Красно солнышко (Повесть) - Шустров Борис Николаевич. Страница 13

— Кто сказал? — спросил Валька.

— Верста. И еще, Валька, она знаешь чего сказала?

— Ну?

— Вы, говорит, хулиганье. Чугун у меня сперли, а Веня парень хороший. Красный следопыт.

— Чугун, — хмыкнул Валька. — Он и весил-то всего ничего.

— Ага! Проговорился!

— Жарко, — заметно смутившись, сказал Валька. — Искупаться бы!

— Стыдно стало?

— Чего стыдно, чего стыдно! — забормотал Валька. — И чугун-то был с дыркой.

— А Верста говорит, новый.

— Она наговорит. Только слушай. Идешь на Стригу?

— Идем, — согласилась девочка.

Задами миновав деревню, они вышли к речке, спустились к воде, Валька уже стянул рубашку, как вдруг откуда-то издалека послышался лай.

— Индус! — крикнула Галинка. — Точно! Значит, и Венька с ним. — Она на секунду задумалась. — Валька! Ныряй в воду и притворись, что тонешь!

— Зачем?

— А я тем временем фотографию цапну.

— В карман полезешь? — хмуро спросил Валька.

— Тогда я притворюсь!

— Так он и поверит! Не дурак какой-нибудь.

— Поверит! — Галинка сделала несколько шагов к речке. — Ныряю!

— Я в карман не могу. Я лучше притворюсь.

— Кричи громче, — наставляла Галинка. — «Тону! Топу! Спасите!»

— Учи ученого, — буркнул Валька, решительно зашагал в воду и нырнул.

Пройдя под водой несколько метров, он встал, но глубина была небольшая, всего по грудь, и он снова нырнул и поплыл под водой. Возле коряги неподвижно стояло темпов живое полено. «Налим!» — ахнул про себя Валька, хотел приглядеться получше, но не хватило воздуха. Ряби на реке не было, и налим хорошо различался. Здоровенный, с широкой спиной, он лениво шевелил плавниками, поднимая мелкие песчинки. Валька посмотрел на берег, увидел Веньку и закричал:

— Венька-а-а! Нали-им! Здоровенный! Плыви!

— Вре-ошь?!

— Рядом стоит! Шевелится!

Оглянувшись, Венька вытащил из-под рубашки фотографию Савраскина, положил ее на песок, быстро разделся и побежал к другу.

— Где? Где он?

— Тихо, — зашипел Валька. — Как его взять? Острогу бы надо или вилку…

Валька совершенно забыл про Галинку, зато Галинка знала свое дело. Как только Венька забежал в речку, она выскочила из ивняка, где до этого времени хоронилась, схватила фотографию и убежала. Даже на Индуса, который при виде девочки радостно закрутил хвостом, не обратила никакого внимания.

Мальчики приступались к налиму и так и этак, Валька подводил руку к жабрам, но, чувствуя прикосновение, налим делал рывок, отплывал немного и снова останавливался, темный, таинственный, похожий на живое полено.

— Так нам его не взять, — сказал Валька. — Только зря напугаем. Надо за острогой бежать.

— У меня ножик есть, — припомнил Венька.

— А молчишь! Давай быстрее!

Венька побежал на берег. Он поднял рубашку, брюки, вытащил нож из кармана, бросил одежду обратно на песок и уже побежал в воду, но на полпути остановился. Вернувшись, он перебрал и перещупал вещи. Фотографии не было. Забыв про налима, Венька побрел по песку, думая, что, роясь в одежде, выронил фотографию.

— Эге-гей-гей! — закричал Валька.

Венька даже не посмотрел в сторону друга.

— Индус! — позвал он. — Ищи, Индус!

Индус, громко взлаивая, забегал по песку. Снова закричал Валька, не выдержав, вышел на берег и, глядя на сосредоточенное, серьезное лицо друга, спросил:

— Потерял чего-то?

— Нет, — ответил Венька и свистнул. — Пошли, Индус!

— Венька! — окликнул его Валька. — Фотографию потерял, да?

Венька вздрогнул, глянул на друга, и Вальке показалось, что он сейчас бросится на него драться, но Венька взял себя в руки и усмехнулся:

— Я ничего не терял.

Он еще раз свистнул щенка и пошел прочь. Валька подобрал одежду и побежал следом.

— Слышь, Венька, думаешь, я ничего не вижу? — бубнил он. — Мы тоже кое-что знаем, не протреплемся. Между прочим, кто первый тебе ход подземный показал? Я. А Ваське кто в ухо дал? Опять же я. За кого? За тебя. Они меня поймали, излупить хотели. А я ничего, не испугался. Я за друга в огонь и в воду…

Венька шагал молча.

— Я знаю, у кого фотография солдатика, — сказал Валька.

Венька резко остановился.

— У кого?

— А говоришь, не терял…

— У кого? — повторил Венька.

— У Галинки.

— Следили? Шпионили?

— Ну и следили! Ты тоже, друг… Я от тебя никогда, ничего. Знаешь, как обидно?

Венька долго смотрел на друга, потом сказал:

— Пошли.

Он привел Веньку на сеновал, достал из-под постели белый узелок.

— Поклянись, Валька, что никому не расскажешь.

— Землю есть? Кровью? — спросил Валька, загибая рукав рубашки. — Давай ножик!

Венька подумал немного.

— Кровью не надо, — сказал он. — И землю есть ни к чему. Ты просто поклянись.

— Клянусь.

Венька развязал узелок, вытащил дневник и подал его Вальке.

— Читай.

И пока Валька читал дневник Мишки Башарина, он лишь изредка посматривал в его сторону, чистил краем шерстяного одеяла медали и орден Савраскина.

Прочитав дневник, Валька долго молчал, потом спросил:

— Папке моему показывал?

— Нет. — Венька посмотрел на друга и уверенно заговорил: — Василий Васильевич не такой! Он никогда! Что ты! Он до Берлина дошел! И орденов полная грудь!

— Мишка всем показывал. Даже Мирону Евсеичу. Герою! Как же так, Венька? Свой, деревенский, и наших, пленных, беззащитных?

— Мне Верста говорила, что и не купался уже никто. Холодно было. А мамка моя до сих пор не верит, что Мишка утонул.

— Эх, Венька, — с горечью произнес Валька. — Не поверил. Да меня хоть на костре жги, хоть на кресте распинай — ничего не скажу.

— Из-за отца я твоего молчал.

— А что отец? Если он… — Валька не договорил, Венька перебил его:

— Брось ты, Валька! Говорю, Василий Васильевич не такой. Не мог он! Я всех фронтовиков переписал. Два брата Савельевых. Николай и Петр. Оба на Камчатке.

— Далеко. Не добраться.

— Надо будет — доберемся.

— Если надо, то конечно…

— Шаров Федор Федорович. Генерал!

— Может, он и есть?

— Ты скажешь!..

— А что? Вон я в кино видел: полковник, а тоже этот… шпион.

— В Ленинграде живет.

— И адрес знаешь?

— Узнаем.

— Он письмо деду Григорию послал. Сулится приехать. Жди, мол, дедушка, не умирай.

— Тимофей Сергеевич Аржаков.

— Этот часто бывает. И все на «Волге».

— И двое в районе живут. Один директор райпотребсоюза, а другой на заводе работает. Дядя Никаша.

— Седой, хроменький и добрый такой, — припомнил Валька.

— А теперь Галинку надо искать. У нее язык долгий. Проговорится или покажет кому фотографию — и пиши пропало.

— Она на колокольне. Меня ждет.

— Пошли.

Ребята вышли на улицу и побежали к церкви. Увязался за ними и верный Индус. Впрочем, какой же он верный?

Галинка действительно стояла на колокольне и ждала Вальку. Фотография показалась ей неинтересной. Ну, солдатик и солдатик. Но, припомнив слова Коли Однорукого о том, что он где-то уже видел эту фотографию, она пригляделась к ней повнимательнее. Смешливый, круглолицый, молодой, в гимнастерке. Нет, ничего интересного. Снизу послышался свист. Галинка выглянула в проем колокольни, увидела Вальку и закричала:

— Давай быстрее!

Валька поднялся на колокольню.

— Целый час жду… — начала было девочка, но в это время донесся лай Индуса. — Венька, — шепнула она. — Бежим!

— Фотографию давай, — грубовато сказал Валька.

Галинка посмотрела на него, и что-то, видимо, не понравилось ей в выражении лица ее сообщника.

— Сейчас, — ответила она, полезла за ворот платьица, глянула вниз и увидела бегущего к церкви Веньку. — Ага, — догадалась она. — Сговорились?

Валька решительно шагнул к девочке. Вид его ничего хорошего не предвещал. Галинка вдруг метнулась к лестнице и побежала.