Орехи (ЛП) - Клейтон Элис. Страница 20

Внезапно я воодушевилась и сказала:

— Я испеку торт с чёрными грецкими орехами! Я уже готовила его однажды, и смогу испечь еще несколько, в зависимости от того, сколько орехов ты мне привезешь.

— Мне кажется, что большинство наших разговоров так или иначе сводятся к орехам, — заметил Лео.

Я склонила голову на бок, мои мысли от густой глазури вернулись обратно к очень привлекательному фермеру, стоящему передо мной.

— Согласна. Как мы можем это изменить?

— Хочешь посмотреть мою ферму?

— Конечно. Должна ли я принести немного торта с орешками?

Он кивнул, и я заставила его накормить меня еще одной клубничкой.

Летняя влюбленность пришла так быстро…

٭٭٭

Отработав обеденную смену, я достала несколько форм для выпечки и принялась за работу. Я использовала рецепт из старой церковной кулинарной книги, которую откопала на барахолке еще учась в школе. Я часто посещала барахолки и распродажи во дворах [продажа за бесценок подержанных или ненужных предметов домашнего обихода, проводимая рядом с домом — прим. пер.] ради подобных вещей — особенно ради старых кулинарных книг, по рецептам которых пекли выпечку для сбора средств с целью благотворительности, или для церковных собраний. Это были книги с загнутыми краями и изрядно потертыми страницами, но в них содержались рецепты, прошедшие испытания временем. Мясные пироги, курочка, пельмени, грудинка — все эти рецепты были собраны здесь не случайно. Но моими любимыми были десерты, в частности торты. Такие как, например, традиционный белоснежный трёхслойный кокосовый с чёрными грецкими орехами.

Я с лёгкостью нашла нужный мне рецепт в этой поваренной книге, потому как он размещался на самой потёртой странице. Заляпанные и забрызганные страницы указывают на рецепты, по которым готовили очень часто — ещё одно доказательство, что рецепт хорош. И нужный мне рецепт не был исключением. Его добавила в поваренную книгу Методистской церкви Майра Оглеси из города Латроб, штат Пенсильвания. По этому рецепту этот торт готовили несколько поколений моей семьи. Моя мама своими руками собирала орехи с деревьев, которые посадила ещё моя бабушка, и очищала их от кожуры у камина.

Всё это было мне по душе. Мне нравилось, что кулинарная книга вся в жирных пятнах и в шоколадную крапинку. Только представьте, кто-то сотни лет назад сидел перед камином и очищал грецкие орехи от скорлупы. Вот, например, «Квилт» [ «Лоскутное одеяло»] может поведать историю, такими же возможностями обладают и рецепты. Держа в руках такую умудрённую годами поваренную книгу, можно почувствовать себя детективом и узнать побольше о тех людях, которые записали этот рецепт и готовили по нему. Какие слова были использованы в рецепте «жир» или «масло», «маргарин» или «олео». Термин «олео» использовали люди определённого возраста, и, опираясь на одно лишь это слово, я могла с лёгкостью датировать рецепт. Как-то мне посчастливилось найти старую коробку с рецептами, которые были написаны на карточках от руки, я была поражена каллиграфией. Раньше люди писали под наклоном прописными буквами. И что самое невероятное, делали это намеренно!

Изюминка их состояла в том, что написанные пропорции были понятны лишь членам семьи, владеющим этим рецептом. «Две полные ложки ванили (используй старую ложку, покрытую синей эмалью)». «Три капли уксуса из зеленного, стеклянного кувшина». «Добавить столько соли, чтобы лицо дяди Элмера уж точно скривилось».

Торт с чёрными грецкими был любимым «произведением искусства» не только для миссис Майры Оглесби, но и для всех, кто готовил его по этому рецепту для своей семьи или друзей. Из всех рецептов, которые встречались мне на моём жизненном пути, этот был и остаётся самым любимым. Торт получался высокий, трёхслойный, посыпанный грецкими орехами и корицей. Изюминка его также заключается в особом аромате, который достигается при добавлении стакана обезжиренных сливок и кокосовой стружки, которым был пропитан весь торт. И, конечно же, глазурь из вкуснейшего сливочного сыра, получаемого, если взбить яичные белки.

Закончив украшать торт орехами, я мельком взглянула в окно, оказалось уже почти наступили сумерки. Как же быстро пролетело время! Я быстренько поместила торты в стеклянную витрину старого образца рядом с кассой — моя семья выставляла в ней десерты ещё с 1930-х годов — затем погасила свет. Как только вышла на улицу, меня окутал мягкий воздух летнего вечера. Я замерла, внезапно поражённая красотой моего родного города. Неужели все эти годы я воспринимала её как должное?

Ещё мгновение и зажгутся огни фонарей, и добавят позолоты солнечным лучам заходящего солнца, проглядывающих сквозь листву старых вязов. Улицы в центре города располагались немного хаотично, такую же картину можно наблюдать во многих маленьких городах на северо-востоке. Старые индейские тропы, почтовые пути, даже козьи тропы с годами обратились в дороги, которыми мы пользуемся сегодня. Мой родной городок был построен у подножья горы Катскилл, а самые старые дома расположились на самих холмах, поблёкшие фасады которых осыпались прямо на Центральную улицу.

Я целый день провела в помещении, поэтому мне была приятна прогулка до того места, где я припарковала машину, вдыхая мягкий июньский воздух, мягко обволакивающий мои уставшие руки и ноги. Улицы были наводнены детьми, которые радовались любой возможности провести парочку лишних часов гоняя на великах, и громко, и оживлённо болтая, с той лёгкостью и непринуждённостью, которая присуща лишь детям. Они умеют наслаждаться настоящим, в котором делом всей жизни является сможешь ли ты уговорить маму купить тебе мороженное. Я сократила путь через усадьбу Локуст Грув [Локуст Грув — усадьба известного изобретателя и художника, основателя Нью-Йоркской Академии Художеств, Самуэля Морзе. Живописно расположенная на крутом берегу реки, выполненная в стиле Итальянской архитектуры, усадьба построена по рисункам Самуэля Морзе, сделанным им в Италии во время отдыха. В здании на 3-х этажах расположена уникальная коллекция американского и европейского искусства — прим. пер.] и прогулялась вдоль реки Гудзон, воды которой переливались оранжевым золотом. Болотистый запах усиливался, по мере моего приближения к воде.

Этот город был поистине замечательным, особенно если вы любители рассекать по тротуару на велике до самого позднего вечера.

٭٭٭

На следующий день, закрыв закусочную, я отправилась на ферму Максвеллов с огромным кусищем кокосового торта с грецкими орехами, который покоился на пассажирском сидении. Леса, покрывающие горы, пестрели широколиственной кальмией и черноплодной рябиной. Местами сосны расступались, давая возможность узреть каменистые утёсы.

На протяжении всего пути к ферме, подпрыгивая на ухабах, я напевала подходящую к случаю песню из Бриолина [имеется ввиду песня Summer nights — прим. пер.], ощущая, как сильно припекает солнце даже через окна машины. У меня было такое ощущение, будто я еду на школьную экскурсию на ферму вместе с одноклассниками. Но в этот раз меня будет сопровождать фермер собственной персоной.

Следует особо отметить, что фермер очень симпатичный.

Думаю, пришло время конкретизировать мои фантазии о фермере. В своё время я от корки до корки перечитывала вновь и вновь книгу «Маленький домик в прериях».

[ «Домик в прерии» — книги из знаменитой автобиографической серии Лоры Инглз Уайлдер. Папа, мама и три маленькие девочки отправляются в Канзас, чтобы построить дом и зажить счастливо там, где над бескрайней прерией сияет голубое небо, поют птицы, а живность не боится человека, потому что людей там почти нет. Нелегко обзаводиться хозяйством на новом месте, но нет ничего невозможного, если глава семьи умеет все: строить дом без гвоздей и класть печь, отливать пули и охотиться на диких зверей, рыть колодцы и пахать, играть на скрипке и петь песни. А главное, делать это с удовольствием — для любимых жены и дочек — прим. пер.].