Авантюрист и любовник Сидней Рейли - Семенова Юлия Георгиевна. Страница 58
(Из протокола допроса Сиднея Рейли.)
«Савинков долгое время находился в эмиграции, но после Февральской революции вернулся в Россию и занял непримиримую позицию против большевистской партии. Он был инициатором введения смертной казни для солдат на фронте и вступил в тесную связь с британской разведкой. Здесь-то и произошла его встреча с Сиднеем Джорджем Рейли. Союз заклятых врагов продолжался до последней поездки Савинкова в Россию».
(Из книги Л. Никулина «Мертвая зыбь».)
«Летом 1925 года через финляндскую границу на советскую территорию был переброшен уже известный нам разведчик Сидней Рейли. Он имел при себе паспорт на имя купца Штейнберга».
(Из книги Сайерса и Кана «Тайная война против советской власти».)
«Бунаков показал письмо Рейли. Оно было подписано псевдонимом «Железный».
(Из книги Л. Никулина «Мертвая зыбь».)
— Милая моя, — Иванов поднес к губам и поцеловал тонкую белую руку Иустиньи, — не забивай свою хорошенькую головку подобной ерундой… Ты и без того устала, измучилась… Я не лгу тебе, клянусь!
Женщина усмехнулась. Конечно, в свои «за сорок» она выглядит, как в двадцать пять, но это не значит, что она и мыслит, как девчонка. О, нет! Был только один человек, который сумел обвести ее вокруг пальца, — покойный Джордж Рейли. Но он свое получил. А она тоже получила — хороший урок. Конечно, ей совсем не интересен жалкий юнкеришка, но пусть он не считает, что, бессовестно обманывая ее, сможет волочиться за девицами. Недаром в Иу-стинье Кругловой течет испанская кровь, она. не допустит, чтобы с ней обращались, как с дешевой шлюхой или с жалкой домашней курицей.
— Я никуда не поеду, — ровным голосом повторила она.
Юнкер Иванов приподнялся на кровати. Вид у него был жалкий и беспомощный.
— Ты просто не понимаешь, какой опасности подвергаешь себя! — горячо воскликнул он. — Твоя безудержная ревность, твое дикое упрямство до добра не доведут! Я же не предлагаю тебе покинуть Москву навсегда — на время. Ты не представляешь себе, какая заваруха начнется здесь со дня на день! Бог мой! — он в отчаянии схватился за голову. — Ну что мне сделать, чтобы ты поверила мне?
— Не знаю… — холодно сказала Иустинья. — А впрочем… Где ты был вчера вечером?
— На конспиративной квартире в Малом Левшинском переулке. Ты можешь проверить: дом 3, квартира 9. Там живет пожилой человек, бывший офицер Николай Николаевич… вот фамилия, к сожалению, мне неизвестна… Вот видишь, я все тебе рассказал…
Иустинья, кажется, сменила гнев на милость.
— Ну хорошо, — немного подумав, сказала она. — Я уеду. Но только дай мне время собраться.
— А потом мы никогда уже не расстанемся! — пылко воскликнул юнкер.
Женщина окинула его полным презрения взглядом.
Вадим, изнывая от бездействия, ждал распоряжений из Главного штаба. До их получения Борис не велел что-либо предпринимать. Но дни шли, а ни письма, ни шифрованной телеграммы, ни связного из центра не было. Штейнберг начал волноваться. Его тревогу разделяли и остальные члены организации.
Организация «Союз защиты родины и свободы» была основана в начале 1918 года. Во главе ее стоял один из бывших руководителей Боевой организации эсеров, опытнейший конспиратор, комиссар Временного правительства при ставке Главковерха, бывший управляющий военного министерства в правительстве Керенского, участник корниловского мятежа, один из организаторов Добровольческой армии и террористических дружин для покушения на В. И. Ленина и прочих членов советского правительства, человек яркой и трагической судьбы Борис Савинков.
Уже в первые недели своего существования «Союз защиты родины и свободы» превратился в масштабную организацию с отделениями в Казани, Муроме, Ярославле, Рыбинске и других поволжских городах, а также в Челябинске и Рязани. Главный штаб находился в Москве. В программу «Союза» входило:
1. Свержение правительства, доведшего родину до гибели.
2. Установление твердой власти, непреклонно стоящей на страже национальных интересов России.
3. Воссоздание национальной армии на основах настоящей воинской дисциплины (без комитетов, комиссаров и т. п.). Восстановление нарушенных прав командного состава и должностных лиц. Некоторым изменениям должны быть подвергнуты только уставы внутренней службы и дисциплинарный.
4. Продолжение войны с Германией, опираясь на мощь союзников.
К началу лета 1918 года численность членов «Союза» достигла 5 тысяч человек. Среди участников организации были народные социалисты, эсеры, левые кадеты, анархисты, офицеры царской армии, работники советских учреждений, в том числе те, которые занимали высокие должности в штабах Красной Армии, в органах военного контроля, на военных складах. Например, некий Ведерников возглавлял весной 1918-го Московскую продовольственную милицию, где другой член «Союза» Покровский (он же Парфенов) командовал кавалерийскими частями.
Вступающий в организацию давал клятву хранить в тайне все, что ему известно о «Союзе», который строился по принципу «пятерок», когда каждый знал имена только четырех других членов организации. Разглашение тайны и измена карались расстрелом.
В Иустинье пропадал сыщик. Переодевшись в ситцевую юбку и простую холщовую рубаху, надвинув повязанный по-крестьянски платок на самые глаза, с корзиной в руке, она семенила по улице за юнкером Ивановым, который, сославшись на неотложные дела («О них тебе уже известно, дорогая…»), торопливо шагал на самую окраину города. Вдруг он остановился и взглянул на часы. Вероятно, ему было жарко, потому что юнкер распахнул пиджак и принялся обмахиваться кепкой. Иустинья наблюдала за ним, спрятавшись за угол дома.
На противоположной стороне улицы появилась миловидная молодая женщина в элегантном костюме. Иванов бросился к ней и пылко приложился губами к ее руке. Он что-то сказал женщине. Иустинья не разобрала, до нее долетели только слова:
— …потерял надежду…
Женщина рассмеялась, взяла юнкера под руку, и парочка, мило воркуя, свернула в Малый Левшинский переулок.
Иустинья, соблюдая конспирацию, поспешила за ними. Иванов, кивнув дворнику, вместе со своей пассией скрылся в темноте подъезда.
Подождав немного, Круглова тоже подошла к дому и, словно в нерешительности, потопталась около входа.
— Эй, бабка! — окликнул ее дворник, здоровый широкоплечий мужик с окладистой бородой. — Ча-во ты тут ошиваесси?
Иустинья шмыгнула носом и пропела елейным голосом:
— Не подскажешь ли, братец, Николай Николаевич не тут живут?
— Который такой Николай Николаич? — нахмурился дворник.
— Фамилии вот не упомню, — сокрушенно покачала головой женщина. — Пожилой такой, из благородных…
— Нет тут никакого Николай Николаича, — отрезал мужик. — Нет и не было. Иди, бабка, куды шла…
Иустинья сдвинула назад платок, обнажив высокий чистый лоб, и взглянула на дворника своими огромными черными глазами.
— Э-э-э… — заметно смягчился мужик. — Да ты не бабка вовсе… Чаво ж ты уродоваешь себя?
У «разведчицы» задрожал голос.
— А как же иначе, братец? Путь-то мне неблизкий был… Мало ль теперь лихих людей на дорогах… А с бабки чаво возьмешь? Только… — она утерла слезу со щеки, — где ж мне Николай Николаича искать? Сестра ентот адрес дала: Малый Левшинский переулок, 3…
— Да нет тут такого, — сочувственно повторил дворник. — На что тебе он?
— У нас голод в деревне, — Иустинья размазывала по лицу настоящие слезы. — Не прокормиться… Сестрица сказывала, иди, мол, к Николай Николаичу, я у него в кухарках ходила, он человек хороший, может, в прислуги возьмет… Ну как же нет Николай Николаича? Я адрес хорошо запомнила: Малый Левшинский переулок, 3, квартира 9…