Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир. Страница 29

— Значит, это ваша работа… — пробормотала она. — А я думала… Скажите, зачем вам это надо?

— Время не лечит, Алена. Людей лечат другие люди, — отрезал я. — Смерть Надежды Козловской от пьянства никому радости не принесет, а вот живая артистка многих поклонников еще порадует! Работа в кайф, жизнь в радость — это же не только ей, это для окружающих допинг, понимаешь? Красивые женщины и прекрасные мастера нам всем нужны. Мне тоже.

— Хм… А я? — из чудных глаз пальнула маленькая голубая стрелка.

Эх, хороша чертовка! Глазки заплаканные, а сверкают ярче сережек. И что поражает, стрижка под мальчика невероятно умножает хрупкость и женственность. Нет, в прошлой жизни Алена не пропала, а теперь так точно горы свернет.

— Важность некоторых событий начинаешь понимать, когда они уже в прошлом. Тебя я любил полвека назад и с тех пор много воды утекло. Однако наша жизнь сделала хитрый кульбит. Такой, понимаешь, переворот через голову, что мало кому удалось испытать, — нелегко мне далось это откровенное излияние, и я сделал паузу, чтобы она осознала. — Ты прикоснулась к своему будущему, так возьми его в руки! По жизни всегда пробиваются не самые лучшие, а ушлые да изворотливые. Но ты пойдешь впереди всех.

— Думаете? — в сомнении она нахмурилась.

— Уверен, — вздохнул я. — Поверь, хорошо тебя знаю. Ты не стерва, просто очень упорная и целеустремленная. А теперь ты можешь жить здесь и там. Видишь разницу?

— Конечно! — Алена неуверенно улыбнулась. — Жить здесь, когда там время ждет… А потом наоборот — получается две жизни за один срок! Только круглая дура откажется.

— А ты не дура, — хмыкнул я. — И хотя жизнь коварная штука, у тебя есть козырь.

— Какой это у нее козырь?! — бросив ложку с мороженым, воскликнула Анюта изумленно.

— Это я, — мне еще раз удалось удивить девчонок. — Будет трудно, помогу. Только позвони, или телеграмму отбей. Моя Нюся меня поймет, отпустит, — слово «моя» я выделил. — А если кто обидит — руки оторву, вместе с головой. Ты принцесса, дочь королевы, поэтому действуй по Булгакову в столице никого не бойся. Ничего не проси, особенно у тех, кто сильнее тебя. Сами предложат и сами всё дадут. У меня все.

— Так, подруга, работаем! — Нюся двинула ее локтем, склоняясь к планшету. — Некогда рыдать. Платья тебе мы выбрали. Теперь смотри сюда: эти эспадрильи на босу ногу берем под чинос. Ставить птицу?

— Миленько, миленько… — выполнив команду, Алена моментально перестроилась. — А вот это — чудненько!

После путешествия на черном одеяле она частенько помалкивала пришибленно, и временами взирала вокруг себя глазами больной коровы. Знакомство с кардинально измененным городом ударило по голове, хотя заключалось, в основном, экскурсией по бутикам. Денис, назначенный гидом и охранником, пообещал в следующий раз застрелиться. Впрочем, Анюта мне его сдала: под шумок, пользуясь девичьими советами, полный пакет женского белья он все-таки накупил. Несколько позже я увидел его минуту славы в том мире.

— Так девочки, построились. Огород вскопали? В доме убрали? Маму не огорчали? — строгим отцовским взглядом он взирал на сестренок— восьмиклассниц. — Нет? Что ж, получите чулки в сеточку.

Тем временем Нюся пальчиком шустро листала страницы:

— А вот эти слипоны замечательно пойдут к слаксам.

— Слаксы неплохи, но слишком смело. Поражать никого не надо. Надо скромно, но прилично. Что там в каталоге проще, ближе к нашему времени? — засомневалась Алена.

Умненькая девочка… Точно не пропадет.

— Ну, можно по старинке: джинсы с кедами, — Нюся занесла палец над планшетом. — Бросаем в корзину?

— Нет! Ты ум наморщи сначала, — вскинулась Алена. — Разве что-то можно брать, не померив?! Прикинь, это же не вечеринка в клубе гипсового завода, а Москва, столица нашей родины! Все должно быть четко, чики-пуки.

— Послушай, из дома выходить нам нельзя, — растерянно пробормотала Нюся. — Мы же, мать, нелегально заявились, дядя Коля сразу пистон вставит.

— Как это нельзя? Зашибись, приехали! — от огорченья Алена даже вскочила. — Что же делать?

— Ладно, собирайтесь, — усмехнулся я добродушно, доставая из кармана телефон. — Беру огонь на себя. Только сначала заедем в одно место, мне зурну купить надо.

Глава двадцать первая, в которой я знаю, что ничего не знаю

Заря только начинала разгораться, заставляя робкое солнце дрожать над горячей сковородкой восхода, а мы уже сидели на лавочке под яблоней в саду бабушки Мухии. Правда, Антона пришлось гнать чуть ли не палкой, так он не хотел вставать на лыжню. Слава богу, вдвоем с Верой мы его растормошили. И уже на тропинке нас нагнала Анюта, у которой возникли свои собственные вопросы к знающей бабушке.

— Каждый вечер я задаю себе один простой вопрос: вот прожила сегодняшний день — кому-нибудь от этого стало хорошо? Только скучному человеку все дни одинаковые, а у меня каждый новый день другой. И каждое утро другое небо, — радуясь еще одному восходу, старая знахарка благодушно щурилась. — Хорошие у вас руки, Антон, добрые. Спасибо огромное, сегодня ночью спала. Травки, конечно, пила, однако ваша сила лучше будет.

— При мочекаменной болезни лучшее — это хорошие привычки, — деловито сообщила ей Вера. — Зарядка, пешие прогулки, диета. Необходимо соблюдать активный режим, как можно больше двигаться, заниматься физкультурой, в которой применять прыжки, бег, ходьбу. В течение дня обеспечить обильное питье. Кушать арбуз и лимон.

— Деточка, кто тебе такое сказал? — поразилась старушка.

— Качнула… — девчонка запнулась. — В справочнике вычитала.

— Упасть не беда, беда — не подняться, — вздохнула бабушка. — Вот наемся я арбуза, и начну прыгать… Ага. Ты на меня посмотри! Один раз подпрыгну, и рассыплюсь на мелкие кусочки.

— Тогда надо попробовать ударно-волновую литотрипсию, — не долго раздумывала Вера. — Это амбулаторное лечение, когда излучением камни дробят в пыль.

— Господи, слова-то какие! В нашей поликлинике такого нет, — знахарка махнула рукой.

Вера не сдавалась:

— Надо принимать анальгетики, спазмолитики, растительные уросептики. Тогда камень может раствориться, и выйти естественным путем. Это самое безобидное.

— А обидное как? — знахарка не улыбалась, но ирония чувствовалась.

— Урология, — с виноватым тоном сообщила Вера. — Операция.

— Может, выйдет без операции? — знахарка лукаво хмыкнула. — Если научу?

— Хватит ходить вокруг да около, — возмутился я. — Иначе зачем мы пришли, бабушка Мухия? Говорите, что делать.

— Я же уже объясняла: шаман видит непорядок в организме, — старушка прищурилась нарочито злобным взглядом, устремленным вдаль. — Глянул остро, и уже все в порядке.

— Так мы не шаманы… — пробормотал Антон. — И даже не ведьмы.

Она отмахнулась:

— Ага, расскажи мне, как же. Не спорь! Так вот, начинает шаман испытывать острую неприязнь к болезни. Аппендицит, камни, неважно. Так посмотрит недружелюбно, что даже пулю может взглядом вынуть. Ты видишь меня насквозь?

— Вижу, — согласился я. — И Вера видит. И Анечка.

— Только без толку, — Анюта грустно улыбнулась.

Старушка задумалась, а потом вдруг гаркнула грозно:

— Галия, поди сюда!

Беременная внучка метнулась пулей.

— Ну-ка, бери табуретку, садись напротив. Руки на колени. Посмотрите, сынок, внимательно, какой пол у ребеночка?

Галия послушно выполнила команду — видимо, бабушка уже пыталась достучаться до истины. Немедленно приступив к делу, я обнаружил, что неожиданное задание заинтересовало даже Антона. Мы возложили руки на живот Галии, и бодренько прочитали необходимые мантры.

— Господи, — воскликнула Анюта, — какое крохотульное дитятко! А чего это оно болтается вверх ногами?

— И как здесь определишь пол? — пробормотал Антон. — Скрючился весь, скособочился… Ножкой дергает. Размеры человека просто микроскопические. Вы эти пальчики видели?