В преддверии Нулевой Мировой войны (СИ) - Белоус Олег Геннадиевич. Страница 45

Залп! Линия боевых повозок преображенцев укутались смрадным пороховым дымом, штыки немедленно скрылись в глубине повозок. Крики раненных стрельцов, команды начальствующих, частые всплески попавших в воду пуль смешались в адскую какофонию. Но ничего, теперь очередь стрелять стрельцов, дай только подойти поближе! Но не получилось. Не успели рухнуть наземь мертвые и раненные, как в щели между бортом и крышей боевых повозок показались дула новых, заряженных фузей. Стоящие позади гвардейцы передали их самым метким стрелкам, которые образовали первую линию.

Залп! Немыслимо быстро! Прошло всего несколько секунд. Так не стреляют! Слишком часто, слишком метко. Стрельцы растерялись. На сотню саженей мушкетная пуля пролетит легко, но вот прицельно стрелять на такое расстояние невозможно, а сейчас как минимум половина пуль попадает в людей. Дым еще больше окутал вагенбург. Разрозненные ответные выстрелы отражаются от стальных щитов.

Залп! Залп! Залп! Преображенцы стреляют почти вслепую, настолько густой дым окутал боевые повозки. По реке плывут трупы, крутой берег усеян стонущими, окровавленными раненными и погибшими стрельцами. Бунтовщики заколебались. Да мыслимо ли так сражаться? Овсей спрыгнул с павшего коня, что-то кричит товарищам, рот перекошен.

Почти одновременно с последним залпом вновь рявкнули картечью пушки. На этот раз по смешавшемуся строю стрельцов. Дробь обжигает, валит с ног, насквозь пробивает тела, выкашивая бунтовщиков десятками. Это стало последней каплей переломившей ход боя. Теряя на ходу бердыши и мушкеты стрельцы побежали. Через минуту на месте быстротечной схватки остались полторы сотни молящих о милосердии раненных, окровавленные тела убитых и жирные черные комья вывороченной ядрами земли.

Мастерградская слобода в Москве после убийства старшего посла и молниеносного жестокого подавления стрелецкого бунта настороженно притихла, ощетинилась усиленными караулами военных и местных наемников. Жизнь еще раз напомнила что вокруг кровавый семнадцатый век. Или ты силен или тебя моментально схарчат! Посольство, на время пока в столице России не нормализуется обстановка, перешло на чрезвычайный режим. Улицы перекрыли деревянные щиты в рост человека. Выход посольских за пределы поселка а аборигенам вход, запретили. Исключение сделали только для местных школьников. Школа продолжила работать.

Бесконечно длинный день, полный крови и нелепых смертей заполнили нешуточные хлопоты по организации усиленной защиты посольского квартала и режимных мероприятий. Лишь когда усталое солнце окончательно спряталось за горизонт Александр закончил с неотложными делами. Поднявшись на второй этаж посольства, где проживали оба мастерградских посла, осторожно поскребся в дверь собственной квартиры. Не дай бог разбудить сына, Оля «убьет»! Жена тихонько открыла дверь. Одета в короткий цветастый домашний халатик, ножки все также хороши как и четыре года тому назад, когда они познакомились, глаза сияют: ну наконец пришел, а то без обеда бегал весь день. Оля сидела с маленьким Андрюшкой дома и только собиралась выйти на работу в посольстве. В Москве каждый мастерградец на вес золота и для нее держали должность секретаря. Торопливо прижалась к мужу заманчивыми выпуклостями, поцеловала в подставленные губы. Тут же отстранилась, обдав напоследок сладким запахом цветочных духов. Производство парфюмерии уже давно наладили в городе попаданцев. Большую часть продукции раскупали жительницы Мастерграда и лишь треть шла на продажу в Москву и для экспорта на Запад. Говорят, духи и одеколоны там шли на ура: причудливой формы флаконы, стойкий и необычный аромат, английские и голландские купцы стояли в очередь, чтобы приобрести пару ящиков.

— Ш-ш, Андрюшка только заснул, — Оля прижала пальчик к прекрасным даже без помады губам, — Устал?

Александр молча кивнул. Тяжелым, валким шагом пересек холл, на ходу расстегивая форменную рубашку, тихонько зашел в спальню. На диване белеет раскрытыми страницами книга. Волей-неволей посольским пришлось вновь полюбить чтение. Ни радио, ни телевидения в Москве нет. Культурная жизнь посольских ограничивалась ежевечерними видеофильмами в актовом зале. Жена последовала за Александром в спальню, соскучилась по мужу за целый день одна с маленьким ребенком. Остановилась, посмотрела внимательно в лицо мужа, спросила шепотом:

— Кушать будешь или кто-то уже закормил?

— Да кому я нужен? — устало махнул рукой Александр накидывая на плечи домашнюю рубашку, — Андрюша давно заснул?

— Ага! — почему-то обрадовалась Оля.

Жена ушла на кухню, забрякала посудой. Молодой офицер проголодался не на шутку, бутерброды не в счет, но поужинать дома не получилось. Едва Александр прошел на кухню, пронзительно зазвенел телефон. Он досадливо прикусил губу, что еще нужно от него? Вернувшись в спальню, поднял трубку: «Петелин, слушаю!» Радист тусклым, усталым голосом доложил, что на имя Александра пришла шифрованная телеграмма. О всем произошедшем градоначальника оповестили еще утром, но с тех пор кроме указания о том, что обязанности временного руководителя посольства возлагаются на Александра и приказа усилить охрану по третьему номеру, ничего не поступало. Парень хотел выглядеть безразличным, однако лоб предательски собрался в морщины. От разродившегося наконец приказом начальства он не ждал ничего хорошего, ведь за охрану посольства персонально отвечали он и безопасник. «Сейчас влепят по полной программе, дай бог только одной звездочкой отделаться и отзывом из посольства! Ну не профессиональный он посол и политесам не обучен, а с местными работал как научили и в меру сил. Переиграли его враги царя Петра влегкую». Он вернулся на кухню. Оля стоит у плиты, взгляд тревожный и вопросительный. Александр криво улыбнулся:

— Олененок, прости, я должен сбегать к радисту, срочная телеграмма пришла из Мастерграда. Подогревай ужин, я скоро буду.

Оля досадливо поджала губы и вздохнула еле слышно. Как настоящая жена военного она давно усвоила, служба у мужа прежде всего.

Торопливым шагом Александр вышел из квартиры и поднялся по скрипучей деревянной лестнице на третий этаж. Из кабинета безопасника, напротив логова радиста, пробивалась узкая полоска света. Все еще работает, но поздно, предупредить убийство посла и стрелецкий бунт не сумел. Вместе будем отвечать перед руководством Мастерграда, подумал временный руководитель посольства. Заходить не стал, у каждого собственная работа. Расписавшись в журнале у радиста за получение телеграммы, спустился на первый этаж. Зашел в кабинет, глухо щелкнул выключатель, под потолком загорелась мутноватая лампочка мастерградской работы. Звякнул открывая сейф ключ. С шифровальным блокнотом в руках он присел в кресло за рабочим столом. Достал из кармана трубку, закурил, выпустив густой клуб дыма в открытое окно, на улице несмотря на позднее время еще тепло. Конечно мальчишество, но это давало повод отсрочить ознакомление с приказом Мастерграда. Только когда докурил он пододвинул к себе бумаги и принялся расшифровывать телеграмму. Наконец, закончил. Откинувшись на спинку кресла, некоторое время потрясенно смотрел на результаты, затем широко улыбнулся. Руководство города не усматривало персональной вины ни его, ни сбушника. В целом их действия признали правильными. Противники царя Петра слишком могущественны а инерция исторического процесса чересчур велика. Посольские сделали все, что было в их силах. Александра назначали на должность руководителя посольства и наказали готовиться к прибытию спецгруппы спецназа. Срок до конца недели.

После бунта Москву испуганно затихла и словно обезлюдела. Посадские предпочитали сидеть дома, по избам и если даже приходилось выйти на улицу, то передвигались почти бегом. Бояре и дворяне побогаче, кто мог, отпрашивались у царя отдохнуть от столичной суеты в подмосковных имениях. Усиленные патрули рослых, усатых гвардейцев встали у городских ворот и подступах к Кремлю, в стрелецкие слободы никого не пропускали. Оставшихся в живых полковников вызывали по одному в Преображенское. Уже вечером князь Федор Юрьевич Ромодановский по именному указу государя занялся расследованием заговора, приведшего к стрелецкому бунту. Несмотря на прекращение гонений на староверов и отсутствие задолженностей казны перед стрельцами, они все же восстали, к тому же на несколько лет раньше, чем в известной попаданцам истории. Значит враги царя начали сильно заранее и узнать кукловода, который стоит за бунтом, жизненно необходимо. Розыску подлежали многие сотни задержанных стрельцов: и доставленные из слобод и плененные после боя на Яузе. Несколько дней в Преображенское тянулись сопровождаемые верховыми гвардейцами телеги с закованными пленниками. Помещений в приказе не хватало, сажали под крепкий караул по избам и подвалам деревенских. Их самих временно переселили.