Отбор для ректора академии (СИ) - Анжело Алекс. Страница 27

Оглянувшись на бывшего заказчика, я будто увидела отражение Бенедикта в нем. Они смотрели друг на друга одинаково, как соперники. В этот самый миг мой мир окончательно перевернулся с ног на голову, но именно я должна была поставить его на место.

— Хорошо, идемте. — От гнева я вновь перешла на официальное обращение.

— Подожди. — Он взял меня за руку. Ладонь Бенедикта была горячей и сухой, а моя — мокрой и холодной, словно замороженная рыба. Я не вырвала ее лишь потому, что увидела, как беззвучно шевелятся губы мужчины, произнося заклятие. — Колдовство ускользающего взгляда. Никто нас не узнает и не заметит.

Я последний раз посмотрела на Рика — он стоял прямой как палка, со сложенными на груди руками.

«Как так получилось, что я ухожу вместе с главным виновником всех неурядиц? — сконфуженно подумала я и сама себе дала ответ: — Все потому что нас связывает сделка. Именно с ним я должна решать возникшие проблемы».

Мы попали в особняк через тайный вход — неприметную дверь, скрытую высоким деревом с густой кроной. Преодолев ее, мы сразу попали в темный коридор.

— Что-то слишком тихо, — послышался голос, и вскоре я увидела трех девушек, стоящих во тьме в длинных ночных рубашках.

— Может быть, колокол забил по ошибке? — предположила одна из них.

Бенедикт невозмутимо повел нас мимо претенденток, не обращая внимания на девушек. Даже светящаяся жемчужина осталась ими не замечена, хотя ее переливы, проходя плоть насквозь, окрашивали кулак в ярко-алый цвет.

— Нет. Нам бы давно уже сообщили о ней, — мотнула головой другая.

Вскоре мы отдалились от претенденток настолько, что их переговоры слились в общий гул, напоминая шепот ветра.

Следуя за ректором, я постепенно обрела хладнокровие. Словно я какой-то опасный зверь на охоте, осознающий, что жертве не сбежать. Когда высокая деревянная дверь отворилась, повинуясь движению свободной руки Бенедикта, я поняла, что готова к разговору. К настоящему разговору, не той пародии беседы, состоявшейся ночью на палубе.

Дверь за нами закрылась. Зажегся свет.

Я втянула запах хвои и мяты и оглядела покои ректора. Они были огромными и состояли из двух зон — спальной и рабочей. В отделке доминировали бежевые тона. Мебель говорила о богатстве, а ее расположение и отсутствие деталей — об одиночестве. Всего лишь огромная комната. Никому не принадлежащая, ничья, лишь на пару ночей приютившая великого мага.

— Присаживайся. — Бенедикт указал на стул у тяжелого дубового стола.

— Может, стоит сначала поговорить с кем-нибудь из распорядителей, чтобы не возникло недопонимания? — Мне хотелось, чтобы девушки разошлись по комнатам, а сама я их разогнать не могла.

— Не беспокойся, они знают, что я отправился на побережье, искать нас не станут.

— Ясно, — проговорила я, думая, с чего начать.

Бенедикт сел в кресло.

— Знаешь, когда на кону стоит спокойствие империи, становятся безразличны мелкие фигуры на доске, ведь приходится чем-то жертвовать. — Ректор сплел руки в замок.

— Такими, как я?

— В какой-то степени да. Но в нашем случае речь идет о бесцеремонности и нарушении ваших прав, вот и все.

— Из твоих уст это действительно кажется мелочью, — заметила я, склоняя голову.

Мы обменялись взглядами. Бенедикт, на мгновение поджав губы, неожиданно продолжил:

— Император при смерти. И боюсь, ему уже ничто не поможет. — Ни один мускул не дернулся на лице мужчины. — Все что мы можем сделать — это отвлечь внимание на себя и не дать врагам почувствовать нашу слабость. Пока мы здесь с вами, я бы сказал, развлекаемся, во дворце начинается подготовка к коронации нового императора.

— Это правда? Ты не шутишь? — ошарашенно спросила я.

— Нет.

— Но… Почему он умирает? И почему тогда ты здесь? А леди Анелин? Разве вам не надо быть во дворце?

— Сколько у тебя вопросов… — протянул Бенедикт, покачав головой.

Какая сила управляет этим человеком? Он ненавидит двуличие других, но сам как та змея, что сбрасывает кожу, меняя при этом свой окрас. Отстраненный и страстный, циничный и заботливый, я видела все перечисленные стороны, но какой же он на самом деле?

— Родственные связи не являются гарантом любви, — продолжил ректор. В его голосе отчетливо слышался лед. — У меня нет привязанности к нашему императору, но мой долг перед империей для меня превыше всего. Наша помощь во дворце не нужна, и отбор наилучшее, что мы можем сделать. Мы не можем короновать наследника, пока старый император жив и носит венец, отречение займет еще больше времени. Если слухи расползутся, шпионы соседних империй донесут благую весть нашим врагам. Вы ведь в курсе наших отношений с Корфодцами на севере? Они сделают все, чтобы ослабить нас. Поэтому моральные и этические нормы становятся второстепенны.

Еще мгновение назад я заботилась лишь о себе, а теперь на моих плечах словно оказались проблемы всей империи. Сделать я ничего не могла, но и перестать думать о них тоже.

— Но почему он умирает? Вы так и не ответили. — Обида и гнев пропали. Осталась лишь обеспокоенность после услышанного.

Бенедикт прикрыл глаза, заставив меня отметить длину его ресниц. Я вспомнила наш поцелуй, но лишь за тем, чтобы сразу же избавиться от отвлекающих мыслей.

Я не должна об этом думать. По крайней мере не сейчас.

— Яд. Не обычный, а из двух веществ, такой невозможно нейтрализовать противоядием. Ну, по крайней мере не теперь. Пока жертва принимает первый вид вещества, он распространяется по организму, забирается в легкие, почки, селезенку и копится в сердце. До поры до времени нет никаких симптомов. Но стоит принять второе вещество, и смерть неизбежна. Битва проиграна, так и не начавшись. — Глубокий сильный голос ректора пробирал до мурашек.

Я читала о таком яде в гримуаре, но рецепта там не было, как и противоядия.

— Нашли того, кто это совершил? — взволновано спросила я.

— Да, — кивнул Бенедикт. — Его уже казнили.

— Но почему он это сделал?

— Слишком много вопросов, Эльза. Ты ведь понимаешь, что мы и так обсуждаем имперскую тайну? Надеюсь, не стоит напоминать тебе о том, чтобы ты держала язык за зубами? — искоса глянув на меня, осведомился он.

— Нет, я все понимаю. Но меня интересует другое… — Мой взгляд метался по комнате. Я никак не могла выбрать, на что смотреть, и постоянно, словно притягиваемая магнитом, возвращалась глазами к Бенедикту. — При чем здесь я? Пока я не вижу никаких связей.

Может, мое внимание просто решили отвлечь? Вдруг новости про императора — чушь?

Хотя нет, не похоже.

— Поэтому мы здесь. Я собираюсь выложить перед тобой все карты. Почти все, — неожиданно признался он. — Я хочу, чтобы ты изготовила противоядие к яду, которым отравили императора. Ему ты не поможешь, но в будущем это пригодится.

— Я не смогу! — возразила я, вскакивая со стула и садясь на него вновь.

— Сможешь, — с необычайной уверенностью заявил он. — Не сразу, но со временем. Ты талантлива.

— Ты уже говорил это.

— Могу повторить еще несколько раз, — упрямо твердил ректор.

Его сладкие слова, подобно заклятию, забирались глубоко в душу. Ведь когда в тебя верят, это многое значит.

— Лишь ради этого я «случайно» оказалась на отборе?

— Не совсем. Я пока не готов рассказать тебе все, но это одна из причин. — На мгновение замолчав, он продолжил, словно решив до самого конца играть на моих обнаженных нервах. — Хочу наблюдать за тобой. Пусть на успех понадобятся годы… Но я вижу потенциал и готов подождать. Только ничего бы не вышло, если бы ты все так же боялась меня. Это намного заметнее, чем может показаться.

Бенедикт недоговаривал. Возможно, врал. Мы оба понимали, что, если бы он изначально предложил мне гримуар, я бы наплевала на свой страх. Но это откровение насчет короля подкупило меня.

— Знаешь, что меня больше всего удивляет, Бенедикт? — спросила и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ты постоянно говоришь о двуличии, но противоречишь собственным убеждениям.