Праведники - Борн Сэм. Страница 28

— Дождевой?

— Да, в микве собирается дождевая вода.

— Ты уверен, что необходимо полностью раздеться?

— Скажу больше: если у тебя на руке кольцо — тебе придется снять и его. В микве мы должны войти в том же виде, в каком появились на этот свет.

Уилл проследил за взглядом Сэнди и увидел обручальное кольцо, подаренное ему Бет на свадьбу. Он живо вспомнил тот волшебный момент, когда она надела это кольцо ему на палец и шепнула на ухо: «Я тебя люблю! Больше, чем вчера, меньше, чем завтра».

И вот он стоит в окутанной душным паром раздевалке, его то и дело задевают чужие разгоряченные тела… Голова раскалывается от невыносимого гомона: одни о чем-то спорят, стаскивая штаны; другие, снимая пропитанные влагой рубахи, бормочут себе под нос молитвы…

«Какая дикость! — думал потрясенный всем этим Уилл. — Неужели это любовь к Бет привела меня сюда?..»

— Ну ты идешь или нет? — нетерпеливо прикрикнул на него Сэнди, махнув рукой куда-то вперед.

И Уилл понял, что если он хочет заслужить доверие бывшего хиппи и наркомана и извлечь хоть какую-нибудь практическую пользу из всей этой ситуации, то должен принять здешние правила.

— Иду! — сказал он и стал быстро избавляться от одежды.

Спрятав обручальное кольцо в потайном кармашке джинсов, он побежал за Сэнди, вновь ощущая себя студентом-первокурсником, идущим в общий душ после тренировки на раскисшей от грязи площадке для игры в регби. Как и тогда, Уилл стыдливо прикрывал руками причинное место. Следующая комната в точности напоминала ту студенческую душевую — кафельный пол, повсюду лужи с плавающими в них волосками. Только здесь еще бросался в глаза странный для подобного места плакат с призывом «Возлюби ближнего своего!».

Сэнди встал под душ и почти тут же выскочил обратно, и направился к микве. Уилл последовал его примеру. Микве представляла собой небольшой и довольно глубокий бассейн, в который нужно было спуститься по кафельным ступеням и погрузиться в воду с головой… Именно с головой! Так делали все, кто шел впереди. Одно короткое погружение — и человек уже выходил из бассейна с другой стороны. Вода была теплая, но плескаться здесь никто не собирался. Люди приходили лишь за ритуальным очищением.

Погрузившись в воду, Уилл испытал приступ сильного раздражения. Не по отношению к другим шестеренкам этого нескончаемого человеческого конвейера и даже не к тем, кто похитил Бет. Он рассердился на самого себя. Один Бог знает, где сейчас находится его жена и какая опасность ей угрожает, а он торчит в этом бассейне, голый, в странной компании странных людей, вместо того чтобы давать в эту минуту показания в полиции, консультировать группу захвата, показывать на карте точное расположение хасидской общины… Глаза его должны были пылать праведным гневом и охотничьим азартом, а один из офицеров спецподразделения вдруг швырнул бы на стол наушники «прослушки» и крикнул: «Едем, ребята, я их засек!» А потом он прослезился бы, увидев Бет… дрожащую, завернутую в теплое одеяло, идущую в окружении спецназовцев… И он презрительно усмехнулся бы в сторону похитителей, которых, закованных в наручники, сажали бы в полицейский фургончик одного за другим…

Уилл выскочил из микве как ошпаренный — замечтавшись, он едва не захлебнулся этой чертовой дождевой водой. «Я смотрю слишком много фильмов», — подумал он, выходя из бассейна и вытряхивая из ушей воду. Злость на самого себя ушла, но осознание того, что он совершает ошибку, осталось. Сейчас он должен спасать Бет, а не знакомиться с иудейскими обрядами.

Немного обсохнув и одевшись, он вновь стал приглядываться к тем, кто его окружал. Что за мысли одолевают этих внешне безразличных людей? Они действительно ни сном ни духом не ведают о том, что в их общине прячутся преступники и томится похищенная ими жертва? Или это настоящий заговор, в который посвящены все — от ребе до толстой тетки в столовой? Он быстро глянул на Сэнди, который сосредоточенно закреплял на голове булавкой маленькую ермолку. Сэнди на первый взгляд был отличным парнем. Но кто знает, о чем он думает на самом деле?

Уилл вновь вспомнил, как они познакомились в столовой. Ему казалось, он сам выбрал Сэнди себе в собеседники. С другой стороны, тот был единственным, к кому Уилл мог подсесть. Кто знает, а вдруг это Сэнди все и подстроил и следил за Уиллом с того самого момента, когда он появился в Краун-Хайтсе? А то и раньше… И вовремя подсуетился, когда Уилл завернул в ту столовую.

«Я, конечно, параноик… — напряженно думал Уилл. — Но с другой стороны, разве не евреи славятся во всем мире своим коварством?»

Усилием воли Уилл взял себя в руки. Он просто запаниковал, и это не делало ему чести. Сейчас ему, как никогда, нужна ясность мыслей, а он будто нарочно накручивает себя. То, что говорят о евреях, не спасет Бет. Терпение, наблюдательность и трезвый расчет — вот единственное, что им поможет.

Из микве они направились прямиком к Сэнди домой. Тот признался, что не покупал его. Ребе просто дал ему этот дом, когда Сэнди решил навсегда переехать в Краун-Хайтс. Квартирка выглядела странно. Мебельная стенка и покрытый линолеумом пол словно были вырваны из контекста начала семидесятых и насильно перенесены на три десятилетия в будущее. В кухне — две мойки и огромный чугунный титан для нагрева воды. Уилл никогда прежде не видел титанов, лишь читал о них в книжках. На всех без исключения стенах в квартире были развешены фотографии ребе.

Лишь в гостиной кое-что напоминало о том, что здесь живут современные люди. Здесь имелась кое-какая аудио- и видеотехника, на полу были разбросаны детские игрушки. В комнате на ковре ползал малыш, толкая перед собой пластмассовый самосвал и громким голосом подражая звуку мотора. В углу комнаты на низеньком диванчике сидела молодая женщина и кормила из бутылочки младенца.

Уилл почувствовал зависть. В первое мгновение он решил, что это зависть к Сэнди — из-за того, что в его доме все в порядке и царит мало-мальский уют. Но потом он понял, в чем дело: он позавидовал этой женщине, у которой было двое детей. Он перевел взгляд с младенца на карапуза и понял, что смотрит на них глазами Бет. Может быть, впервые он сумел поставить себя на ее место — на место бездетной женщины.

Голову жены Сэнди покрывал белый чепчик, из-под которого виднелись коротко стриженные волосы. Такие же, как у тех девушек с колясками, которых он встретил на улице.

— Знакомься, это Сара Лея, — бросил ему Сэнди. — Вы тут поговорите, а я пока загляну к себе.

Он поднялся наверх по узкой лесенке.

— Здравствуйте, меня зовут Том.

Уилл протянул ей руку, и это было его ошибкой. Мгновенно зардевшись, Сара Лея отрицательно покачала головой и опустила глаза. Очевидно, здороваться за руку здесь было не принято.

— Прошу прощения… — тихо произнес Уилл. — Я не хотел вас обидеть.

— Так мы идем в шуль, а? — послышался сверху голос Сэнди. Он спускался вниз, критически оглядывая Уилла. Наконец ткнул в рюкзачок у Уилла за спиной. — Там тебе это не понадобится.

— Ничего, ничего, он мне не помешает, — заверил его Уилл, мысленно перебрав все содержимое рюкзачка: бумажник, карманный компьютер и блокнот.

— Том, ты пойми, во время Шаббата мы ничего и никуда не носим.

— Но там всего лишь деньги, ключи… Что в этом такого?

— Ничего, просто во время Шаббата мы не носим практически ничего.

— Не может быть! Даже ключи от собственного дома?

Сэнди задрал рубашку, и Уилл увидел тонкий шнурок, вдетый вместо ремня. На шнурке болтался единственный ключик.

— Это все, что можно иметь при себе.

Уилл растерянно почесал в затылке. Черт, ну и правила!

— Слушай, Сэнди, я просто не привык ходить без рюкзака. Я сросся с ним, честно!

— Оставь его здесь. Ты идешь со мной в шуль в канун Шаббата. Потом заберешь. Ничего с ним здесь не случится.

Уилл вздохнул и снял рюкзак с плеча. Оставалось лишь, надеяться на то, что Сара Лея нелюбопытна. Потому что ей достаточно было хорошенько порыться в рюкзаке, чтобы понять — никакой он не Том и уж подавно не Митчелл. Мало того, она узнает, что в ее доме гостит Уилл Монро. А если речь идет о всеобщем хасидском заговоре, через пять минут все, включая ребе, будут знать, что Уилл пробрался в Краун-Хайтс в надежде спасти свою жену. А еще через пять минут Уилл встретится с Бет — в ее камере. И за ними обоими закроется дверь. Это если ему повезет.