Департамент Правосудия (СИ) - "Alexandera Bender". Страница 6

Ещё около часа я внимательно изучала книгу, но, увы, попасть, если верить написанному, в этот мир Хаоса можно было, лишь умерев, живым дороги туда нет. Вообще чтобы не умереть от любопытства и, чего греха таить, волнения за шефа (знаю глупо, а что поделать?), я должна, видимо, фен в ванну так случайно кинуть, чтобы током убило. Прекрасно!

Уже на последних страницах книги заметила чьи-то карандашные пометки, написанные идеальным каллиграфическим почерком. Буквы как в прописях не одной лишней чёрточки, даже завидно стало. Я-то пишу, как курица лапой, ужасно! Рада, что я почти ничего от руки не пишу на работе, иначе умерла бы со стыда, ей богу, это показывать нельзя.

"Мёртвый город — закрытый мир, в который живут мёртвые, а вход живым туда запрещён…"

"Это я уже поняла"- выдохнула и продолжила читать: "Но, Смерть не единственный способ, у смерти есть спутник — морфей или сон, он тоже может провести в Мёртвый город, но те, кто идут с морфеем, должны помнить, что чем дольше вы спите, тем ближе к вам смерть…".

Я задумалась. Невольно вспомнила Спящею красавицу, сколько она спала, кажется, сто лет?

Ну, да, наглотавшись снотворного можно запросто устроить свидание со Смертью, что-то я не хочу его видеть.

Я перевернула страницу, тут тоже на полях были карандашные пометки, но почерк изменился, буквы были наклонены совсем не в ту сторону, так пишут в младшей школе некоторые дети, особенно те, кто не могут писать правой рукой:

"Лабиринт сна, который может провести вас к Мёртвому городу, уже никогда не отпустит вас, после перехода вы станете "человеком лабиринта", он искажает реальность, будьте внимательны".

Что бы это значило? Я ещё раз перечитала эти два послание оставленные неизвестными любителями-экстрималами и, закрыв книгу, поспешила вернуть её на место. Затем оглянулась. И неуверенно позвала библиотекаря, я так и не знаю его имени.

Он выплыл из ниоткуда широко улыбаясь.

— Ну как, Дарья, нашли то, что искали?

— Да, — я кивнула, — простите, я так и не спросила ваше имя?

Он хмыкнул:

— Зови меня Лан, боюсь, полное моё имя будет для вас сложно произнести.

Я кивнула.

— Благодарю вас, Лан, за помощь, я обяза… — я запнулась, так как у дверей читального зала, в котором я находилась, заметила стоящего Судью, он небрежно облокотился о дверной косяк, руки сложены на груди. Кажется, он ждёт меня!

— Чёрт, я тут увлеклась, работать надо. Я спохватилась и поспешила к нему.

Но он не проявлял раздражение по поводу того, что я не на рабочем месте, он лишь улыбнулся и спросил:

— Как ваши успехи, юная леди?

Нет, да что это такое! Я сердито воззрилась на него, а в его взгляде читалась насмешка и азарт бывалого игрока. Чувствую себя лошадью на ипподроме, на которую заранее делаются ставки.

— Сэр, вам нравиться меня провоцировать или как? — поинтересовалась я.

— Может быть, — уклончиво сообщил он мне, — а теперь, поторопись, мы должны вовремя попасть на приём посла из Ландрела, на твоём столе в приёмной всё необходимое и не забудь захватить бумаги, они в синей папке лежат там же.

Он развернулся и пошёл не к лифтам, а почему-то к лестнице. Озадаченно посмотрела ему в след. Я совершенно не понимала, что происходит, но опомнилась и поспешила к себе на этаж. Вот слово "поторопись" я понимала хорошо.

Действительно, на моём столе лежали две коробки: большая и маленькая, явно из-под обуви. А возле клавиатуры лежала толстая папка без надписей.

В одной из коробок оказалось чёрное, бархатное, вечернее платье, полностью закрытое без декольте и голой спины, это несказанно радовало, так как не хочу любопытных взглядов! А с моими формами их избежать, никогда не удаётся.

Я примерила его, с моим небольшим ростом платье мне было явно сильно длинновато, но в другой коробке были туфли-лодочки на высоком каблуке, они-то и помогли мне не запутаться в подоле. Одевшись и покрутившись у зеркала в прилагающей к моему кабинету комнате, я причесала и уложила свои густые и непослушные волосы. Походив по кабинету, я опять уронила взгляд на папку, взяв её в руки и покрутив, раскрыв, попыталась просмотреть документы, но они были на странном языке рунического происхождения. Бесполезно. Я закрыла её. В дверь приёмной вошёл Судья. Кивнул мне и протянул руку, я неуверенно вложила свою ладонь в его и…. Черт… когда же я привыкну к перемещениям?

Глава 5.

Мы стояли в холе какого-то дома, а может и замка. Под самым потолком висели хрустальные люстры, такие в театрах бывают, из просторного холла вели на вверх две боковые лестницы с красной ковровой дорожкой, по ней поднимались пары в разнообразных нарядах и совершенно разной, иногда экзотической внешности.

Смотря на этот поток поднимающихся наверх и проходящих, видимо в зал для приёма, я вспомнила всё тот же роман Михаила Булгакова, только наверху гостей встречала не обнаженная Маргарита, а какой-то средних лет дяденька с рожками. Были ли у него копыта, не знаю, отсюда не было видно.

— Дарья, — позвал Судья.

Я посмотрела на него. Одет он был в белоснежный костюм, и когда он сменил одежду? Перед перемещением он был одет в привычный черный костюм волосы всегда распущенные, теперь были собраны в хвост, а на указательном пальце я заметила перстень, с красным изумрудом, внутри которого клубился сизоватый магический дым.

— Да, сэр.

Он достал из кармана пиджака цепочку с какой-то подвеской и, наклонившись, застегнул её у меня на шее. Я затаила дыхание и замерла.

— Что это? — Я попробовала рассмотреть украшение.

— Во-первых, он поможет тебе понимать речь присутствующих, во-вторых, оградит от излишнего внимания. Это был медальон с выгравленым на нём мечом и щитом.

Это ведь символы Войны, так? И что это значит? Я вопросительно посмотрела на Судью, но он больше не стал отвечать на невысказанные вопросы и отправился к лестнице, а я за ним, отставая на полшага, как положено секретарю на официальных приёмах. Это я знаю. Ещё на стажировке нам раз сто говорили, что где бы вы ни были, вы должны вести себя достойно, показывать окружающим, что вы тут на работе, а не развлекаться пришли.

Мы поднялись по широкой лестнице к залу, кроме мужчины с рожками тут стояли остальные три Всадника. Ведь я знала лишь Смерть, а вот других двоих видела впервые. Одеты они были, так же как и Судья и у всех имелись на руках перстни, разных цветов. Я внимательнее рассмотрела их:

Да определённо они все были, как две капли воды похожи друг на друга, их отличали лишь цвет волос и прически. Голод был с короткими чёрными волосами, глаза бездонные, казалось, из них смотрит на тебя сама бездна, меня передёрнуло от неприятного чувства, Смерть смотрел на меня с усмешкой, но молча.

Первый всадник- Чума, если верить легенде, его конь белый, — поднимался по лестнице, как раз за нами. Он был с каштановыми волосами, доходившие ему едва ли до плеч, с каждым из Всадников пришли и их секретари. Я кивнула своим коллегам. Это были девушки, примерно моего возраста или чуть постарше и, как я поняла, все смертные люди.

Вот хоть убейте, но мне кажется, братья друг друга не жалуют, холодно поздоровавшись друг с другом, они синхронно повернулись к дверям и, когда их распахнули, они вошли чётко и слаженно, они казались, в этот момент единым живым организмам, так слаженно и синхронно они двигались. Мы же, с девушками подождали секунду и вошли следом.

— За что ты сюда попала? — спросила девушка с волосами спелой вишни, кажется, секретарь Голода.

— Что? — непонимающе переспросила я.

— За что тебя определили сюда? Что натворила? — пояснила она, — разве ты не знаешь, что работа тут — эта замена наказанию? Всадники влияют на нас, — горько усмехнулась она, — знаешь голод можно испытывать не только от нехватки еды, но и от нехватки секса, боли, страха. Он постоянно терзает меня изнутри, и я не могу его ничем заглушить. Раньше я работала на панели, — доверительно сообщила мне она, — а вот теперь за это расплачиваюсь. У всех у нас за душой хоть один смертный грех, их семь и за каждый — своё наказание.