Лейтенантами не рождаются - Ларионов Алексей Павлович. Страница 33

Лидерство этих ребят было бесспорным, в лагере и рабочей команде они выделялись активностью, но были чрезмерно самолюбивы и заносчивы. Они предложили нам объединиться с одной из групп, так как у нас всех имелось оружие, а они были безоружны.

Выслушав их и узнав о дальнейшем плане действий, мы решили сохранить свою группу и действовать самостоятельно.

Хозяин дома объяснил им путь движения в горы, дал хлеба и картошки, что-то сказал скороговоркой — мы не поняли, махнул рукой и ушел. Ребята еще раз предложили нам совместное движение через лес на юго-запад, но видя, что мы отказываемся, почти бегом направились к лесу.

Мы стояли в раздумье, не зная, как лучше поступить. В это время выбежала русская дивчина, вывезенная из Белоруссии и проданная этому хозяину в рабство. «Великий рейх», по мнению Гитлера, должен был существовать как минимум 10 000 лет.

Юная женщина замахала руками, закричала, чтобы остановить нас. Она торопилась объяснить, что хозяин ушел в жандармерию и приказал ей сидеть дома и не высовываться. Днем, когда приходили жандармы, ей удалось подслушать их разговор с хозяином дома. Жандармы приказали ему, если будут подходить пленные, всех направлять на юг, в лес, а там их будет ждать засада.

— Вы не ходите в этом направлении, — торопливо говорила она, — а быстро уходите отсюда, лучше всего на север, вдоль реки, недалеко есть мост, может быть, ночью вам удастся перебраться на ту сторону. Лучше всего поищите лодку и на ней тоже ночью попытайтесь перебраться на тот берег. Но имейте в виду, что раз в ночь, где-то около часу, проходит полицейский катер. В села старайтесь не заходить. Картошку ищите в поле, немцы хранят ее в буртах. Наберете картошки, отверстие в яме закройте, чтобы лишний раз не злить немцев, еще неизвестно, каким будет ваш путь.

Когда она закончила рассказ, мы посмотрели в сторону леса, куда убежали ребята, но их уже не было видно, догнать их было практически невозможно. Мы тяжело вздохнули и с грустью посмотрели друг на друга. На прощание девушка дала нам на дорогу спички, сахарин и немного сала. Мы были очень рады этому.

Возвратившись на свое место в кустах, обсудили план дальнейших действий и возможные направления движения. Решили до утра пробыть на этой возвышенности, понаблюдать за движением на реке, а утром отправиться в направлении города Бадорб.

Вечером, когда уже начали сгущаться сумерки, произошло непредвиденное: мы услышали почти рядом детские голоса. Присмотревшись, увидели, что на небольшой поляне на какой-то подстилке лежала молодая женщина, а рядом резвились двое ребятишек. Мы постарались не привлекать к себе внимания, но они все-таки заметили нас. Дети есть дети, подбежали к нам, но когда присмотрелись, поняли, что мы не немцы, а «восточные» рабочие, или военнопленные, с испугу закричали и позвали мать. С матерью мы объяснились, сказали ей правду, что мы русские пленные, бежали с этапа во время налета авиации. Поинтересовались, что она делает здесь с детьми, почему не идет домой.

— Дома ночью очень опасно, — ответила она, — особенно во время бомбежки, а налет, видимо, повторится, так как днем сбито три американских самолета. Обычно после обстрела самолетов следовали ответные ночные налеты англо-американской авиации.

С нами она была доверчива, говорила без всякого страха и ненависти к нам. Интересовалась, придут ли русские сюда и будут ли мстить за эту войну, за погибших в концлагерях. Мы ответили, что русские сюда не придут, скорее всего, здесь будут или англичане, или американцы, а возможно, даже и французы. Такой ответ ее вполне удовлетворил, так как по ее виду можно было предположить, что лучше быть с ними, чем с русскими.

Эта невинная болтовня чуть было не стоила нам жизни. Разговаривая с ней, мы совершенно забыли об осторожности и перестали вести наблюдение. Вдруг прямо перед нами с оружием в руках появились два немца в штатской одежде. Они начали бранить женщину за связь с нами. Приказали нам и немке лечь на землю лицом вниз, пинками подогнали детишек к матери. Спасли нас двое наших ребят, которые до этого ушли вниз к реке принести воды. Когда они поднимались, то услышали лающую немецкую речь и поспешили на помощь. У них при себе были карабины, захваченные при уничтожении конвоя во время бомбежки, а вот наши карабины остались в кустах, добраться до них мы не имели возможности. Немцы быстро переговаривались между собой, но мы не могли понять, о чем шла речь, хотя догадывались, что всем нам грозит что-то очень скверное, так как немка плакала и просила о пощаде.

В это время прозвучала команда:

— Хенде хох! (Руки вверх!). Бросить оружие и лечь на землю. — Немцы беспрекословно выполнили приказ. Немецкие «вальтеры» были как раз кстати, у нас не было оружия ближнего боя, а без него в подобных стычках трудно остаться живым.

Немцев обыскали, забрали ножи, часы, сигареты, связали им руки, попрощались с немкой, фрицев забрали с собой и двинулись вдоль реки, стремясь поскорее и дальше уйти от этого места. Примерно через 2,5–3 километра в безлюдном и малодоступном месте спустились к реке, сделали привал. Немцев еще раз обыскали, заставили раздеться, надели на них нашу одежду с большими буквами на спине «SU», вынесли единогласный приговор, связали руки и ноги, привязали к ним тяжелые камни и столкнули в омут. Судя по их удостоверениям, они служили в тайной полиции. Как они оплошали с нами, я до сих пор не могу понять, видимо, для них оказалось слишком неожиданным появление наших ребят с оружием, а они привыкли иметь дело с безоружными.

Мы отдавали себе отчет в том, что наше положение осложнилось и надо впредь быть предельно внимательными и осторожными. Некоторое беспокойство вызывали у нас конвойные солдаты, поскольку не было уверенности в том, что все они были убиты, в спешке мы могли оставить кого-либо и раненным. Беспокоила нас и немка с детишками, которая осталась ждать утра. Правда, она была очень напугана этими типами, они пригрозили ей расстрелом за связь с нами. По военным законам того времени всем жителям Германии под страхом смертной казни запрещалось вступать в связь с русскими пленными. За нами уже тянулась цепочка действий, по которым немцы легко могли выйти на наш след.

Беспрерывные бомбежки немецких городов днем и ночью давали нам надежду на успех, отвлекали от нас различные спецслужбы и гражданское население. Государственная машина разваливалась у немцев на глазах, воцарился хаос, народ начал прозревать и в ужасе от безысходности положения не знал, что делать.

Мы все дальше и дальше уходили на северо-запад. За это время союзники почти повсеместно подошли к границам Германии и вели успешное наступление на юг Франции. Фельдмаршал Петен, возглавлявший марионеточное правительство при немцах, был арестован. (Впоследствии, его и предателя французского народа Лаваля судили и приговорили к смертной казни. Перед казнью Лаваль ползал на коленях, прося о пощаде, а его «патрон» — девяностолетний фельдмаршал принял смерть достойно. Перед гильотиной он остановился, поправил наглаженные брюки и сам расстегнул воротник сорочки.)

Наши войска также вошли в Германию и были где-то недалеко от Одера на Эльбе. Днем, укрывшись в засаде и выбирая момент для броска через дорогу, мы часами вели наблюдение за беспорядочным передвижением немецких войск. Шло интенсивное движение войск на всех магистралях и больше всего в восточном направлении.

Мы начали понимать, что немцы пытаются стабилизировать восточный фронт, уплотнить боевые порядки, остановить наступление советских войск, а на западе они оставляли небольшие заслоны. И тогда мы приняли окончательное решение двигаться навстречу войскам союзников, понимая, что к нашим на востоке не пробиться, а на юге можем попасть в лапы власовцев.

В западных лесах Германии было очень трудно маскироваться, лесные массивы легко просматривались, в них чисто, как в парках. Каждый квартал леса по углам обозначен сторожевыми вышками для наблюдения егерей за передвижением людей, зверей, а также с целью предотвращения пожаров. Границы кварталов хорошо пропаханы, все муравейники обнесены металлической сеткой и закрыты на замок. Немцы к своим природным богатствам относятся очень заботливо, а лесам уделяют особое внимание. Несмотря на большую плотность населения в стране, в лесах много диких животных, особенно кабанов и оленей.