Жена в придачу, или самый главный приз (СИ) - Матлак Ирина. Страница 61

Ход моих мыслей бесцеремонно прервала зазвучавшая в наступившей тишине музыка и протянутая ко мне ладонь.

— Третий танец мой, — сообщил Олдер таким тоном, словно и не было между нами только что случившегося разговора.

Обитатель моего левого плеча окончательно вскипел, и я вместе с ним. Решив, что танцев на сегодня достаточно, а очередное пятно на репутации мне все равно не повредит, я бесцеремонно проигнорировала приглашение. Развернулась и уверено направилась к выходу из зала, желая побыть в одиночестве и немного остыть.

Уклоняясь от желающих со мной заговорить и пригласить на танец, я стремительно приближалась к заветным дверям. А, заметив боковым зрением спешащую ко мне тетушку Ливию, ускорилась.

В висках бешено стучала кровь, по телу разлился жар. Перед глазами все плыло, веки горели, и как только я вышла из зала, ко всему прочему добавилась внезапная слабость.

— Да что это со мной? — заторможено подумала я, с трудом осознав, что такое состояние вызвано далеко не злостью.

Сделав еще несколько шагов и свернув за угол коридора, я прислонилась спиной к прохладной стене. Тяжело дыша, стояла так несколько минут, и когда показалось, что мне стало лучше, ноги неожиданно подкосились.

Я словно превратилась в пульсирующий сгусток пламени, по глазам резанула яркая вспышка. А затем пришла темнота.

Запах был резким. Не сказать, что неприятным, но очень приторным, травянистым и отдающим горечью. Он забивался в легкие и будоражил сознание, вторгаясь в мой наполненный чернотой мир.

— Точно? — в знакомом голосе звучало волнение.

— А у тебя хоть раз появлялся повод во мне сомневаться? — отвечал незнакомый, хрипло-грубоватый. — Все с ней будет в порядке, яд выведен. И какого черта ты за нее вообще так переживаешь? Если бы не ее папаша…

— Вот именно, — резко перебил Олдер. — Ее папаша. Она здесь не при чем.

Я достаточно пришла в себя, чтобы понимать суть разговора. Надеясь, что этого не заметят, продолжала лежать неподвижно, что, учитывая онемевшее тело, было довольно просто. Голова налилась свинцом, и мне с трудом удалось вспомнить хоть что-нибудь. В первые мгновения я не помнила даже собственного имени, но постепенно воспоминания возвращались. И последним из них было то, где я вышла из бального зала в резиденции герцога Людрига.

— На, выпей, — предложил незнакомец. — Столько сил сегодня потратил. Угробить себя решил? Мало того, что постоянно на задания таскаешься, так еще и девку эту на такое расстояние перенес.

— Это моя работа, — сделав несколько глотков, произнес Олдер.

— Конкуренток в борьбе за титул главы магической гильдии спасать? — хмыкнул его собеседник. — Или и впрямь жениться на ней вздумал?

Раздался легкий скрип — кажется, Олдер на что-то присел.

— Император сильно злился, когда узнал? — не дождавшись ответа, задал он новый вопрос. — Хотелось бы мне на Его Величество посмотреть, когда он твою физиономию в прессе увидел! Ох, хотелось бы! Это же вся конспирация псу под хвост…

— Злился, да, — устало подтвердил Олдер. — Но смирился. Он прекрасно понимает, что заменить меня некем. Не знаю, Кир, насколько еще меня хватит. Возьму и брошу все к…

— Т-ш-ш-ш, — внезапно шикнул незнакомец, склонившись надо мной. — Наша достопочтенная леди очнулась.

Продолжать изображать бесчувственную смысла не было, и я с трудом раскрыла глаза. Очень медленно — так, словно на каждое веко положили по неподъемному камню.

Сперва взгляд сфокусировался на немолодом мужчине с чуть прищуренными глазами, а все, находящееся на его фоне, воспринималось единым пятном. Затем, скосив глаза в сторону, я увидела подавшегося ко мне Олдера, заставленный книгами шкаф и край деревянного стола. Но все это имело неестественные оттенки — как будто кто-то придал цветам невероятную, режущую глаза яркость.

Во рту пересохло и, словно услышав мою беззвучную просьбу, незнакомец поднес к моим губам стакан воды.

— Я сам, — тут же оттеснил его Олдер и придержал мне голову, пока я утоляла жажду.

В мыслях творилась полнейшая каша. Хотелось задать бесчисленное количество вопросов, но язык повиноваться отказывался — когда я попыталась заговорить, издала лишь невнятное мычание. Собственное состояние пугало, но страху я старалась не поддаваться.

Зато, вспомнив свой последний разговор с Олдером, пожелала вновь отправиться в небытие. Собственные слова, поведение, вспышки гнева казались до того несуразными, что я не могла в них поверить. Вернее, я и сейчас попыталась бы докопаться до правды, узнать, что скрывает Олдер, но делала бы это не на таких эмоциях, как в тот момент.

Еще ни разу в жизни мне так не хотелось заговорить!

Даже когда из-за папиного заклятия не могла разговаривать несколько дней — и то, так не страдала!

— Кир, оставь нас, пожалуйста, — не глядя на него, попросил Олдер.

— Дожил, — пробормотал тот. — Из собственного кабинета выставляют…

— Кир.

Тяжело вздохнув, мужчина окинул меня странным взглядом, покачал головой и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с Олдером, я ощутила себя как никогда беспомощной. Беззащитной и открытой. Ни шевельнуться, ни заговорить — только неподвижно лежать, с резью в глазах на него смотря.

Внезапно мне захотелось заплакать. От переполняющих эмоций, переживаний последних недель, накопившегося стресса. Я ведь тоже живой человек, чувствующий и умеющий страдать. А не механическая кукла, без устали борющаяся за победу в играх, где все кому не лень стараются ее сломать.

Наверное, если бы сейчас дала волю слезам, я бы себя не простила. Не привыкла казаться слабой и сколько себя помнила, всегда сдерживалась. Если обижали — давала сдачи, если случалось горе — оставалась одна и только тогда давала волю эмоциям.

Не плакать. Не истерить. Нельзя.

Разговор взглядами длился недолго, но, кажется, Олдер все понял. Сейчас он смотрел на меня совсем не так, как на приеме — ни иронии, ни насмешки, ни превосходства.

Неожиданно он взял меня за руку, переплел наши пальцы, одновременно коснувшись моей щеки. А затем, словно победив что-то глубоко в себе, присел рядом, приподнял меня и прижал к себе. Так, словно я в самом деле была куклой — фарфоровой, хрупкой, с которой нужно обращаться очень бережно. Моя голова оказалась на уровне его сердца, бившегося неестественно быстро.

— Всевышний, Фелия, как же ты напугала, — сдавленно проговорил Олдер. — Я десяток лет потерял, пока Кир тебя откачивал…

Даже обладай я способностью двигаться, отстраниться бы не подумала. В его объятиях было тепло и спокойно, а еще… несколько слезинок облегчения все-таки скатились по щекам, и я спрятала лицо у него на груди, чтобы они остались незамеченными.

Олдер все еще оставался для меня загадкой, но я вдруг поняла самое главное: он мне не враг. Кем бы ни был, сейчас он искренне за меня переживал. И что бы ни случилось на приеме — он меня спас. Чувства, исходящие от него в эти мгновения, невозможно подделать, они были настоящими, открытыми — возможно, более открытыми, чем бы ему хотелось.

-Р-расска… — едва слышным прерывистым шепотом выдавила я, — ж-жи…

— Ты должна прийти в норму в течение получаса, — Олдер погладил меня по волосам. — Я перенес тебя сюда примерно час назад.

Повисла пауза, во время которой я все пыталась понять, что именно меня зацепило в его словах. Что-то важное, что невольно привлекло внимание, еще когда он разговаривал с Киром…

Осознание накрыло внезапно.

Он сказал — перенес? Как это перенес?

И тут меня буквально швырнуло в момент, когда мы с Олдером находились в Риа-Гаре. А точнее, в момент перехода из пещеры, где находился барьер, в исходную точку. Тогда окутавшая нас магия показалась мне очень знакомой, словно я уже ощущала нечто похожее не так давно.

На первом испытании в горах нам требовалось отыскать артефакт переноса. Вещь, при помощи которой можно перемещаться на небольшие расстояния. Именно она источала точно такую же магию!