Love Is A Rebellious Bird (ЛП) - "100percentsassy". Страница 56

Луи обернулся к другим музыкантам, пробираясь сквозь них и направляясь за кулисы, чтобы убрать свою скрипку в чехол. Найл держал в руках молоточки от литавры Зейна и притворялся, что сражается с Глэдис, пока Зейн пытался защитить свой инструмент. Они смеялись, краснели от успеха и постконцертного адреналина. Элеонор болтала со второй скрипачкой, закатывая глаза при каждом удобном моменте.

Луи смотрел на неё с завистью. Он чувствовал, что его собственная жизнь трещала по швам. Концерт, Берлиоз — всё это уходило на второй план. Потому что прошёл уже месяц, а Гарри до сих пор не рассказал ему о письме. Он даже не пытался намекнуть, что собирается делать, когда его контракт с ЛСО закончится, и Луи изо всех сил старался не спрашивать. Он просто наблюдал за тем, как Гарри покупал разный декор для своей квартиры (хороший знак) и говорил о том, как сильно он бы хотел выступить с Первой симфонией Малера где-то в этом году (плохой знак), и это всё сводило Луи с ума. Он чувствовал себя глупым из-за того, что до сих пор не спросил сам. Луи вздохнул, протирая Гром и аккуратно прижимая его к себе. «Он, вероятно, задаётся вопросом, почему я не сказал ничего. О нас теперешних, о нас будущих. Но он тоже не сказал ничего, поэтому…» — Луи пожал плечами. Было понятно, что их отношения не были достаточно серьёзными для Гарри, чтобы он включил его в принятие больших решений, как, например, переезд в другую страну. По крайней мере, Гарри не думает, что это важно. «И это нормально. Я думаю, это нормально», — руки Луи начали дрожать, он был так разочарован в себе.

— Томмо, — Найл похлопал его по плечу. Луи поднял голову, испуганно смотря на серьёзное выражение лица Найла.

— Хоран? — спросил он, не зная, что ответить. Он медленно встал, поправляя пиджак и закидывая голову назад. Бессознательно пытаясь удержаться на ногах. — Какие-то проблемы или..?

— Да, друг. Существует проблема. Действительно большая.

Внезапно Луи почувствовал, будто он на грани того, чтобы расплакаться. Он так долго балансировал на этой грани, и теперь сердце в его груди опасно дрожало, пока он смотрел на Найла.

— Ты понимаешь, что ты хорошенько не отрывался со мной на протяжении, что ж, эм… примерно вечности.

Луи был так рад, что ему пришлось сейчас засмеяться. Но его смех ещё больше расстроил Найла, поэтому Луи рассмеялся сильнее, на этот раз из-за поддельно грустного выражения лица Хорана. Он обнял Найла, направляясь к хранилищу инструментов.

— План таков, Найлер. Мы отправляемся на афтепати, вальсируем к бару и заказываем их самые большие, самые сложные и самые яркие коктейли с зонтиками…

Найл кивнул.

— Хорошо, да.

— …и спиральными трубочками. И мы будем держать их в коктейлях так, будто распиваем виски со льдом. С беспристрастной дерзостью.

— Я думаю, что понял тебя, — Найл совершенно серьёзно относился к этому, конечно же, он всегда был на сто процентов за то, чтобы хорошо повеселиться.

Луи не мог отказать ему. Он ещё раз сжал его плечо и поцеловал в висок.

— Это мой мальчик!

— Я начинаю ревновать тут.

Луи развернулся, и инструменты случайно столкнулись. Гарри смотрел на них с Хораном через всю комнату из дверного проёма, небрежно прислонившись к стене с чехлом от смокинга в руке. Он будто сошёл с обложки журнала GQ. Луи кинул на него самый дерзкий взгляд, на какой он только был способен, и, не отводя глаз от Гарри, наклонился к уху Найла, шепча:

— И тот, кто сможет засунуть больше всего коктейльных зонтиков в кудрявую голову Гарольда, чтобы он не заметил этого, станет победителем.

Найл расхохотался, шлёпнул Луи по заднице и, бормоча что-то вроде: «Чертовски гениально!», вышел из комнаты.

— Привет, любовь, — мягко произнёс Луи, как только Найл был вне пределов слышимости.

Сладкая улыбка расцвела на лице Гарри, и, подойдя к Луи, он подарил ему затянувшийся поцелуй в щёку.

— Ты был прекрасен, как всегда.

— Заткнись, — сказал Луи, полностью довольный собой.

— Значит, ты собираешься уехать с Найлом сегодня? Я не хочу связывать тебе руки, Луи. Я всего лишь забочусь о твоём счастье.

Луи фыркнул, слегка отстранившись от Гарри, когда два контрабасиста зашли в помещение, таща за собой свои огромные инструменты. Он знал, что Гарри просто шутит, но всё равно почувствовал некий укол.

— Думал об этом, — кивнул он. — Анализировал. Блондин, и всё такое. Плюс, ты знаешь. Экзотический ирландский акцент. Очень возбуждает.

Гарри запрокинул голову назад, смеясь, его щёки приобрели розоватый оттенок. Луи снова отправился к своему инструменту, чтобы убедиться, что он сложен правильно. Он всё ещё хихикал, когда Луи вернулся, выражение его лица было мягким, а глаза сверкали. Временами он выглядел таким юным. Луи любил, когда Гарри превращался в пятнадцатилетнего подростка, смеющегося над его шутками… казалось, что он сделал ту версию Гарри счастливой наконец-то.

— В таком случае, тебе придётся сразиться с Глэдис за него, — сказал Гарри, обернув свою руку вокруг талии Луи, направляя его к вестибюлю. — И пока мы напр…

— Не переоценивай свои способности, Томмо, — сказал Луи, пытаясь сымитировать размеренный и хриплый голос Гарри. — Да, тебе не обязательно произносить это, Стайлс.

— Она будет доминировать над тобой.

— Отъебись!

Они прошли вместе несколько кварталов до площади Святого Луки, периодически соприкасаясь плечами и наслаждаясь тёплым вечерним воздухом. На небе можно было увидеть несколько звёзд, которые еле пробивались сквозь плотные облака. Смех лился из дверных щелей маленьких ночных магазинчиков, продавцы курили за углом и тихо говорили друг с другом, держа в руках дотлевающие сигареты. Женщины сидели на балконах своих квартир, медленно попивая вино. «Как вообще можно думать о том, чтобы покинуть Лондон, побывав здесь хоть раз?» — думал Луи.

— Что ж, — сказал Гарри, беря его за руку, когда они остановились напротив церкви. Луи наклонился к нему, наслаждаясь нежным прикосновением, до боли желая большего. Это казалось важным в этот момент. Ещё немного, всего одну секундочку физического контакта, перед тем как они должны будут присоединиться к вечеринке. «Останься со мной», — желал Луи. Но…

— Тебе пора идти. Хорошо провести время с Найлом, — произнёс Гарри, улыбаясь. — Я пообещал Гримшоу выпить с ним сегодня, — он отпустил его руку. Луи наблюдал, как он растворился в вечеринке. Пошёл очаровывать всех этих прекрасных, богатых людей с кучей драгоценностей, чёрными бабочками на шеях и восхищением к проделанной работе.

«Идти веселиться с Найлом. Немедленно».

— Ты заслужил это, прекрасный мальчик.

Луи покачал головой (сладко-горькое ощущение после «Фантастической симфонии» всё ещё присутствовало) и направился к бару. Он остановился на секунду, со смехом наблюдая за Найлом, потягивающим красно-жёлтую «Маргариту» с долькой лайма на ободке и двумя зонтиками.

— Я люблю тебя, — сказал он, взлохматив волосы Найла по пути к барной стойке. — Что-то полностью абсурдное, — он похлопал бармена по плечу. — Желательно ярко-синее с большим количеством фруктов и зонтиков, пожалуйста!

Бармен понимающе улыбнулся и принялся за работу.

Сорока минутами позже Луи с голубым оттенком на губах, алкоголем в венах и зонтиками из всех коктейлей сталкерил Гарри.

— Теперь я Волк, — хихикнул он про себя, избегая непонимающих взглядов других музыкантов, продолжая поиски своей жертвы. — А Гарри — Петя, — он попытался заглушить ещё одно непроизвольное хихиканье тыльной стороной руки. Гарри это Петя. Он стал напевать партию валторны. Луи был подвыпившим и возбуждённым — заставил себя потвердеть, фантазируя о том, как затащит Гарри в туалет рядом с его кабинетом и будет дрочить ему так, как делал это в первую ночь. «Твою мать, Луи», — он мог услышать, как Гарри произносит это. Он собирается сделать это, решил Луи. Он, блять, собирается сделать это, как только…

— Берлинская филармония.

— В самом деле?

Луи напрягся. Он моментально вернул зонтик на место и достал телефон, делая вид, что получил сообщение. Амелия Фрейзер-Линд и Тагги Диверси тихо беседовали друг с другом, сидя недалеко от него.