На одинокой дороге (СИ) - Седов Константин. Страница 70

— Интересно. А откуда он на острове взялся?

— Не знаю, мне сказал, что капитан с корабля, на который пираты напали. А он вроде, как сбежал. Думаю, врет. Сказал, что его зовут Кристофер, но думаю и здесь врет.

— А правду ты из него выбить не мог?

— Не поверишь — нет. Я думаю и не получится. Упрям, дерзок сверх всяких мер. Не забывай, еще и на Летнем острове выжил. Поэтому, когда я говорю, что он стоит сотню, значит, столько он и стоит. И когда я говорю, не подходи к нему ближе — тоже послушай меня.

— Я понял, что он сокровище, но платить за него сто я не буду. Кому такой раб нужен? Строптивый.

— Ланисте. Кому еще? Я ж его не в дом прислугой продаю.

— Я тебе за него может быть пять дам. Не знаю, подумаю.

— Пять?!

— Не нужен он мне. Причем совсем не нужен. Да и ланисте тоже думаю. Старый уже. Ему самому за тридцать уже.

Жуан повернулся к Эрику и визгливо залаял:

— Тебе сколько лет?! А? Отвечай! Вор. Тебе сколько лет?!

Эрик повернулся в сторону бунгало и крикнул:

— Слышь Теодор? У тебя все друзья такие?! И все верблюды? Всего забрызгал. Хотя Антуан и то умнее.

— Говорю, дерзок очень.

— Я умею дерзких рабов усмирять, поверь мне. — Обрюзгший зло повернулся. Сейчас позову бидла.

— Не надо. Во-первых, бесполезно, во-вторых, товар изувечит, а он и так уже ободранный. Мне больше про пять интересней. Ты сегодня неудачно торговаться начал.

— Я с ланистой редко дела веду, только с теми, кто из Тадж-Варнавана у меня недомерков покупает. Но они только их и берут. Хочешь продать за большую сумму, вези его в Кахарибер сам.

— Не люблю султанат, ты знаешь. Жарко, грязно и они там все чокнутые. И малагров я не люблю. Именно поэтому.

— Я их тоже не люблю, но дело есть дело. Покупать его не буду. Тем более за сто.

— Я знаю цены, по которым ланиста при арене Тадж-Варнавана покупает бойцов. Поэтому сто — это именно та цена, сколько он стоит.

— Ланистой сейчас Хиджонис и на свою арену он берет только исключительных бойцов. В том числе и недомерков. Я перепродаю их ему, хм-м-м… неважно. Они бойцы отличные, но самое главное редкие. А уж за обычного матроса, каким бы он там драчуном не был он и десятки не отвалит.

— Он исключительный боец Жуан. Я не знаю кто он, но продемонстрируй его умения этому Хиджонису и ты увидишь, что возьмет он его за, куда большую цену, чем ты перепродаешь недомерков.

— Пока все его достоинства, с твоих слов. Прости, это не значит, что я тебе не верю, но сам понимаешь.

— И как ты хочешь, чтобы он их продемонстрировал? Я тебе уже все о нем рассказал. Силен, упрям, с оружием отлично управляется…

— Я еще и меткий — подал голос Эрик, которого бесила ситуация. Непривычно быть вещью. Хоть и расхваливаемой.

— Молчи вор! Тебя не спрашивали. Да и как мы твою меткость проверим? — Обрюзгшее лицо сильнее морщилось, когда опускалось до разговора с рабом — у тебя руки связаны.

Эрик перевалился к самой решетке и прислонив к ней лицо, кровавым сгустком точно плюнул Жуану в глаз.

— Ах, ты!!! — тот схватился за лицо, выхватил откуда-то из складок одежды платок, стал вытираться.

— А я предупреждал — Теодор опять подлил себе вина, — близко не подходи.

— Я его прямо здесь, сейчас…

— Сто!

— Что?

— Это мой товар, поэтому если хочешь, что-то с ним сделать, покупай. Стоит стольник. Я уже говорил.

— Да ты видел, что он…

— Видел. И предупреждал тебя. Причем несколько раз.

— Знаешь. — Жуан говорил отчетливо, с плохо скрываемым бешенством — я его у тебя куплю. И за сто, но! — он продолжал яростно тереть глаз платком, если только ты действительно докажешь, что он стоит этих денег!

— И как мне это сделать? Сразу говорю — из клетки его лучше не выпускать. Хлопотно. Потом обратно не засунешь.

— Так его же на арену продавать, верно? Значит, я должен знать, какой он боец!

— То есть его меткости тебе мало, как и моего рассказа — Теодор вздохнул — и против кого ты собираешься его выставить?

— Я? Ни против кого. Да и нет здесь бойцов сейчас. Недомерки, если только, но рискованно. Попортит их, а мне это не надо. А вот ты выстави. Это ты же товар рекламируешь.

— И кого?

— Как сам сказал, из всех твоих людей с ним только Джорг справился. Вот и посмотрим.

— Джорг охотник. И один из лучших. Он не боец для арены.

— Я его видел. Больше щести футов ростом, и я не уверен, что это вообще человек. Лохматый, как медведь. Я из-за бороды и лица не видел. Кажется и правда медведь.

— Я не буду рисковать охотником, чтобы раба расхваливать. К тому же он при волках. С ними только он и справляется.

— О!

— Что?

— Волки.

— Что волки?!

— Если твой товар такой великий боец, то пусть с волками и дерется.

— Ты спятил?

— Да, ты спятил?! — подал голос Эрик — я тебе, что? Волкодав, что ли?

— Причем оружия ему не давай.

— И где здесь проверять?

— У меня арена есть. Иногда гости приезжают. Хотят посмотреть товар в деле.

— Почему мне не показывал?

— Ты этот товар продаешь. Ты и так о нем все знаешь, — уклончиво ответил Жуан.

— Ох, и вправду интересно, за сколько же ты моих недомерков перепродаешь? Ладно, не отвечай, глаза забегали. Понимаю — дело есть дело.

Большая яма в земле. Около тридцати-сорока футов в диаметре, высотой в пять футов, стены обиты досками. Зрителей изначально много не предполагалось, поэтому вместо трибун над ареной возвышалась небольшая беседка, так же из бамбукового каркаса и покрытая пальмовыми листьями.

Как и всё вокруг Эрик разглядывал эти подробности с самого низа, с пола клетки. В этот раз она стояла прямо посредине арены, куда его внесли через опускавшийся наискосок сквозь землю, сверху вниз, туннель.

— Неплохой ты у себя на заднем дворе цирк выстроил — с балкона послышался голос Теодора, — это каменные чаши?!

— По ночам в них огонь разжигают, вон-он там барабанщики стоят. Тут такое представление разыгрывается, что ода-баши и селям-чауши смотрят и завидуют — отвечал Жуан.

На арену через те же двери внесли еще одну клетку и поставили рядом с той, в которой сидел Эрик. Поставили вплотную и на Эрика злобно уставился гапангский волк. Он был напуган и в отличие от Эрика не понимал, что происходит. Уши прижал и оскалился на носильщиков.

— Нет, ты ему какую-нибудь палку дай все-таки — опять Теодор. — Вон, какая тварь злобная. Даже если он с ним и справится, волк его все равно порвет.

— С палкой это уже не то будет. Ты его как паладина из эпоса расписал, вот пусть и докажет. Что-то волк у тебя не очень резвый — последнюю фразу Жуан крикнул здоровенному детине, вышедшему на арену. Несмотря на жару он был закутан в меха, а из-за бороды не было видно лица.

— Да, Джорг, разозли волка! — Над ареной из беседки показалось лицо Теодора.

Джорг что-то нечленораздельно промычал хриплым басом и удивительно быстрым движением для такого громилы ткнул волка шестом с железным наконечником. Волк взвизгнул и развернувшись в клетке ухватил зубами шест. Джорг таким же ловким движением стряхнул волка и ткнул ему шестом в морду. Шест вытащил, а свирепая полосатая тварь стала в бессильной ярости грызть зубами решетку клетки, в которой сидела. Клыки защелкали в паре дюймов от лица Эрика, и он отодвинулся к задней стенке.

— Джорг! Сначала разрежешь веревки на руках у пленника, но клетку не открывай. Замок сними. Двери у клеток откроешь одновременно и уходи оттуда. Нечего тебе там делать. Дальше они сами…  — Теодор обернулся внутрь балкона — может все-таки, дадим ему палку? Можно небольшую. Не хочу я товар так по-глупому терять. Мне и волка жалко, но раз тебя по-другому не убедить.

— Нет — коротко ответил Жуан. — Сделка есть сделка.

— Ладно, но уточним условия — если, после того, как они выберутся из клеток и если победит этот Крис или как его там, то ты покупаешь его у меня за сто? Ну а если нет…