Семь кругов Яда - Юраш Кристина. Страница 66

— Ма-а-аксимум, что они сде-е-елают, так это пожале-е-еют тебя. Скажу-у-ут: «Бе-е-едненькая, как тебя угора-а-аздило! Крепи-и-ись, ми-и-илая!» — ядовито заметил Эврард, хватая одеяло за кончик и перетягивая его на себя. Пока мы сражались за одеяло, в дверь отчетливо и громко постучали. Платье и белье тут же получили амнистию, поэтому, когда в дверь просунулась перепуганная голова принца Филиппа, я сидела так, словно всю ночь занималась документами. Я склонилась над столом с умным видом и перекладывала какие-то черновики с расчетами, зато невозмутимый Эврард валялся на диване, наслаждаясь добычей в виде сброшенного на него одеяла.

— Бери-и-ите приме-е-ер с Цвето-о-очка, — по моей спине провели пальцами. — Всю но-о-очь рабо-о-отала… Это я, бессо-о-овестный, спа-а-ал, а она рабо-о-отала. Не поклада-а-ая ру-у-ук… Я ей говорю, что рабо-о-отать нужно не всю но-о-очь, а голово-о-ой, но она ни в какую!

Я прокашлялась, снова с деловым видом шурша чужими бумагами, всматриваясь так, словно понимаю его каракули.

— Трудого-о-олик наш Цвето-о-очек, — послышался голос, пока по моему наскоро застегнутому платью скользила рука. — Всю но-о-очь наш но-о-овый марке-е-етинг высчи-и-итывала… А пото-о-ом, после моих до-о-олгих у-у-устных объяснений…

В этот момент я готова была задушить его подушкой на месте. Лишить старого, больного человека последней радости и жизни. Прекратить страдания при помощи перьевой эвтаназии.

— Приняла-а-а его за-а-адним число-о-ом, — коварно закончил Эврард, пока я прикидывала, что подушка — это слишком мягкая и нежная смерть!

— А! Понятно! — как-то стушевался принц Филипп. — Я в этом плохо соображаю.

В этот момент я уткнулась в какие-то финансовые схемы, закрывая глаза и закусив губу.

— Я просто хотел сказать, что пошел слух о том, что наши конкуренты двинулись брать третий город! — выпалил принц Филипп, признавая мое умственное превосходство в вопросах маркетинга. Дверь закрылась, а я занервничала.

— Благослове-е-енны идиоты! Если бы не они, я был бы бе-е-еден, — сладко потянулся Эврард, пока я лихорадочно прикидывала, как же так? Времени еще ого-го! Можно не торопиться, но нет же! Побежали! Надо что-то делать! Срочно! Узнать все про город! Собрать всю информацию!

— Тише-е-е, тише-е-е, Цвето-о-очек, — меня поймали на руки и посадили на колени. — Фисе, попа-а-алась. Успоко-о-ойся. За что-о-о мне такое наказа-а-ание на ста-а-арости ле-е-ет.

— Там без нас город берут! — заерзала я, пытаясь встать.

— На тот свет не унесу-у-ут, — мне уткнулись в волосы, крепко сжимая в объятиях.

— Ты что-то знаешь про последний город? — подозрительно спросила я, шаря глазами по комнате и прикидывая, где можно раскопать про него информацию.

— Возмо-о-ожно, — мурлыкнул Эврард, коварно улыбаясь и прикусывая мое ухо губами. — Но не скажу-у-у.

— Это почему же? — недружелюбно спросила я, понимая, что обнимают меня не просто так, а с определенной целью, осторожно расстегивая наскоро застегнутые в прошлый раз пуговицы. Стоило мне опустить взгляд, как рука тут же ложилась поверх второй как ни в чем не бывало, но стоило отвлечься, как пальцы продолжали тайком ковырять петельки.

— Потому-у-у что не име-е-ею пра-а-ава тебе это говори-и-ить, — мурлыкнули мне на ухо, успев расстегнуть очередную пуговицу и скрыть следы преступления.

— Хорошо, а если я попробую угадать, ты скажешь? Тепло или холодно? — предложила я. — Там второй дракон?

— Хо-о-олодно! — заметил Эврард, снова продолжая свою подрывную для моего авторитета деятельность.

— Там еще какая-то тварь живет в окрестностях? — поинтересовалась я, шлепая руководство по моей эксплуатации по рукам.

— Хо-о-олодно, — мурлыкнул Эврард, ловя мою руку в свою, а второй продолжая начатое.

— Там работорговцы? Разбойники? — снова спросила я, пытаясь второй рукой помешать процессу моего раздевания.

— Хо-о-олодно, — снова ответили мне, ловя вторую руку и присоединяя ее к первой.

— Хорошо! Там… там… Ну подскажи!!! — занервничала я, понимая, что пуговиц осталось мало.

— Щито тебе подсказа-а-ать? Хорошо-о-о, — смилостивился Эврард, добравшись до последней пуговицы и стягивая мое платье на пол. — Та-а-ам живу-у-ут люди, которых сло-о-ожно переубеди-и-ить, но на ком мо-о-ожно зарабо-о-отать, если пра-а-авильно себя преподнести-и-и…

— Дураки? Идиоты? — скептически поинтересовалась я, представляя целый город, в котором одна проблема топчет другую. Так сказать, Проблемная Столица!

— Ху-у-уже… — Эврард усмехнулся, нежно целуя меня в оголенное плечо и замирая, словно это был не он, а кто-то другой.

— Хуже-хуже-хуже, — я закусила губу, сощурилась на черные вензеля обоев на противоположной стене кабинета. — Стой! Я поняла! Фанатики?! Эврард! Отвечай! Там живут фанатики?

Я попыталась вскочить, прикидывая, как агитирую толпу зомби. Хм, если правильно подать себя, то…

— Бессовестны-ы-ый Цвето-о-очек соблазнил руково-о-одство, — обреченно вздохнул Эврард, украдкой целуя мою шею и удерживая меня на месте. Я чуть не поскользнулась ногой на упавшем одеяле. — Вы-ы-ыведал у него всю информа-а-ацию…

Задыхаясь и вплетая свои пальцы в чужие волосы, покачиваясь и целуя чужие губы, я поняла, что фанатики могут слегка подождать.

— Эврард! — возмутилась я, в который раз натягивая на себя платье и закатывая глаза. — Я уйду когда-нибудь отсюда? А? У нас последний город! Решающая битва!

— Фисе, иди-и-и, — коварно заметил Эврард, отворачиваясь. — Я на тебя оби-и-иделся.

Теперь я понимаю, почему гарем будет поочередно жать мне руки, хлопать по плечу и сочувственно заглядывать в глаза. Это не гарем ему нервы трепал, это он гарему нервы трепал. Бессовестный.

На очередную начальственную провокацию я не поддалась, шагая в сторону коридора. У меня в голове созрел вполне приличный план. Я не знаю, на что там молятся и кому поклоняются, но сувенирная лавка при любом культовом сооружении приносит доход куда больший, чем весь Голливуд в прокате. Ничего-ничего! Сейчас-сейчас! Святая вода, благовония и свечки из мыла… Все нормально! Сейчас мы все решим!

— Ребята! Собираемся! — скомандовала я, глядя на вялое содержимое комнаты отдыха. — Быстро-быстро!

Я даже похлопала в ладоши, глядя, как принцы лениво поднимаются с тех мест, где их застал контрольный выстрел в печень. Еще бы! Они тут победу отмечали со страшной силой!

— Приведите себя в порядок! — рявкнула я. — Чтобы выглядели как мальчики из церковного хора! Беленькие, пушистенькие…

И тут я вспомнила, почему такие высокие голоса у мальчиков из церковного хора, но решила не расстраивать структуру столь грустными деталями.

— Мы идем туда, где люди во что-то очень сильно верят, — смягчилась я, глядя, как стонут несчастные принцы, пытаясь прийти в себя. — Вы должны выглядеть одухотворенно, возвышенно… Так! Куда бутылку берешь? Эрик! Поставь на место! Никто ее не выпьет!

— Еще бы. Это я отлил, — пробурчал Эрик.

— Себе? — поинтересовалась я, понимая, что с бутылкой в рекрутинг я его не пущу.

— Да нет, сам…

Через двадцать минут адепты с сумками стояли и смотрели на меня, как на лжепророка.

— Эврард, можешь открыть портал? Ну пожа-а-алуйста, — попросила я, глядя на зевающего гениального директора, который критично осмотрел нас и расцвел фирменной гаденькой улыбочкой.

— А кому они хоть поклоняются? — пробасил на ухо принц Алан, запивая выхлоп нашими духами.

— Я Цвето-о-очку ча-а-ас на это наме-е-екал… Я ей намека-а-аю, намека-а-аю, а она намеков не понима-а-ает… Ни у-у-устно, ни за-а-адним число-о-ом! — ядовито заметил Эврард, открывая портал, в который нас подло засосало.

Мы очутились возле огромной, сверкающей золотом статуи обнаженной женщины, с такой фигурой, от вида которой принцы аж присвистнули. Символическая набедренная повязка всеми очертаниями повторяла коварные изгибы. Вокруг золотой богини лежали цветы.

— Великая богиня Оргазма! — прочитал по слогам принц Эрик, раздвигая цветы и подношения.