Чардаш заводных игрушек (СИ) - Архонтова Вероника. Страница 4

Номер состоял из двух комнат — гостиной и спальни. Кровать считалась одноместной, но в ней без труда поместился бы еще один человек, животное или предмет. Окно во всю стену, которое можно было с легкостью сделать непрозрачным, вазы с фруктами, бар с напитками, аптечка с наркотиками: в общем — «Хилтон».

— Нет, никаких проблем. Вы, возможно, не знаете, но университет выдвигает очень строгие требования к стипендиатам. Ее бы отчислили, если бы начались малейшие проблемы в учебе. Но она легко справлялась.

— То есть, искусство было еще и ее специальностью. — Дэн некоторое время пережевывал курятину. Вернее, нечто со вкусом курятины. — Присаживайтесь, мне еще нужно задать вам несколько вопросов. — Он плюхнулся в кресло, прихватив пакет с едой. — Выпить чего-нибудь не желаете? Или, может... — Он указал на непочатые пакеты из закусочной.

— Пожалуй, не отказался бы от выпивки, — кивнул Леви, присаживаясь напротив.

Дэниэл поднялся и направился к бару.

— А можете, если не сложно, все же попытаться вспомнить, что именно вы видели, например, в галерее? Не обратили ли внимание на каких-то ее знакомых? Да, и что будете пить?

— Не важно. — Леви покачал головой. — Ну, эта модная штука, как ее называла Ана... Сенсдизайн... Там нужно не столько видеть, сколько… понимаете? Я особенно не присматривался. А из того, что заметил... честно говоря, я толком и не припомню. Это показалось мне какой-то вакханалией бессмысленной чуши. Я просто смирился с тем, что, наверное, не понимаю искусства.

— Ну, может быть, отдельные моменты запомнились? Даже когда видишь полную чушь, если она достаточно яркая, она может запечатлеться в памяти, верно? — Дэниэл налил в стакан алкоголь из случайно выбранной бутылки. Это было несложно, в свое время он много пил и отлично представлял, что и в каких пропорциях предпочитают нормальные люди. Отдав стакан Леви, он снова уселся в кресло.

— Помню, там какой-то парень читал свои стихи или то, что он выдавал за стихи. — Миклос принял стакан и отхлебнул, не особенно вникая, что в нем. — Еще помню колючую проволоку.

— Колючую проволоку? — переспросил Дэн. — Можете рассказать подробнее? Кстати, ваша невеста общалась с кем-то во время этого мероприятия?

— Она явно многих знала там, да, — кивнул Леви. — Парня со стихами — точно. Не помню, знакомила ли она нас. Такой, знаете... Сложно такого не заметить. — Он неопределенно взмахнул рукой в воздухе.

— Приметная внешность?

— Да, весьма. Описать я вам его сейчас не смогу, но тогда обратил внимание.

— Хорошо, а еще приметные люди там были? И вы упомянули колючую проволоку.

— Да, проволока, намотанная на натурщицу, — Леви покрутил пальцем. — Это то, что я запомнил из всего безобразия. Наверное, она была призвана что-то символизировать, я уж не знаю. Вообще там было много народу. Одногруппники Аны и прочие разные любители.

— А название того мероприятия вы не помните? — Дэниэл достал еще один гамбургер.

Еда неизменно приносила ему наслаждение, а модифицированный желудок позволял поглощать ее в любом количестве — пища перерабатывалась, но усваивалась только в той мере, в какой было необходимо.

— Нет. Какая-то выставка какой-то модной художницы. А вы всегда питаетесь так? — полюбопытствовал Миклос.

— М-м-м... нет. Но иногда не могу отказать себе в удовольствии. Особенно в новых местах. Хотя Гомер, наверное, не оценил бы. Странный парень был. Как и все великие. — Дэниэл отхватил еще кусок.

— Гомер, — повторил Леви. — Ну ладно. Я могу еще что-то сообщить?

— Да, — кивнул Дэн, доедая гамбургер. — Хотелось бы узнать, почему вы мне соврали. Я говорю, разумеется, о семье вашей невесты. — Он замолчал, уставившись на Леви.

Миклос явственно вздрогнул.

— Соврал… ког... да?

Дэн практически не чувствовал его инстинктивного сопротивления.

— Когда сказали, что не знаете ничего о ее семье и близких. Я не буду сейчас повторять конкретную фразу, уверен, вы и так меня поняли. — Он сделал паузу. — Зачем?

Леви глубоко вздохнул.

— Я не знаю, какое это может иметь отношение к делу.

— Самое прямое, — ответил Дэниэл. — Или вы думаете, я задавал вам вопросы из праздного любопытства? И... — Дэниэл замер, глядя на Леви. — И... и... — Он нахмурился.

А затем сосредоточился и нырнул.

Глава 2. Ария Леви. Цена мили

Ощущения всегда были разными. Наверное, это зависело от настроения комплементанта на момент погружения, а может, от состояния пациента. Может, от того и другого. Или от каких-то неизвестных факторов, вроде расположения Земли относительно Марса в данный момент.

Иногда это походило на рывок, иногда на плавание в киселе, иногда на оргазм, иногда на попытку пробить горошиной танковую броню.

— ...х-х!!!

Сейчас Кармайкла словно вытолкнули без парашюта из бомбардировщика.

Одно оставалось неизменным — полная дезориентация в первые мгновения. Глупый маленький человеческий мозг далеко не сразу понимал, что он только что учудил, он искал понятные образы, пытался обратить получаемые сигналы в картинки, звуки и запахи.

— ВОООООООЗДУУУУУХ!!!!!

Пахло гарью, химией и страхом.

Дэн моргнул, после чего, не раздумывая, упал ничком. Он никогда не был на войне, но фильмов и сенсимов видел достаточно, чтобы при крике «Воздух!» не глядеть вверх.

Мокрая земля встретила его грязью в лицо.

Затем включили звук.

Его включили так резко, что Кармайкл тут же снова потерял возможность что-либо слышать: грохот взрывов, рев, вой, свист, какофония сливающихся воедино диких звуков ударила по неподготовленным барабанным перепонкам.

Что-то посыпалось сверху, выбивая неслышную дробь по спине и каске.

А потом, кажется, кто-то схватил его за плечо.

— Мать честная... — Дэн не был самым храбрым человеком в мире. И даже осознавая, что происходящее вокруг него не вполне реально, он испугался. В первые пару секунд — уж точно. А потом комплементант попытался как можно быстрее подняться на ноги и осмотреться.

Мир горел.

Первое, что приходило на ум.

Густой дым, кружащий в воздухе крупинки раскаленного пепла, застилал небо, — насколько это было видно со дна трехметровой траншеи, — и в этом дыму скрывались силуэты огромных летающих машин, которые поливали ракетным огнем позиции.

«Бам! Бам! Бам!» — неслышными хлопками в воздухе разверзались новые и новые взрывы. Ракеты сталкивались с противоракетами, которые выпускали спрятанные в тылу батареи ПВО, чтобы сохранить вечное огненное статус-кво в небе.

«Бам! Бам!» — в задымленном небе раскрывались огненные зонтики, и горящие обломки падали на землю, прямо в траншеи, на головы солдатам, в панике прижавшимся к стенам.

В фигуре, одетой в водонепроницаемую шинель и противогаз, бодро отдавшей Дэну честь, было практически невозможно узнать Фрэн.

Другое дело, что он узнавал ее всегда, вне зависимости от того, где, кто и что она собой представляла. В конце концов, ее тащило сюда его собственное сознание.

— Вот это... агрессивная среда... — выдавил Дэн. — Агрессивнее некуда. Надо выбраться куда-то, где потише, если такое место есть.

Фильмы фильмами, но сам Дэн понятия не имел, как ведут себя на войне. Поэтому просто побежал в сторону ближайшего укрытия, казавшегося надежным.

«Бам! Ба-а-ах!» — разрывающая небо канонада не прекращалась.

Звуки начали возвращаться...

— АаааАААаААААаааАААаа! Господи, гос...

...но, возможно, лучше бы они этого не делали.

Всюду, насколько Кармайкл мог видеть, простирались траншеи. Траншеи выше человеческого роста, утыканные сверху противотанковыми ежами, перемотанные колючей проволокой, закрытые бетонными щитами от попадания осколков.

Но расплавленный металл, дождем льющийся с неба, все равно находил свои жертвы.

Одинаковые фигурки в одинаковых черных шинелях. Набитые в траншеи, как сельди в банку. Воющие от ужаса, захлебывающиеся дождевой водой, уткнувшиеся лицами в грязь и прикрывшие головы, пытающиеся подобрать автомат несуществующей более рукой.