Око воды (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 11

— Учитель из меня так себе. Нянька ещё хуже, — произнёс неторопливо Дитамар, убирая грозное оружие, — учу я с помощью простого правила: кнут и пряник. Но как видишь в наличии только кнут, пряники получишь у Оорда, если, конечно, вернёшься к нему живым. И если хочешь вернуться живым, ты должен запоминать мои наставления с первого раза. Так как я велел меня называть?

— Милордом Брегатом. И на «вы», — сдавленно пробормотал Фингар.

— Запомни — каждый раз, когда ты будешь называть меня джартом по эту сторону гор, я буду бить тебя яргом. С каждым ударом силу буду удваивать, чтобы урок усваивался лучше. Ты понял?

— Но дж… милорд! Это же жестоко! — Фингар посмотрел на Дитамара затравленно и, извернувшись, поскрёб пятернёй место удара.

— Хмм… Жестоко будет на пятый раз, и то, если я буду удваивать силу. А так считай, что сейчас я просто сшиб комара с твоей спины. Оорд сказал, что ты умный малый. Ну так докажи, что он не ошибся — запомни три простых правила джарта Дитамара. Если будешь их выполнять — я не буду тебя бить.

— Какие правила? — с готовностью спросил Фингар.

— А ты умнеешь на глазах, — хмыкнул Дитамар. — Ну ладно. Первое правило — здесь мы не айяарры. Мы кахоле. Вернее люди. Мы должны выглядеть как люди, говорить как люди, пить вино, как люди и даже храпеть, как люди. И поэтому ты должен разом забыть наши имена, привычки, язык, ну и все остальные различия.

— Ммм, что, все-все?

— Без исключения. Иначе нас поймают быстрее чем беркут ловит зайца.

— А если я же не знаю всех различий?

— А это уже твоя забота. Наблюдай. У тебя есть два глаза, два уха и нос. Этого более чем достаточно. Делай выводы. Слушай, а не болтай. Ну и если оплошал — всегда есть простой способ всё исправить.

— Какой?

— Прикинешься дураком. Ты же вроде сообразительный малый? Думаю справишься.

Они ехали по пустынной дороге к виднеющемуся вдали перевалу Кахиа и Дитамар наставлял своего нового ученика. Он думал, что младший отпрыск Оорда окажется похожим на своих старших братьев, сражающихся сейчас за перевал Олений Рог, но, как ни странно Боги не дали ему ни отваги, ни смелости. Зато наделили даром именно этого странного юношу, сделав его Заклинателем. А старшие сыновья Оорда оказались всего лишь отличными бойцами.

— А если я ошибусь? — вкрадчиво спросил Фингар.

— Получишь кнутом за каждую ошибку. Ну и я удвою силу, если ошибёшься дважды подряд.

— Но джж… милорд!

— Вот видишь, ты уже и выучил первое правило, — усмехнулся Дитамар. — Этот кнут хорошо стимулирует сообразительность. Запомни: если ты не будешь сообразительным, ты очень скоро будешь мёртвым. А если ты окажешься мёртвым, то и мне не поздоровится, ты понял? И перед твоим отцом неудобно получится, всё-таки ты под моей опекой. Мы едем в опасное место, и любая твоя оплошность может стоит жизни нам обоим. И если за время путешествия в Рокну я ударю тебя больше тридцати раз, то ты поедешь обратно с ободранной спиной и объяснишь Оорду, что ты абсолютно бесполезное бревно с ногами. И быть тебе не Заклинателем, а козопасом. Ты понял?

— Ммм, да, милорд! — с готовностью ответил Фингар, придерживая коня, чтобы ехать вровень со своим учителем.

— Молодец, первое правило ты усвоил.

— Какое будет второе?

— Ты не путаешься у меня под ногами.

— Ммм, а поточнее?

— Ты не путаешься у меня под ногами, и я тебя не бью, куда уж точнее! — снова усмехнулся Дитамар. — Я же сказал, что кнут стимулирует сообразительность, так что я думаю, ты быстро разберешься, что к чему.

— Ммм, понял милорд, — вздохнул Фингар.

— Правило третье, ты не суёшь нос не в своё дело.

— Какое дело считать не своим, милорд?

— А ты дерзкий малый, как я погляжу, — хмыкнул Дитамар. — Дерзость — это хорошо. Это весело. Люблю обучать дерзких. А по сути вопроса… смотри первые два правила. Ну и в качестве подсказки: твои дела — лошади, овёс, съедобная еда, приличная выпивка, сухие сапоги, чистая одежда, постель без клопов… продолжать?

— Ммм, я понял, милорд.

— Правило четвёртое.

— Но вы же сказали, что правила три?

— А вот теперь четыре, — Дитамар положил руку на рукоять ярга. — Так вот, правило четвёртое — ты больше не мычишь в моём присутствии. Какой лесной дух научил тебя мычать перед каждым «Да, милорд»?!

— М… эээ… этого больше не повторится, милорд.

Дитамар покосился на Фингара. Его веснушчатое лицо было красным то ли от страха, то ли от боли, то ли от всего вместе. И голубые глаза блестели, может быть даже от слёз. Светлые кудри спутались, и он вцепился в поводья так, что кажется мог бы ненароком задушить лошадь. Дитамар отвернулся, посмотрел вдаль и подумал, что Оорд будет ему должен за то, что превратил его в няньку. По возвращении стоит всё ему припомнить.

— Скажи, а за каким гнусом ты вообще за мной увязался? Разве ты не слышал, как кухарки называют меня «Безумным»? — спросил Дитамар, придерживая лошадь и вглядываясь в долину. — Только не ври мне, а то выпорю не взирая на правила.

Там внизу, за перелеском, где отроги гор покрытые рыжиной дубового леса, перетекали плавно в холмы, он отчётливо различил шум реки.

— Я хотел учиться у лучшего бойца, — шмыгнул носом Фингар. — Я слышал, конечно, как вас называют, милорд. Вы очень жестокий, бесстрашный, вы не знаете жалости… Отец всё время приводит вас в пример. И говорит, что мне надо этому у вас поучиться.

Дитамар покосился на него и намотал повод на кулак. Да уж! Сын Оорда весь пошёл в мать. И ростом, и телосложением, и даже веснушками на лице. Огромный детина с копной светлых волос, голубыми глазами и лицом ребёнка. Он с виду хоть и большой, но любой дурак понимает, что он совершенно не опасен. Такому занятие только мешки таскать на мельницу или в помощники к кузнецу… Боевой танцор из него никогда не получится. А уж Заклинатель!

— Ты считаешь меня лучшим бойцом? — Дитамар прищурился, разглядывая постоялый двор у моста.

— Конечно джа… милорд Брегат! Кто как не вы лучший боец в… ну у нас на родине.

— Хм. Лесть — это хорошо, — усмехнулся Дитамар, снова покосившись на своего ученика. — Да только не держи меня за дурака, думаешь я не знаю, что этой мой братец с Оордом приставили тебя за мной «присматривать»?

— Так… вы знали? — удивился Фингар.

— Нет. Не знал, — ответил Дитамар не глядя. — Догадывался. Думал тебя пытать придётся, но ты и сам мне всё выболтал. Так что теперь вот знаю. Они все боятся, как бы я не натворил безумств… Будто твоё присутствие может как-то на это повлиять…

— Отец меня убьёт, — вздохнул Фингар.

— Будешь соблюдать мои простые правила, и я ничего не скажу твоему отцу. Ладно, впереди постоялый двор, там мы задержимся немного, а теперь слушай нашу легенду… И, главное, помни — ты не нарушаешь правил — я тебя не бью. И если я ударю тебя больше тридцати раз, ты едешь домой. Скажи, что ты понял.

— Я понял, милорд.

Первый день пути Фингар раздражал его ужасно. Он трясся, как осиновый лист, боясь получить кнутом, от этого всё время заикался, всё путал и ронял, и очень напоминал Дитамару телёнка в загоне, которого кусают оводы. И когда на постоялом дворе он наступил на хвост кошке и опрокинул кружку с элем на голову одного из постояльцев, Дитамар вывел его во двор и припёр к столбу коновязи.

— Постарайся выглядеть меньшим идиотом, чем ты есть на самом деле. Не нужно привлекать к нам лишнего внимания. Или прямо отсюда отправишься обратно к отцу. Ты хочешь этого?

— Н-нет, милорд, — пробормотал Фингар едва дыша.

— Хорошо. Ладно. Пёс с тобой. Сегодня, что бы ты ни сделал, я тебя больше не ударю. Правило действует до полуночи. Постарайся меня не разочаровать.

— Да, милорд, — мотнул головой его ученик.

— Иди.

Он услал Фингара, а сам направился к реке. Вышел на деревянный мост и облокотился о перила, глядя на воду. Стоял долго. Уже спустилась ночь и похолодало. Где-то в тёмной дали тоскливо завыли волки, и огромная жёлтая луна, уже почти полная, взошла над кромкой гор.