Чардаш заводных игрушек (СИ) - Архонтова Вероника. Страница 1
Вероника Архонтова
ЧАРДАШ ЗАВОДНЫХ ИГРУШЕК
УДК 821.161.2-311.9
ББК 84(4УКР)6-445.1
А 87
Литературно-художественное издание
Вероника Архонтова
ЧАРДАШ ЗАВОДНЫХ ИГРУШЕК
Роман
Дизайн обложки Геннадий Беляев
Редактор Алла Лисова
А 87 Архонтова Вероника
ISBN 978-617-7479-12-2
В 2040 году частный детектив Кармайкл расследует убийство генетически модифицированной девушки, благодаря своим спецспособностям погружаясь в сны подозреваемых.
ISBN 978-617-7479-12-2 © Архонтова Вероника
Глава 1. Chronicon Budense
Перед вами Будапешт.
Вернее, вообразите, что перед вами Будапешт.
Разделенный на две части водами широкого Дуная, где когда-то давно так любили плескаться обворожительные обнаженные фэй, которые ныне предпочитают искать себе обиталища вдали от основных транспортных магистралей; разделенный на две части полосой широкого ЭМ-шоссе, где нынче любят проноситься обворожительные стальные танкеры, этот город…
…похож на любой другой город мира — на первый взгляд.
А чего вы ожидали?
В мире, где никакие границы не способны устоять перед напором человеческого разума, города, страны, культуры и традиции — все сливается в стремительно пролетающие перед мысленным взором калейдоскопические пятна, которые затем сплавляются в голове воспринимающего, становятся единым цветом, единой культурой, нацией и еще чем-нибудь единым, при этом скорее всего с приставкой «транс-».
Но для его жителей этот город — нечто иное.
Осколок блеска и нищеты давно ушедших времен.
Осколок древней империи, который, если правильно повернуть его, сверкает столь чарующими сердце романтическими красками.
При использовании психоматрицы, настроенной на должный уровень экзальтации, вам покажется, что это город-игрушка.
Милая заводная игрушка: он будто заключен в хрустальный шар, накрыт стеклянным куполом, заморожен во времени примерно сотню лет назад, даже несмотря на обилие стали, углепластика и вспыхивающих в небесах рекламных объявлений. Это все не важно и не существенно. При использовании правильной психоматрицы и правильных фильтров восприятия вы даже не заметите всех этих обыденных вещей.
Пенфилд. Настройтесь на Романтику.
А то, что останется, — город-игрушка, сверкающий отраженным светом прошлого столетия. Стоит лишь повернуть ключ в основании шара, приводя в движение пружинный механизм, — и город Будапешт оживет, зазвучит, заиграет, выпуская на свои уютные улицы своих уютных жителей, маленькие заводные фигурки.
Они заспешат по своим делам, охваченные суетой, бесцельной на первый взгляд. Но если присмотреться, в этой суете вы и увидите гармонию, которой дышит город, и движение покажется вам сложным, но весьма изящным танцем.
Пусть и механическим.
Город-игрушка с игрушечными людьми.
Каждый из которых носит в себе свой собственный ад.
Поскольку некоторые вещи и к 2040 году не изменились.
***
Шасси полубаллистического лайнера мягко коснулись взлетно-посадочной полосы — настолько мягко, что если бы не вид из окна и не слова стюардессы о том, что они прибыли в Будапешт, сохранялась бы иллюзия, что они все еще летят.
Ну, а вернее, все еще падают, пикируя на старушку-Европу из стратосферы.
Перелет из Лондона вышел коротким — Дэниэл не успел ни проголодаться, ни толком заскучать, как оказался совсем в другой стране. Некоторые не любят столь быстрых способов перемещения, утверждая, что так теряется все ощущение путешествия.
«Венгрия, — констатировал девичий голос в его голове. — Забавный факт, шеф: несмотря на то, что подавляющее большинство соседних стран — славянские, сами венгры — не славяне; это, в сущности, поселившиеся в центре Европы вообще не пойми кто. Древние западноевропейские источники, в частности “Песнь о Нибелунгах”, отождествляют их с гуннами».
Борьба с одиночеством, которую вели по всем фронтам ежедневно, ежечасно и ежесекундно армии бесстрашных солдат и офицеров от науки, бросавшихся на амбразуры и из окон офисов единственно ради того, чтобы людям не было скучно и при этом не приходилось слишком часто выносить общество других мешков с мясом, приносила свои плоды.
ФРЭН была последней разработкой в этой области, оставившей позади кибершлюх и виртуальные конструкты.
Говорят, имя ФРЭН на самом деле было вовсе не аббревиатурой, значение которой все уже позабыли, а возникло в недрах создавшей ее «Эреллион Биософт» как производное от «шизофрения». Ибо давайте смотреть правде в глаза — это первое, что приходит на ум в связи с голосами, звучащими в голове.
Ну что ж — нынче за шизофрению готовы платить немалые деньги.
Тем более что ФРЭН была полезна. Она считала налоги, искала информацию, принимала звонки и общалась с клиентами — и все это делала, не выходя из головы. Она могла быть кем угодно и чем угодно, могла быть видимой, а могла делать свою работу молча, могла Так и могла Эдак...
А самое главное, она оставалась единственным на данный момент устройством, способным фиксировать то, что Дэниэл видел в Погружениях.
«Потому что Знание — половина Победы, шеф!» — казалось, что виртуальный интеллект в этом месте поднял виртуальный пальчик.
— Отлично, ФРЭН, — пробормотал Дэниэл. Он ничего не имел против голосов в голове. — Какой у нас план? — Его нисколько не смущало то, что он разговаривал вслух с воображаемым существом. Все мессии, пророки и им подобные были со странностями.
«Для начала, рискну предположить, мы направим стопы к трапу, шеф, — отозвалась виртуальная секретарша. — Если вам, конечно, в голову не придет альтернативный план. Мои расчеты показывают, что после того, как мы пройдем таможенный и пограничный контроль, нас встретит человек по имени Леви Миклос, приглашение которого и привело нас в эту страну диких гуннов, шеф. В разговоре со мной он не вдавался в детали, кроме одной, но немаловажной… — Воображаемый голос понизился до воображаемого драматического шепота. — Все. Расходы. Оплачиваются, шеф».
Дэниэл самодовольно кивнул.
— Эта деталь вселяет в меня благие надежды. — Он направился к трапу, как и советовала ФРЭН. — Щедрость — это... — он замолчал, пытаясь подобрать красивую философскую метафору, — признак... признак... Что говорят о щедрости великие умы? — Вопрос предназначался ФРЭН: Кармайклу нравилось ощущать сопричастность своего ассоциативного ряда мудрости прошлого, но программа не всегда выдавала цитаты без особого указания со стороны владельца.
«Ничто другое не истощает себя так, как щедрость: выказывая ее, одновременно теряешь самую возможность ее выказывать и либо впадаешь в бедность, возбуждая презрение, либо разоряешь других, чем навлекаешь на себя ненависть, — тут же отозвалась ФРЭН. — Макиавелли».
Дэниэл спустился с трапа.
Международный аэропорт имени Ференца Листа мог бы сбить с толку туриста, прибывшего в столицу Венгрии в первый раз, но восприятие Дэниэла тут же заиграло яркими красками, едва он ступил на венгерскую землю.
Буквально. Разноцветные стрелочки-указатели заветвились, разбегаясь от его ног, услужливо подсказывая ему направление и расстояние до паспортного контроля, ближайшего туалета, ближайшей закусочной, ближайшего борделя... Будто мир был казуальной компьютерной игрой, стремящейся максимально облегчить игроку прохождение.
Ну, или устрицей.
Ну, или компьютерной игрой в устрицу.
Для пущего сходства ФРЭН даже пометила одну из стрелочек маркировкой «Quest».