Рассказ Хода Хана - Говард Роберт Ирвин. Страница 10

Сражение закончилось, и победа была одержана до того, как приблизились наши лодки. Яр Али неутомимо рвался продолжить бой, но как только Лал Сингх отдал приказ, неохотно велел воинам поворачивать и плыть обратно. Абдулла бин Сикандер был убит, его пронзили три копья, а Н'Мото и один из гребцов маколала ранены, но несильно, зато на каноэ врагов ни один не остался в живых.

– Я хочу освободить пленника, – сказал Лал Сингх.

– Да, сейчас лучше отступить, – согласился Яр Али, – но, когда мной овладевает жажда убийства, я не могу ни о чем думать – только убивать, убивать, убивать.

Яр Али и в самом деле жаждал убивать. Он хотел взять остров приступом.

Лал Сингх заметил, что на острове несколько сотен воинов, и даже если мы до него доберемся, то не сможем подняться на крутой берег, который, как я сказал, был высотой около двадцати футов.

Лал Сингх взял бинокль Эль Борака и осмотрел остров, а затем приказал подогнать лодки к берегу и встать неподалеку на якорь. Таким образом лодки не относило течением, и ни один чернокожий не мог добраться до нас из джунглей.

Затем мы разработали план нападения на остров. Батеке рассказал нам, что островитяне – сильное племя, владеющее этим клочком суши с незапамятных времен. Даже у себя в стране он слышал о них легенды. Они были речными пиратами и захватывали каждое каноэ, которое следовало мимо острова. Они требовали, чтобы им платили дань, а при отказе всех убивали. Он думает, что это племя манийюма.

Лап Сингх сказал:

– В центральной деревне, скорее всего, находится дом их царя. А южная деревня, должно быть, база флотилии. Сейчас я изложу вам свой план. Они прикончат Эль Борака, как только поймут, что мы побеждаем, поэтому следует разбить островитян быстро и беспощадно. Я возьму одну лодку и под покровом ночи поплыву вниз по течению. Мы постараемся взобраться на скалы на северо-западном конце острова. Затем, когда я дам сигнал выстрелами, две другие лодки поплывут в сторону хижин, выстроенных над рекой. Если их захватить, можно легко разрушить деревню на берегу. А потом нападем на главную деревню с двух сторон и окружим ее.

– А что, если они убьют Эль Борака? – спросил Уналанга.

– Тогда мы убьем их всех – мужчин, женщин и детей, – сказал Лал Сингх.

– Ладно, – согласился Багхила Хан, и мы все его поддержали.

Мы ожидали, что манийюма вышлют против нас новый флот боевых каноэ, но они не сделали этого и не поставили заграждения из каноэ через реку, чтобы не дать нам продолжить наше путешествие.

Когда черная африканская ночь пала на реку и джунгли, Лал Сингх отдал приказ, и лодка поплыла вниз по течению. Он взял Уналангу и девять зулусов, а также Ормузд Шаха, Гхур Шана, Юсефа эль Хасана, Магомета Али, меня и пятерых маколала. Лал Сингх вооружил маколала хорошими ружьями из наших запасов, копьями и боевыми топорами, захваченными у туземцев. Плывя по возможности бесшумно, мы проскользнули за остров. Нас подхватило течение, такое сильное, что почти не нужно было грести, только совсем немного, чтобы направлять лодку.

Во всех селениях манийюма кричали и издавали боевые вопли, по обычаю туземцев. Грохотали тамтамы, и по всему острову пылали костры. Видно, они ожидали наше ночное вторжение. Мы подошли так близко к острову, что могли видеть, как чернокожие воины, похожие на голых черных дьяволов, танцевали возле костров.

Каноэ бороздили реку возле острова, но нам повезло, и мы незаметно проскользнули мимо, хотя оказались так близко, что наши весла почти коснулись лодок туземцев. Если бы не темная ночь, они бы нас заметили.

Как я уже сказал, течение было быстрым, но мы старались подвести лодку как можно ближе к берегу на северо-западе острова. Там провели почти всю ночь, ожидая, что в любую минуту нас обнаружат. Если бы воины манийюма нас увидели, они могли бы убить всех, просто метая копья сверху.

Как только над джунглями разгорелась заря, мы приготовились к высадке на остров. Наша лодка быстро подплыла к берегу. Лал Сингх положил винтовку и саблю на дно лодки и снял сапоги. Среди зулусов был черный гигант по имени Инкубу, что значит "слон". Самый сильный человек в нашем отряде – это точно. Инкубу и Ормузд Шах встали плечом к плечу, крепко взявшись за руки. Уналанга забрался на их плечи, выпрямился и прижался лицом к скале изо всех сил. Лал Сингх встал на плечи Уналанги и подпрыгнул вверх. Уналанга покачнулся и повалился в лодку, но Лал Сингх успел схватиться за край скалы. Он подтянулся на руках и вылез на берег.

Поблизости не было ни одного дерева, и Лал Сингх, спустив один конец веревки вниз, другой привязал к ноге. Он вытащил первым Гхур Шана, а затем они с трудом держали веревку, в то время как поднимался Уналанга. Следом, таким же образом, все воины поднялись на остров.

Затем мы проскользнули в сторону деревни, прячась в высокой траве, которая росла там, словно в саванне. Сабанда крался впереди, когда из зарослей перед ним встала дюжина воинов. Мы постегали и мало чего видели. Сабанда издал зулусский боевой клич, пришпилил одного манийюма к земле своим ассагаем и упал: его пронзили двенадцать копий.

И тут же мы бросились на врага.

– Не стреляйте! – крикнул Лал Сингх. – Яр Али подумает, что это сигнал, и нападет слишком рано.

Сражение вышло коротким. Только один маколала упал, убитый боевым топором, но никто из манийюма не ушел от нас, когда закончился бой.

Мы поспешно покинули место сражения: шум схватки могли услышать остальные островитяне. Рассвет, который быстро наступает в Африке, застал нас под кронами деревьев, рядом с главным поселением, куда мы проникли, стараясь избегать других отрядов каннибалов. Мы поспешно срубили деревья, окружили себя завалом и укрылись за ним.

Впереди, в деревне, манийюма громко кричали, оглашая воздух нестройными воплями. Вскоре мы увидели воинов, пробирающихся к нам сквозь густую траву.

Лал Сингх приказал стрелять, и мы дали залп по черным воинам. Мы взяли с собой достаточно патронов и стреляли без передышки. Каннибалы отвечали, но их стрелы до нас не долетали, а завал защищал нас от оружейных пуль.

Вскоре одни манийюма вышли из деревни, а другие показались из зарослей, где многие из дикарей укрывались. Лал Сингх приказал нам следить за теми, кто появлялся из леса, а сам стрелял в воинов, выходивших из деревни. Мы обрушили на них огонь и убили многих, а те, кто остался в живых, убежали обратно в заросли. Лал Сингх же позволил каннибалам подойти так близко, что они стали метать копья, а затем бросил динамит в гущу наступавших.

– Если манийюма продолжат нападение, – сказал он, – мы уничтожим их всех.

Однако воины туземцев не нападали и не подходили близко, боясь динамита.

Вдруг послышался ружейный залп с другого конца острова, а следом – громкие вопли и вой.

– Это Яр Али и Багхила Хан! – вскричал Лал Сингх.

Стрелявшие в нас чернокожие кинулись на другой конец острова.

Услышав выстрелы, Багхила Хан и его люди поняли, что это сигнал, и со всей резвостью поплыли к южной оконечности острова. Несколько каноэ попытались напасть на наши лодки, но Багхила Хан бросил в них ручные гранаты, и каноэ, которые не потонули или не были расстреляны из винтовок, повернули к берегу.

Однако большая часть флотилии туземцев приблизилась к нашим двум лодкам, и между ними завязался жестокий рукопашный бой. Афганцы и зулусы пробивали дорогу сквозь скопление каноэ. Несколько человек были ранены, один зулус убит, но наши пробились. Туземцы в каноэ устремились к хижинам, стоявшим на реке, и скрылись там.

Одна из хижин, довольно большая, находилась поодаль, и Багхила Хан предложил грести к ней. Когда его люди почти доплыли до хижины, из-за острова показалось большое боевое каноэ, гораздо крупнее, чем остальные. Перед большой хижиной был помост, и воины, взглянув туда, увидели Эль Борака, связанного по рукам и ногам. Сзади стоял огромный воин манийюма с занесенным боевым топором. Волки застыли, не зная, что делать: хотя они были почти под хижиной, манийюма мог убить Гордона, если бы они бросились вперед.