Шестой (ЛП) - Линн К. И.. Страница 30

Если бы они только знали.

Да, он хорош в сексе, но быть заложницей, приговоренной к смерти, нисколько не весело. Одно совершенно не компенсирует другое.

Мы находим ресторанчик со средиземноморским меню и заходим в него. Там подают жаркое из цыпленка, и я счастлива отведать пюре из нута и фалафель. Лучшая еда с тех пор, как мы покинули Париж.

По пути обратно, не удержавшись, я рассматриваю витрины магазинов, и, заметив миленький купальник, останавливаюсь возле магазина.

— Такой симпатичненький.

Шестой, кажется, никуда не спешит. Никаких срочных дел нет, поэтому он балует меня. Может быть, он обдумывает мою недавнюю просьбу, а может он просто извращенец, но когда мы заходим в магазин, он берет корзинку.

Мы еще только в первом ряду, когда я замечаю симпатичный купальник в полосочку без лямок. Еще там есть купальники с геометрическими узорами, красивыми цветочными мотивами и просто однотонные.

Как и несколько недель назад, Шестой помогает мне делать покупки. Он выбирает разнообразные купальники и швыряет их в корзину. Когда их число достигает дюжины, я его останавливаю.

— Думаю, пока что хватит, — говорю я, улыбаясь ему.

Он выгибает бровь, и мы направляемся в примерочную. И если я думала, что это будет «представление» для одного, то он решает, что это будет «представление» на двоих.

— Там не хватит места, — предупреждаю я, пытаясь закрыть шторку, и бросаю взгляд на девушку за его спиной, стоящую за прилавком, которая разглядывает его зад. — Ты не поместишься.

Уголки его губ приподнимаются, когда он втискивается ко мне, проталкивая меня вглубь комнатки.

— О, я не единожды доказывал, что всегда помещаюсь.

Чертов ублюдок умеет придать своим словам двойное значение.

Примерочная действительно крошечная, но после того, как я закрываю шторку — единственное, что отделяет примерочную от торгового зала — он садится на стул в углу.

Потянувшись к корзине, он выбирает один из купальников и вручает его мне.

За недели, проведенные с ним, я привыкла переодеваться перед ним, привыкла ходить перед ним в чем мать родила, но есть что-то очень интимное в этой крошечной комнатушке, из-за чего я испытываю робость.

Процесс снятия футболки не сопровождается пластичностью, как это было в номере гостиницы. Движения у меня неуклюжие, отчего я чувствую себя неловко, особенно из-за того, что он смотрит на меня.

Избавившись от футболки и шорт, я тянусь за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и отверачиваюсь от его решительного взгляда. Странно, что после всего того, что произошло, его взгляд заставляет меня нервничать.

— Почему бы тебе не снять трусики? — спрашивает он, после того, как я надеваю верх купальника и начинаю натягивать плавки.

Я хмурюсь, пока натягиваю плавки на бедра.

— Необязательно снимать трусы, чтобы померить купальник. Это просто непристойно.

— Почему?

— Если я меряю купальник, а мне он не нравится, значит, моя киска касается ткани для следующего человека, который будет мерить его после меня и для всех последующих потом. Фу, — я делаю вид, что меня сейчас стошнит, но услышав, как что-то щелкнуло, оборачиваюсь посмотреть на него. — Ты просто хочешь видеть меня полностью обнаженной.

Никакой реакции.

Поганец просто король непроницаемого выражения лица, но он не сумел скрыть тяжесть в своем взгляде.

— Ты такой извращенный монстр секса.

Быстрый взгляд в зеркало, и бикини отлетает в сторону. Ненакрашенная, с непривычным цветом волос — цвет купальника мне больше не идет.

Я вешаю его обратно и вытаскиваю из корзинки следующий, игнорируя Шестого. Но у него другие идеи. Потянувшись ко мне, он хватает меня за бедра и ставит у себя между ног. Я подпрыгиваю, когда он проходится языком по моему животу, зубами легонько покусывая кожу у меня под грудью.

— Мне кажется, кто-то божился, что готов на все, что угодно, ради пары часов на пляже?

Я отклоняюсь назад и, прищурившись, смотрю на него.

— Что происходит в твоих «извращенных» мозгах?

Кожа горит там, где его ладони скользят по моим бедрам, продвигаясь к попе. Пальцы Шестого проскальзывают под резинку трусиков и обхватывают оба полушария.

Из его груди вырывается низкий стон, когда он сжимает пальцы на поясе трусиков и дергает вниз. Из-за этого рывка, я практически теряю равновесие и приземляюсь ему на грудь, а мои руки ложатся ему на плечи.

— Хочу, чтобы ты, — он снова дергает трусики, на сей раз с обоих боков, и спускает их вниз по бедрам, подхватив только на щиколотках, — скакала на моем члене.

Сердце молотом начинает стучать в груди, дико бьется из-за его просьбы. Он приподнимает одну ногу, затем вторую, пока я не седлаю его. Просунув руку между нашими телами, он расстегивает свои джинсы и вытаскивает наружу член и яйца.

— Прямо здесь, — Шестой гладит себя по всей длине. — Прямо сейчас.

Черт. Меня. Подери.

Я приоткрываю рот и облизываю губы, уставившись на то единственное, что мне в нем действительно нравится. Шестой сдвигается на стуле, устраиваясь поудобнее, притягивает меня ближе к себе, обхватывает меня одной рукой, а второй направляет головку члена ко входу.

— Объезди меня. Заставь меня кончить, и ты получишь то, что хочешь, — предлагает он, увлажняя головку члена влагой, оросившей мою страждущую киску.

Я киваю и опускаю бедра, полностью принимая его в себя одним рывком.

Мысли путаются, кожу покалывает, по телу проходит дрожь, а с губ срывается глухой стон. Судя по ухмылке на его лице, я представляю из себя очень эротичное зрелище.

— Просто рассиживаться на моем члене не считается.

Я шлепаю его по груди.

— Просто дай мне секунду. Ты вроде как довольно большой.

Примерочная такая маленькая, тут даже нет места, чтобы опустить ноги на пол, что позволило бы мне балансировать на его коленях. Оглянувшись за спину, я решаю, что сейчас самое время выучиться новому фокусу и сгибаю одну ногу, задрав стопу вверх так, что моя щиколотка ложится ему на бедро. Затем я повторяю эту операцию с другой стороны, и Шестой стонет, откинув голову назад.

Очевидно, из-за всех моих телодвижений, я сжимаю его изнутри везде, где нужно.

Опираясь предплечьями о его руки, я вцепляюсь в край стула, отталкиваюсь от его ног и приподнимаюсь, затем опускаюсь на всю длину его члена. В таком положении это очень сложно, но уже очень скоро я подбираю довольно бодрый ритм.

По стеклянному выражению его глаз, я понимаю, что ритм я выбрала очень даже неплохой.

Хотя он и сказал, что хочет, чтобы я заставила его кончить, его руки вскоре скользят с моих ног к бедрам, затем к попе, и он начинает направлять меня. После этого мне начинает казаться, что я двигаюсь не слишком быстро или не слишком напористо как для него, поэтому он резко врывается в меня.

— Стоп.

Его взгляд проясняется на пару секунд и на лице сменяется вереница чувств, начиная от блаженства до смущения и свирепости.

— Если ты выполнишь часть работы, то я не получу свой день на пляже, — возмущаюсь я.

Он качает головой.

— Ты его получишь. А теперь сделай так, чтобы я уже кончил в твою киску.

Все мое внимание сосредоточено на том, чтобы выдоить его член, заставить его кончить, и мое собственное удовольствие и громкие стоны находятся где-то на втором плане. Понятия не имею, насколько громко мы ведем себя. Не знаю, могут ли консультанты слышать нас или шлепки в момент соприкосновения нашей кожи, или непристойные звуки, которые мы издаем.

Со столь доминантной особой и таким уровнем контроля, как у Шестого, он, кажется, правда наслаждается моими «стараниями».

Он слегка откинул голову, пальцы впились мне в зад, и его толчки стали более интенсивными.

Каждый раз, когда он полностью выходит из меня, по телу проносится нечто напоминающее электрический разряд, опаляющий мою кожу.

Его руки не дают мне двигаться, он смотрит мне прямо в глаза. Шестой снова берет контроль в свои руки, а я наблюдаю, как стекленеет взгляд его темных глаз, пока он врывается в меня, дергая мое тело вниз на себя. Он дергается подо мной и во мне, и его член струя за струей освобождается от спермы.