода». Холода, который с заходом солнца, чёрт побери, пронзил всех нас до самих костей. Почти всех. Брук и Тим выпили достаточно много, чтобы им было тепло.

— Почему ты такая красивая? — говорит Флинн. Улыбаюсь его словам, но не осмеливаюсь повернуть голову, чтобы взглянуть на него. Вместо этого ещё раз проверяю скорость, на которой мы едем.

— Ты не спишь? — шепотом спрашиваю я. До меня доносится храп Тима на заднем сидении и громкое сопение Брук. Они слишком крепко спят.

— А ты? — хриплый смех вырывается из его легких. — Ты не устала? Я могу сесть за руль, — уже шепотом говорит парень. Он приподнимается с места. Каждое его движение отдается тихим шорохом. Он включает музыку, которая сначала вырывается из динамика громким криком, отчего я просто подскакиваю на месте, теряя контроль.

Мы резко тормозим. Брук что-то невнятно мычит, а Тим храпит ещё громче. Флинн делает музыку тише, а мне не хватает воздуха в легких.

— Ладно, давай, я сяду, — говорит парень и уже готов поменяться местами.

— Нет, ты выпил в разы больше меня, — упрямо утверждаю, нажимая осторожно на газ.

— Если мы умрем, мне хотя бы будет приятно, что я умер вместе с тобой, — усмехается парень и снова вызывает на моем лице улыбку.

Мы снова едем. Ещё минут сорок, и мы точно будем дома. Из динамиков звучит мягкий голос Тейлор Свифт, взывающий к тому, чтобы немного «встряхнуться». Флинн открывает окно, и салон автомобиля сразу же наполняется холодным воздухом. Мои щеки краснеют в тот же миг. Он достает сигареты и поджигает одну из них. Парень протягивает и мне одну, но я отказываюсь.