Артемида. Изгнание (СИ) - Хант Диана. Страница 53

Значит, некто неизвестный, тот самый, который предварительно вырубив Алексиса, огрел меня чем-то тяжелым по голове с такой силой, что спасибо глаза не лопнули, затем отволок на эту чудесную лесную полянку, переодел в удобную тунику, обул в кожаные сандалики, которые сам и пошил по снятым с моих ножек меркам… Вообще странное поведение для похитителя. Сильно настораживающее, я бы сказала.

Очередной порыв ветра взлохматил волосы, запустив в которые руку, я вынуждена была констатировать, что этот самый неизвестный ещё и волосы мне отрастил, и завил, похоже, да. И всё это не считая чудом приобретённой, накачанной мускулатуры.

Решив сильно не удивляться, и вообще не удивляться ничему, опасаясь в итоге сойти с ума и потерять единственное, что у меня осталось, а именно способность рассуждать здраво и трезво, я решила полюбопытствовать, как изменилась моя внешность в плане физиономии лица. Судя по звукам, справа, внизу журчит полноводный ручеёк, вот туда и направлюсь, полюбопытствую на своё отражение, а там, глядишь, и что-нибудь умное придумаю.

Но что же это за лес такой? И как пригодились удобные прочные сандалики! Несколько раз перепрыгнув через корни огромных, в обхват, высоченных деревьев, и перелазя через те, которые перепрыгнуть невозможно, раздвигая низко свисающие лианы, я вынуждена была признать, что никогда в таких не бывала прежде.

А вот и ручеек! Даже, пожалуй, узенькая речушка!

Признаюсь, над водой я склонилась не без замирания сердца и облегченно выдохнула, узнав в воде своё лицо. Ну, может, немного более загорелое, но все же своё. А сложная прическа из длинных, вьющихся рыжих волос, право, такая ерунда! Могло быть и хуже.

От журчащего ручейка веяло прохладой и свежестью, и я поняла, что очень хочется пить. Сказано – сделано. Вряд ли здесь продаётся бутилированная водичка. А судя по прозрачности ручейка, здесь неподалеку бьют родники, вода из которых вполне подходит.

Согнувшись, зачерпнув холодную воду в ладони, припала к ней губами, искренне надеясь, что я не попала в сказку и не превращусь незамедлительно в какого-нибудь козлёночка-оленёночка.

Вода оказалась сказочно вкусной. Не такой пресной и неживой, к какой я привыкла дома, а именно: сладкой, чистой, свежей, как будто смеющейся, радующейся жизни и прекрасному виду вокруг.

Питьём сей чудесной водицы я увлеклась настолько, что не обратила внимания на шорох за спиной, и, когда почувствовала вполне ощутимый тычок… в место наиболее открытое и уязвимое, если рассматривать мой вид сзади, чуть не свалилась в голубые прозрачные воды.

Чудом сохранив равновесие, обернулась и обомлела.

Передо мной стояла Ида. Дорогая, обожаемая голубоглазая Идочка. Которую я и искала.

…Моя любимая лань.

***

…Ида стояла передо мной, весело сверкая огромными, чистыми, как слеза океаниды, голубыми глазами и прядала ушами. Потом, смешно наклонила голову вбок, так она всегда делает, надеясь увлечь меня в очередную игру, и умильно моргнула два раза подряд.

На нашем языке жестов это означало – Не поймаешь! Не поймаешь!

Понимая, что за этим последует, я рывком протянула руку к лани, уверенным, хорошо отработанным жестом, но не успела дотронуться до пятнистой шкурки, как Ида прытко отскочила в сторону и немного назад, склонила голову в другую сторону и опять весело моргнула два раза.

– Ида! Не смей! – крикнула немного хриплым со сна голосом, но куда там! Когда Ида настроена на веселье, её мало что способно остановить.

Подпрыгнув бодрой козочкой так высоко, что запросто могла перекувырнуться в воздухе, Ида крутанулась на месте, а потом дала стрекоча, скрываясь за пышными кустами.

Стараясь не думать обо всей абсурдности ситуации, я вскочила и понеслась вслед за ланью. Споткнувшись, и чудом устояв на ногах, я лишний раз убедилась, что в этом месте, куда я волшебным образом попала, ко мне хоть и не вернулась память, зато в избытке вернулись инстинкты и реакции, сила и ловкость тела. Вот как только задумалась, перелетая через изогнутую дугой корягу, по ходу движения делая короткую стойку на руках, а где это я научилась этим акробатическим кульбитам, тут же чуть не шандарахнулась носом в землю, но непонятно как успела перевернуться, приземлилась на корточки, и опять взяла низкий старт.

Где же Ида? И почему она в образе лани? Как мне всё это не нравится! Хуже всего то, что Иде-лани вздумалось поиграть со мной, и она, похоже, совершенно не отдупляет, каким таким чудом мы здесь оказались в нынешнем обличье.

Может, то, что сейчас происходит, очередной всплывающий обрывок памяти? С тех давних пор, когда Ида ещё была ланью? Хорошо бы, если так. Но ощущения здесь наполнены поразительной гипер-реалистичностью, что-то мне подсказывает, что вряд ли это сон, или воспоминания.

Во всяком случае, даже если это и сон, то довольно непростой!

Вот почему Ида опять стала ланью?

Не для того ли, чтобы существенно усложнить мою задачу? Стоп. А какая у меня задача…

Так, в священную пещеру я заходила с одной задачей – найти и спасти Иду. Значит ли это, что и здесь мне нужно сделать то же самое?

Скорее всего, да.

Однако неизвестный зложелатель, заманивший нас с Идой в этот мир, сильно просчитался, думая, что здесь поиски лани сильно затянутся. Я откуда-то знала, что ловить вздумавшую поиграть Иду мне не впервой, и раньше я всегда успешно с этим справлялась. И сейчас справлюсь!

Кажется, вот следы, оставленные узкими копытцами, а здесь примяты верхушки травы, лань перепрыгнула небольшой пригорок, но верхушка всё равно примялась.

– Ида! – позвала я. – Ида! Ты выиграла, возвращайся! Идочка!

Я пыталась подозвать лань ласковым голосом, но проказница или затаилась где-то в пушистых кустах, потому что по правилам игры мне надлежало самой найти её, или ускакала так далеко, что просто не слышит моего голоса. Как и признания факта собственно проигрыша.

В последнее верить совсем не хотелось.

– Ида! – опять позвала я.

Что-то шевельнулось в кустах лесного ореха, под раскидистым платаном, и я, опередив свои мысли, рванула туда.

А разведя кусты, и ступив на узенькую каменистую тропинку, слишком поздно поняла, что дорога внезапно сильно накренилась вниз, и я попросту соскользнула по ней, а затем и вовсе кубарем покатилась.

На моё счастье, полет, состоявший из череды кувырков, был недолгим, сгруппировавшись на каменистом прохладном полу, я обнаружила, что цела. Даже, похоже, не поцарапалась ни разу. Ах, ну да, у меня же теперь какое-то прокачанное тело.

Неплохо бы осмотреться, куда меня занесло. Свет бил узеньким просветом откуда-то из-под самого свода. Пещера! Похоже на то. Однако, как сегодня всё не вовремя! Пока я буду искать возможность выбраться, Ида успеет убежать далеко.

Звук, напоминающий топот маленький ножек, прошелестел под сводом пещеры, я подняла глаза, но никого не увидела.

Прикинув, что до того отверстия в скале, через которое я сюда попала, лезть и лезть, решила всё же осмотреть пещеру на случай наличия другого выхода.

Глаза уже привыкли к полумраку, моя внезапная ловушка оказалась сравнительно небольшой и почти прямоугольной – где-то три на шесть метров, с высоким, очень высоким потолком. Что-то неприятно царапнуло внимание, что-то в этой ситуации было крайне неприятным, и это помимо того, что каждая минута, проведённая в пещере, отделяла меня от поисков Иды. Та, наверно, успела ускакать далеко…

Внезапно я хлопнула себя ладонью по лбу: надо же быть такой безголовой! Конечно, именно форма пещеры и вызвала нехорошее подозрение. Практически прямоугольная, с ровным полом и относительно ровными стенами, на которых видны следы кирки и каменного топора, эта пещера возникла здесь не просто так. Как возникла, наверно, и на моём пути.