Оно: всё впереди (СИ) - "Ira_Jones". Страница 264

Как обычно я блуждал по лесу, на этот раз в образе небольшой белки, дабы не привлекать внимания и не спугнуть кого не следует. Путь мой лежал назад к колодезному домику, до которого оставалось лишь пересечь местность, где сейчас расположен въезд в Дерри. В то время это место ещё не было началом деревни. Оно как бы делило дорогу на две другие. Первая вела к входу в мое подземное логово, а вторая прямиком в поселение. Естественно, я выбрал первый вариант. В деревне ловить мне было нечего, да и использовать силы на то, чтобы остаться незамеченным среди людей было глупо. Так что, обратившись из белки в клоуна, я направился «домой», спеша закончить только начинавшийся день и попробовать заснуть. Это столетие мне порядком надоело. На дворе тогда был 1774 год, и я решил, что проснусь уже в новом веке. Хотя, надеяться, что он будет сильно отличаться от предыдущего всё равно не стоило. До первой половины двадцатого века человечество развивалось ужасно медленно.

Я дошёл до небольшого канала, перейдя через который, попал бы в своё родное гнездо. Но не тут-то было... Знакомый запах детской плоти заставил меня остановиться. Это была она. Та самая девчонка. Кимико. Я развернулся, смотря на небольшую тропинку, ведущую от развилки к ручью. Топот ног, прямо как в тот раз, всё приближался, но вскоре начал отдаляться. Она явно выбрала ту дорогу, которая вела к деревне. Часть меня даже растерялась, ведь встретиться с ней значило посмотреть своему позору в лицо. Легче было плюнуть на эту малявку и вернуться под землю, уснув на тройку десятков лет. Но другая часть не могла смириться с поражением. Все мы учимся на ошибках, но свою я так и не понял. Ситуация была классикой жанра. Клоун, девочка, страшный колодец. Но она лишь сказала какой-то бред и ушла, оставив меня наедине с этим постыдным происшествием. Ноги невольно двинулись в обратном направлении. Я не мог управлять ими. Колени, словно сгибались сами по себе, а ступни против воли ступали по сырой земле. Шаги ускорялись, и я едва не перешёл на бег, но, быстро сообразив, что могу просто телепортироваться, решил воспользоваться этим преимуществом.

Кимико шла по просёлочной дороге, когда я очутился прямо у неё перед носом. Но девочка даже не вздрогнула и лишь немного отпрянула назад, держа в руках какой-то свёрток. Я улыбнулся в своей обычной манере, делая вид, что мы раньше даже не встречались. Уж больно не хотелось мне вспоминать тот раз. Я наклонился, как бы кланяясь, мимикой давая понять, что этот жест скорее насмешка, чем проявление уважения.

— Привет, Роберт, – выпалила она так громко, что волосы на её голове немного приподнялись. Я остолбенел, едва не подавившись собственной слюной.

— Я Пеннивайз! Танцующий клоун... стоп нет, я...

— Вижу, идея про танцующего клоуна пришлась тебе по душе? – улыбнулась она. — Но среде всё равно не нравятся клоуны, так что я продолжу называть тебя Робертом Греем.

Я больше не мог фамильярничать. Мой образ катился к чертям собачьим, и косить под дружелюбного дурочка уже не хотелось. Я принял серьезный вид, выпрямив спину и слегка опустив голову.

— Я убью тебя. Ты что, настолько глупа? Даже у животных и то инстинктов самосохранения больше, чем у тебя. Я клоун. Посреди леса. Тебя вообще ничего не смущает, а??

— Страшно? Бояться своей фантазии...

— Я реален! Столь же реален, как вон то дерево! И этот куст! И ты сама! – вышел я из себя, показывая на окружающие нас вещи.

— Вторник говорит, что ты грубишь, – нахмурилась та.

— Вторник это день недели! Он не может говорить! Тебя что, в детстве на голову уронили?? – я выдохнул и потёр переносицу, пытаясь успокоиться. Этот ребёнок смог вывести меня из себя быстрее, чем сам Матурин. А он в этом мастер. — В общем так. Я иду спать, а раз ты не боишься меня просто так, я сделаю тебе так больно, что твоего отчаяния мне хватит на все двадцать семь лет...

Не успев закончить речь, я понял, что она не слушает меня. Просто стоит и тычет пальцем куда-то в воздух, но не слушает. Даже в глаза не смотрит. Но в один момент она словно вернулась в реальность и вновь сфокусировалась взгляд на мне, опуская руку вниз.

— Ой, прости. Я тебя не слушала.

Моему возмущению не было предела. Казалось, отчаянным стал я, а не она.

— Ты что, больная? – процедил я.

— Мама говорит, что в моей голове сидят бесы. Она не может видеть то, что вижу я. Никто не может. Одна я могу видеть Вторник, Среду, тебя, Пятницу...

— Стой, стой, стой, что? Только ты можешь меня видеть? Какой абсурд. Меня видят те, кому я захочу показаться. И ты тут ни при чём.

— Но... ты же в моей голове, – непонимающе прошептала себе под нос Кимико.

Я прищурился и попытался вновь почитать её мысли. Глухо. Словно миллионы нитей, которыми являются нервные связи мозга, спутались, образуя один гигантский ком. Ничего, кроме имени, не разобрать. Всё равно, что читать мысли психа.

— Да ты... и правда не в себе, – дошло до меня. Я ещё раз огляделся по сторонам. — Эти твои дни недели ещё здесь?

— Да. Вот они, – показала девочка в пустоту. Что-то в моей голове щелкнуло.

В то время люди ещё не знали про такое заболевание, как шизофрения. Я сам не знал. В средние века психические расстройства принимали за одержимость демонами и прочей нечистью. Но я-то знал, что их не существует. А вот то, что мозг этого ребёнка функционировал иначе, заметил, хоть и не сразу. Я до сих пор не могу понять, какой именно недуг поразил её. Слишком молодая для маразма и слишком спокойная для биполярного расстройства или психоза. Оглядываясь назад столько лет спустя, я склоняюсь к тому, что это была какая-то форма шизофрении, которая породила в её голове образы, отсутствующие в реальном мире. Она видела числа, дни недели, даже каких-то существ, которых сама не могла описать. Они окружали Кимико в её бреду. И я невольно стал их частью. Осознав это, я понял, почему девочка не испугалась меня. Она просто приняла клоуна за ещё одну выходку своего сознания. Такое редко встретишь, но я способен на разного вида странности. Мне стало любопытно. Она общалась со мной, подсознательно думая, что меня нет. И это удивляло.

Как выяснилось позже, в деревне её мало кто считал нормальной. Родители Кимико даже прибегали к помощи церкви, но та, что не странно, была бессильна. Обряды экзорцизма и молитвы лишь еще сильнее расшатали и так неустойчивую психику юной филлипинки. Вот она и общалась лишь с теми, кто являлся порождением её воображения. Отсюда и постоянная рассеянность, странное поведение и разговоры с самой собой. Но я решил подыграть. Подыграть, чтобы потом, когда она примет меня за полноценного члена её «воображаемого» клуба, я бы коснулся её. Впился зубами в нежную детскую плоть, давая понять, что монстры находятся не только в её голове. Это было бы поистине жутко. Понять, что тот кошмар, который казался лишь выдумкой, оказался реальным.

План созрел во мне мгновенно. Я улыбнулся, смотря на место, куда она показывает, давая понять, где её воображаемые друзья в данный момент находятся.

— Говоришь, Среда не любит клоунов? – вспомнил я её слова.

— Да. А вторник обожает. Он самый лучший.

— А ты не против, если я ещё побуду с тобой? Понаблюдаю.

— Почему нет? Большинство из них никогда не покидают меня, – пожала девочка плечами. — А если и уходят, то обязательно возвращаются.

Она переложила неизвестный свёрток из одной руки в другую и направилась дальше. Я едва успел отскочить, чтобы она не врезалась в меня, и план не канул в лету. Похоже, девочка сама понимала, что все её видения нереальны. Она видела их, но как я понял, не могла касаться. Воображаемые друзья были недосягаемы, и, как выяснилось позже, говорить из них умеют только Среда, Пятница и Вторник. Остальные лишь кружились вокруг, создавая хаос, в котором Кимико жила всю жизнь.