Новый Михаил (СИ) - Бабкин Владимир Викторович. Страница 14

Между санями и автомобилем оставалось метров пятьдесят.

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 25 секунд

— И часто у вас так?

Григорьев покосился на меня и хмуро бросил:

— Опять господа офицеры развлекаются. Как переехал сюда Двор, так и пошло расслабление. Премьеры, дамочки…

Оборачиваюсь к Джонсону:

— Как видите, Николай Николаевич…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 27 секунд

Сани весело бежали навстречу автомобилю. Сидящие в санях стали разворачиваться в сторону машины, кое–кто привстал в полный рост…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 40 секунд

— …ничего опасного не…

Краем глаза вижу тень выбегающую из–за саней. Джонсон резко толкает меня в сторону и вскидывает браунинг. Григорьев успевает лишь потянуться к кобуре…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 42 секунды

Быстрее! Нужно обогнать так удачно подвернувшиеся на дороге сани пока Михаил не проехал мимо. Рука начала движение назад замахиваясь тяжелым саквояжем.

— Смерть тиранам! Да здравствует…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 45 секунд

Два выстрела разносят вдребезги лобовое стекло. Григорьев кричит, шофер резко выворачивает руль вправо.

Выбежавший из–за саней человек успевает что–то прокричать, но вторая пуля находит цель и я, словно на премьере дорогущего блокбастера вижу, как удивленно раскрываются глаза нападающего и струйка крови брызнула из дырки в переносице. Ноги его подгибаются и из безвольно падающей руки выпадает саквояж…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 41 минута 48 секунд

Мощный взрыв потряс тихую улицу. Из десятков окон на мостовую брызнули разбиваемые стекла. Крики. Плач. Свисток дворника. Из–за угла выбежал толстяк–городовой и, увидев произошедшее, засвистел во всю мощь легких. Из домов выбегали наспех одетые люди. По заснеженной мостовой глухо зацокали копыта…

МОГИЛЕВ. 27 февраля (12 марта) 1917 года. 23 часа 45 минут

Сквозь вату забвения пробивались какие–то звуки. Кто–то тряс мое плечо и что–то от меня хотел. А может чего–то добивался. Но хотел ли я чего–то?

Больно то как…

— Ваше Императорское Высочество! Ваше Императорское Высочество! Вы слышите меня? Ваше Императорское Высочество!

С трудом открываю глаза и, резко дернувшись, закрываю. Что это было? Вторая попытка совершить открытие века смогла прояснить ситуацию. Надо мной склонился Джонсон и именно его окровавленная физиономия ввергла меня в шок.

— Ваше Императорское Высочество!

— Да что ж вы так меня трясете… Я ж не глухой вроде…

С трудом приподнимаю голову.

Картина представшая моему взору была чудовищной. Куски мяса на мостовой, кровь, обломки саней. Несколько тел на красно–черном снегу. Наша машина перевернута. Из под нее торчит рука с погоном штабс–капитана на плече…

— Что… это было?

— Бомбист, судя по всему. Вы не ранены?

— Не знаю. Нет наверное. Все болит…

Джонсон быстро ощупывает меня и удовлетворенно кивает.

Нервный смех пробирает меня:

— Отделался.. легким исп… испугом… В гробу я видел такой испуг.

Опомнившись, оглядываю Николая Николаевича.

— Вы, как сами–то?

Джонсон болезненно скривился.

— Чепуха. Голова разбита. Но не страшно. Вон и санитары прибыли.

Действительно, по улице неслась машина с красным крестом на борту.

— Уцелел еще кто–нибудь?

Джонсон покачал головой.

— Только одна девушка из саней. Но, говорят, что очень плоха. Вы куда?

Он пытается предотвратить мою попытку встать. Я, в свою очередь, стараюсь вырваться.

— Сколько времени?

— Какое время? Вам в лазарет нужно!

Однако, мне все же удается подняться на ноги. И я шепчу Джонсону:

— Как вы не понимаете?! Другого шанса предотвратить вот это все у нас уже не будет! Господу Богу было угодно оставить нас в живых! Зачем? Как вы думаете?..

Однако подбежавшие санитары силой подхватили меня под руки, а рядом на забрызганную мостовую уже устанавливали носилки…

ГЛАВА 5. ПОЕЗД ВНЕ РАСПИСАНИЯ

— «Первое. В виду чрезвычайных обстоятельств Государь Император не считает возможным отложить свой отъезд и выезжает завтра в два с половиною часа дня. Второе. Все мероприятия, касающиеся перемен в личном составе, Его Императорское Величество откладывает до своего приезда в Царское Село. Третье. Завтра отправляется в Петроград генерал–адъютант Иванов в качестве главнокомандующего Петроградского округа, имея с собой надежный баталион. Четвертое. С завтрашнего дня с Северного и Западного фронтов начнут отправляться в Петроград, из наиболее надежных частей, четыре пехотных и четыре кавалерийских полка. Генерал Алексеев.»

Генерал Беляев отложил бланк телеграммы и посмотрел на растерянные лица присутствующих. Министры были обескуражены таким ответом Императора. Фактически, собравшись сегодня в четыре часа дня, они уже даже не пытались чем–то управлять, считая что все рычаги власти потеряны. Надеясь на чудо и в ожидании его они имитировали деятельность, принимая уже никому не нужные решения, но отказываясь от любых действий.

Так, например, с подачи генерала Беляева и Великого Князя Кирилла Владимировича, в надежде на успокоение улицы и автоматического разрешения проблем, был отправлен в отставку министр внутренних дел. Обиженный Протопопов сказал, что ему остается лишь застрелиться и покинул зал. Но, по обыкновению ответственных лиц тех дней, стреляться не стал, а просто спрятался в одном из служебных помещений дворца в надежде переждать бурю.

А правительство тем временем вяло решало новый вопрос — на кого бы спихнуть освободившийся портфель министра внутренних дел. Изобразив работу мысли, и не найдя кандидатур, решили просто поручить исполнение дел старшему из товарищей министра.

В шесть часов вечера князь Голицын послал Императору телеграмму о том, что Совет министров объявляет город на осадном положении и просит Государя поручить командование войсками столицы какому–нибудь популярному в войсках генералу, которого солдаты будут слушаться. Кроме того, в телеграмме сообщалось, что Совет министров просит Государя его уволить и поручить лицу, пользующемуся общим доверием, составить новое правительство.

С облегчением переведя дух, полагая, что более не отвечают за происходящее, министры ждали официальной отставки и возможности спокойно разъехаться. И вдруг такая неприятность — Государь их не уволил. Общее настроение присутствующих выражал сам глава правительства князь Голицын, который все время повторял одну и ту же фразу:

— Что же делать, что делать?

Министры растеряно переглядывались. Казалось, что все сейчас разрываются между желанием немедленно бежать и необходимостью соблюдать приличия придумав повод для бегства.

Внезапно кто–то распахнул двери в зал заседаний и закричал:

— Сюда идет толпа!!! Будут здесь с минуты на минуту! Спасайся!

Словно получив команду министры повскакивали со своих мест и, роняя стулья и никому теперь не нужные бумаги, рванулись к выходу. Шум паники охватил один из оплотов государственной власти России. Где–то хлопали двери. Зазвенело разбитое стекло. Погас свет.

Еще через несколько тягостных минут в опустевший дворец ворвалась толпа солдат и всякой веселой черни. Начался разгром.

Правительство, назначенное Государем Императором Николаем Вторым, перестало существовать…

ПЕТРОГРАД. 28 февраля (13 марта) 1917 года.

Вот уже четверть часа члены Временного комитета депутатов Государственной Думы напряженно поглядывали на двери за которыми скрылся Родзянко. Бурные события последних дней, казалось, достигли кульминации в ночь на 28 февраля. Переворот приобрел реальные черты и теперь от решений собравшихся в этой комнате во многом зависел исход революции. Революции, которую готовили и подталкивали так много фигур разного калибра. Но в которую, как оказалось, почти никто из них не верил и готов к ней не был. Когда на окраинах столицы завертелось и закрутилось, большинство из «деятелей революции» рассчитывало просто погреть руки на беспорядках и, в очередной раз выступив «спасителями Отечества», пожинать дивиденды после восстановления порядка. Мало кто сомневался в том, что в итоге власть сумеет жесткой рукой удержать ситуацию под контролем. Однако растерянность власти привела к растерянности думских лидеров.