Веселая книга - Закани Обейд. Страница 17
Посланец доставляет письмо
Когда рассказал я все это внимательной птице,
Когда рассказал ей о том, что со мною творится,
Когда объяснил я ей все по порядку сначала,
Взвилась она в небо стремительно и умчалась.
Летела, как ветер, она и быстрее, чем ветер,
Пробралась к любимой она, и никто не заметил.
Занятного птица ученая знала немало
И долго беседой своею ее занимала.
Она рассказала ей много забавных историй
И о моем, между делом, поведала горе.
И вдруг та, чья грудь, как жасмин, задрожала всем телом —
Она догадалась, чего рта птица хотела.
Она попыталась свести разговор на другое,
Как будто не тронуло вовсе ее это горе.
Ответ возлюбленной
И все же волненье ее не могло не открыться,
И вот что услышать пришлось моей преданной птице:
«Скажите бедняге, скажите слепому безумцу,
Скажите несчастному, если не образумится,—
Коль страсть поселилась в твоей голове, постарайся
Ты выкинуть вон ее сразу и прочь убирайся.
Напрасно с огнем ты, задира, так храбро играешь,
Спасай-ка ты голову лучше, а то потеряешь.
Тебе ли мечтать обо мне — я ведь слишком красива!
Пери [150] ведь не водит знакомства с уродливым дивом [151].
Ведь нищий не смеет коснуться рукой падишаха,
Ведь нищий у ног падишаха трясется от страха.
Ведь ты мотылек. Я свеча, и ты лучше не тронь
Разящее пламя мое, не лети на огонь.
Коль будешь по-прежнему ты в своей страсти упрям,
Коль будешь ходить ты за мною везде по пятам,—
В огне любви ко мне дотла душа твоя сгорит,
Всего, всего тебя дотла любовь ко мне спалит.
Тяжелых вздохов берегись и сердце пожалей,
От вздохов надорвешься ты, а сердце заболит.
Тебя лукавство не спасет, уловки не спасут,
Ведь та, которой бредишь ты, тебя перехитрит.
Наступит ночь. Не будет сна. И снова в сотый раз
Перед тобой ее рука лампаду засветит.
Зачем, безумец, свой огонь ты держишь под полой?
Он подожжет тебе халат и руки задымит.
Ты хочешь близости со мной, но есть разлуки час.
Разлука зла. Боюсь, тебя она не пощадит.
Тогда не сетуй на меня, тогда не говори,
Что ты ни в чем не виноват, что мною ты убит».
Возлюбленная заканчивает свой ответ
«Ступай-ка ты лучше, несчастный, своею дорогой,
Терпи и смиренно надейся на милости бога.
В тоске безысходной своей не слоняйся по дому,
Предайся-ка ты поскорее занятью другому.
Напрасно надеяться будешь, напрасно храбриться;
Ведь льва никогда не осилить лукавой лисице.
Напрасно ты в сети мои устремился так смело,
Легко ведь запутаться в них и душою и телом.
Ведь если ты силы свои оценить не умеешь,
Ты можешь лишиться навеки всего, что имеешь.
Как можешь ты, нищий, живущий одним подаяньем,
Мечтать, чтобы шах посмотрел на тебя со вниманьем!
Зря рвешь ты свой ворот — испортишь одежду и только,
Зря голову пеплом себе посыпаешь и плачешь так горько.
Ничто не поможет тебе — ни укоры, ни слезы.
Меня не смутят никогда ни обман, ни угрозы.
Увижу я сердце твое, обагренное кровью,—
Все так же спокойна я буду, не дрогну и бровью.
Кто хочет любви научиться, пусть знает заранее —
Любовь нелегка и подобна болезненной ране.
А ты не измучен еще, не бессилен, не бледен.
Напрасно мечтаешь, бедняга, о легкой победе.
Ты слишком беспечен еще и излишне бесстрашен.
Ты пьешь слишком жадно еще из наполненной чаши.
Так будь же доволен и тем, что по мне ты тоскуешь,
Что страстью охвачен и терпишь ты муку такую,
Что все ты отдашь, лишь бы видеть меня временами,
Что ты, мотылек, угодил в это жаркое пламя.
Привыкни к позору, к тому, что осмеян ты всеми.
Влюбленным всегда подобает нести это бремя».
Влюбленный получает ответ возлюбленной
Когда я услышал такие печальные вести,
Хотел умереть я в отчаянье тут же на месте.
Казалось, что горе мое меня тут же задушит,
Я плыл в море собственных слез, и не видел я суши.
Но я не сгорел, не погиб в этом море бездонном,
Я верил, что будет она наконец благосклонна,
Что мне потерпеть остается совсем уж немного,
Что я не напрасно страдал, уповая на бога.
Письмо к возлюбленной
Любовной горячкой охвачен, о чем уже, кстати,
Немало наслышан, конечно, любезный читатель,
Пришел я к орлу своему в бесконечной печали,
Но полный решимости все же начать все сначала.
Пришел я к орлу своему, благодетелю, другу,
И стал умолять я его оказать мне услугу.
Прошу, помоги мне, — сказал я, — ну что тебе стоит!
Будь добр, спаси, для тебя это дело простое.
О, сжалься же, сжалься! Я гибну в любовном угаре.
Рабом твоим стану я, буду я век благодарен!
Спаси мое сердце, прошу, разлучи его с горем!
Не дай захлебнуться мне в этом бушующем море!
Доколе мне рвать на себе в исступленье одежду?
Ведь нет уже сил у меня — на тебя вся надежда.
Лишь ты ее сердце своими словами достанешь,
Лишь ты эту птицу в силок моей страсти заманишь.
Лети же, не медли, о мудрый орел, умоляю!
Вот эти слова для любимой с тобой посылаю:
«Голодным ли будет владыка, лишится ли пищи,
Коль крошки от ужина царского выпросит нищий?
Тогда ведь Меджнун и Лейли [152] обрели бы друг друга,
Живая вода Искандера [153] спасла б от недуга,
Открыла б свой лик Периру перед славным Гольшадом [154],
Фархад бы добился Ширин [155], и они были б рядом,
Прозревший Якуб [156] увидал бы любимого сына,
А Вис очутилась бы снова в объятьях Рамина [157],
Азра непременно тогда б оживила Вамика [158],
И горе сменилось бы вмиг ликованьем великим,
Тогда бы сидел Ауранг, захмелевший давно,
Свою Гольчахре [159] обнимая, за чашей с вином.
Вот так и Обейду, бедняге, влюбленному страстно,
Который совсем изнемог от тоски по прекрасной,
Одна только встреча с тобою, одно лишь свиданье
Всю жизнь озарило бы сразу ярчайшим сияньем.
Судьба тебе дарит всегда только то, что ты хочешь
Неведомы страсти тебе и бессонные ночи.
Ни разу не мучилась ты, не стонала в разлуке,
Ни разу в отчаянье не ломала ты руки.
Когда-нибудь ты, как и я, будешь жизни не рада.
Любовь нападет на тебя, и начнется осада.
Тогда ты познаешь мою незавидную участь,
Читать свою книгу любовь тебя быстро научит.
С надеждой и страхом послал тебе эти слова я.
Я бремя страданий несу, на тебя уповая».