И занавес опускается (ЛП) - Пинтофф Стефани. Страница 35

— Но он по-прежнему пишет в «Таймс», — ответил я и кивнул на лежащее перед нами на столике письмо на бледно-голубой бумаге. — Он продолжает заблаговременно предупреждать нас о своих жертвах.

— Разве? — вскинул брови Алистер. — На этот раз в «Таймс» не проигнорировали письмо, а позвали нас, как только обнаружили его. И, тем не менее, спасать Эммелин Биллингс было уже поздно.

— Вы правы. Здесь всё упирается во время. Но формулировки в письме ясно предупреждают нас; и «театр под звёздами», очевидно, относится к крыше «Эриэл Гарденс».

Изабелла высказала предположение:

— Возможно, убийца не оставил рядом с телом мисс Биллингс письма, оттого что ему помешали, либо ему просто не хватало времени всё закончить до прихода утром в воскресенье уборщика? Чтобы закрепить её тело таким образом, — добавила она, слегка содрогнувшись, — ему, очевидно, потребовалось гораздо больше времени, чем с предыдущими жертвами.

— Также можно утверждать, — продолжил я размышлять вслух, — что он начал проявлять больше творчества. И Элизу Даунс, и Анни Жермен он одел, словно для роли, перед убийством, а телам их был придан вид актрис во время игры. Возможно, он всё больше отождествляет с театром саму картину смерти, которую создаёт с каждым новым убийством.

Алистер воодушевился, услышав мою идею.

— Зиль, а вы подали неплохую идею! Возможно, он прилагает столько усилий, чтобы создать не просто сцену смерти, а целую постановку! И сам — или сама — играет роль спасителя в собственном творении.

Он продолжил развивать мысль, бурно жестикулируя.

— Что ж, эта теория объясняет, зачем он случайным образом расположил среди игл иглу с цианидом. На этот раз ему было недостаточно просто убить Эммелин Биллингс. Он установил ловушку, которая убьёт любого, кто станет её освобождать — он буквально вложил в руки своей первой жертвы оружие, которое должно было поразить сразу и вторую жертву.

— И этой жертвой мог быть, кто угодно, — прошептала Изабелла.

— Абсолютно верно. Он не мог знать, кто окажется этим человеком.

Алистер бросил взгляд в ту часть комнаты, где боролся за жизнь Дэвид Марвин.

— Там могли быть и вы, — сказал он мне. — И Малвани. И нашедший её уборщик — он ведь мог сначала попытаться её освободить, а не бросаться вызывать полицию.

Я покачал головой.

— Но всё это не объясняет одной-единственной вещи, которая не даёт мне покоя. Его преступления тщательно спланированы и срежиссированы. А в последнем случае всё отдавалось на волю случая.

— Они включают в себя элемент неожиданности, — озадаченно кивнул Алистер. — Кем бы ни был этот человек, его разум действительно работает странно.

За занавесом доктор Уилкокс продолжал бороться за жизнь пациента, и мы периодически слышали его глухие команды поменять компресс или подать принесённые им стимуляторы — виски и сульфат стрихнина.

Малвани вышел из импровизированной палаты и плотно завесил за собой занавес.

— Ты как? — спросил я.

Лицо капитана приобрело зеленоватый оттенок.

— Они намерены ввести ему солевой раствор, чтобы увеличить объём крови и разбавить кровоток.

Малвани рухнул на диван позади меня.

— Не знаю, как его мать справляется. У меня самого нет сил…

Мать Марвина — стойкая седая дама с непроницаемым лицом — прибежала через несколько минут после того, как получила сообщение от Малвани, и незамедлительно стала помогать доктору.

— Как он? — спросила Изабелла.

— Пока с нами, — ответил Малвани. — И на данный момент это уже хорошо.

Он на пару секунд замолчал.

— Я не могу понять, зачем убийца решил избавиться от детектива Марвина?

Алистер покачал головой.

— Я уже говорил, что он не собирался убивать именно детектива Марвина. Его цель была случайной; игла поразила бы любого, кто пришёл жертве на помощь.

— И такое поведение сильно отличается от поведения человека, намеренно выбирающего мишенью молодых актрис, — тихо заметил я. — Стоит ли нам предположить, что за последним убийством стоит кто-то иной? Может, подражатель? Мы ведь уже знакомы с подобного рода делами, не так ли?

Алистер внимательно посмотрел на меня.

— Я уверен, что ключ к разгадке вашего вопроса находится у коронера. Из заключения аутопсии мисс Жермен мы выяснили, что очень немногие убийцы обладают навыками, достаточными для того, чтобы задушить жертву и оставить один-единственный след на теле. Если вскрытие мисс Биллингс выявит схожие черты, тогда будем считать, что это тот же убийца, решивший сменить методы и стиль. В противном случае, мы будем вынуждены рассмотреть версию с подражателем.

— Кто-нибудь хочет воды?

Я поднялся с кресла и направился к стоящему на столике кувшину с водой.

Выполняя поручение доктора, офицеры полиции принесли в будуар воду, виски и все спиртные напитки, которые смогли отыскать в баре в холле.

— Я хочу, — откликнулась Изабелла.

— Или что-нибудь покрепче?

Алистер бросил полный надежды взгляд на бренди и виски.

— Не стоит расходовать их запасы. У меня есть кое-что с собой, — Малвани похлопал себя по бокам и извлёк из кармана пиджака маленькую бутылочку односолодового ирландского виски «Клонмел». — Принесёшь ещё парочку стаканов, ладно?

Я кивнул, вернулся со стаканами, и Малвани налил по глотку виски в каждый из них.

— Отличнейший ирландский виски. Лучше не найти.

Я помнил, что Алистер предпочитает шотландские сорта, но надо отдать ему должное, он удержался от упоминания об этом.

— Зиль, будешь? — кивнул Малвани на третий стакан.

— Нет, благодарю, — сухо ответил я. — Для меня ещё слишком рано.

Так и было. Часы только что пробили два пополудни.

— Почему так важно то, что убийца изменил свои методы? — спросил Малвани.

— После последнего убийства он предстаёт передо мной более дьявольским. И более умным, — признал Деклан. — Он выбрал место действия, где ему никто не помешает. И всё же… И всё же, мне кажется, этот тот же самый парень, который убил и предыдущих хористок.

— Почему же? — откликнулся Алистер. — Три смерти. Почти четыре — если вспомнить о том, что детектив Марвин сейчас одной ногой в могиле. А мы ни на шаг не приблизились к пониманию мотивов преступника за эти несколько дней!

— А зачем нам его понимать? — пожал плечами Малвани и залпом осушил стакан. — Иногда жестокость бессмысленна, а некоторые люди — зло в чистом и незамутнённом виде. В конце концов, всё, что имеет значение, это наше мастерство в поимке убийцы, не так ли?

— А как вы собираетесь поймать его, если не понимаете природу того, кого намерены остановить? Преступный умысел? Состояние психики? Это основа уголовного права и суть того, что мы должны знать о побуждениях преступника, — возразил Алистер.

— Хотите сказать, что природу бессмысленной жестокости слишком сложно понять? Не смешите меня! — Алистер увлёкся. — Возможно, для рассудка здравомыслящего человека его поступки всегда останутся бессмысленными. Но у все них действия подчинены особой логике. Именно это нам и предстоит выяснить.

Малвани с сомнением глянул на Алистера.

— Не знаю…

Изабелла попыталась сгладить неловкий момент.

— Что вы потеряете, если займётесь вопросами, которые ставит перед нами Алистер? Три женщины мертвы, и жизнь мужчины остаётся в опасности. Если благодаря этим вопросам мы сможет выбиться на шаг вперёд, чтобы спасти ещё одну жизнь… то почему не попробовать?

На минуту в комнате повисла тишина. Все раздумывали над словами Изабеллы.

— Ладно, — первым произнёс я, желая обсуждения, а не простой констатации факта. — Предположим, что это тот же убийца. Меня беспокоит не его «беспорядочное поведение», как вы упомянули ранее, и случайные, неспрогнозированные жертвы яда… Зачем вообще использовать яд? Зачем таким образом увеличивать масштаб поражения? И зачем писать все эти письма: нам, в «Таймс», да вообще всем, кто готов слушать?! Чего он этим добивается?

Алистер ответил, не задумываясь: