Грани одиночества (СИ) - Рем Терин. Страница 30

— Что ты хочешь показать Сантосу? — спросила я Сэпия, с жадностью сметая со своей тарелки сочный омлет с сыром и зеленью.

— Выход из тоннелей. Хорошо, что знакомить его с нашим миром будешь ты, — с хитрой улыбкой ответил мне муж.

— Ты передумал насчет моего участия в прогулке? — удивилась я.

— Конечно. Прости меня за все. Я не должен сомневаться, мне просто трудно верить в то, что такой, как я, действительно любим. Мальчики правы, это только мои страхи, и они недостойны мужчины, — сказал Сэпий, подарив мне нежный поцелуй. Мы немного увлеклись, но мой любимый сам отстранился, вызывая воинов для прогулки.

— Доброе утро Адаин, Дарион, — поприветствовала я арахнидов, осторожно погладив острые наросты на шипастых головах.

— С нашей Аллаидой каждое утро доброе, — проскрипел Адаин, склоняясь так, чтобы мне было удобно заскочить ему на спину.

— Ещё немного промедления, и наш гость бросится спасать Аллу из лап жутких монстров, предводителем которых является Сэпий, — пошутил Дарион.

Я уверена, что вы преувеличиваете, но в любом случае не стоит его заставлять ждать, — со смехом ответила я.

Сантос встретил нас у самого входа в тоннель, с беспокойством разглядывая меня. Я была вынуждена признать, что аристократ ведет себя вызывающе, как будто имеет право на что-то. Меня этот факт немного расстроил, все-таки хотелось бы думать, что я не ошиблась в оценке этого мужчины и он, несмотря на свою неуместную симпатию ко мне, все же хороший человек и не нарушит границ допустимого общения.

— Доброе утро, Сантос. Мы сейчас отправимся посмотреть на настоящее чудо. Тарион разрешил тебе присутствовать при рождении первых ткачиков его гнезда. Это очень красиво. Но касаться гнезд и малышей запрещено. Я надеюсь на твое благоразумие, — сказала я, наблюдая за тем, как к парню сзади подкрадывается его перевозчик с явным желанием напугать.

— Доброе утро, Форст, — сказал аристократ, не оборачиваясь к арахниду.

— Ты понравился гнезду, иначе они не пытались бы с тобой играть, — сказала я.

Сантос ответил мне открытой улыбкой, которая сделала его и без того весьма привлекательное лицо по-юношески красивым и располагающим. Я не смогла удержаться и не ответить на нее, от чего мой муж помрачнел, но от комментариев воздержался. На этой странной ноте мы и отправились в зал рождения.

По дороге мы беззаботно болтали о моем мире. Сантоса очень заинтересовали увиденные вчера ловушки и механизмы, поэтому с восторгов по поводу моей изобретательности мы плавно перешли на описание чудес технического прогресса и его минусов.

В зале Жизни, как обычно, было светло и чисто. Старое гнездо встретило меня заливистой трелью и радостью, которую оно транслировало всем своим детям, заставляя их буквально преклоняться передо мной. Второе гнездо, когда я его коснулась, тоже мелко задрожало, но сейчас ему было не до нежностей. Пусть особенной боли от рождения малышей оно не испытывало, но сейчас спазмы скручивали большое цветное тело. Я выпустила свою силу, помогая ему и обезболивая.

Яркие звезды готовых к появлению на свет ткачиков скользили под кожей гнезда, собираясь в одну большую яркую точку, и вот тело гусеницы сжалось, выталкивая внушительный по размеру кокон.

Через пару минут маленькие пушистые лапки разорвали кокон, и нашему взору предстали очаровательные мохнатые мячики, за длинными воздушными ворсинками у которых смутно угадывались очертания паучков.

Маленькие неуклюжие мячики сначала двинулись в сторону моих мальчиков. Коснувшись лапками рыжиков, они направились к нам с Сэпием. Я млела, осторожно обнимая воздушные комочки, стараясь не навредить им своими касаниями. Муж тоже был доволен, ощущая, как и я, радость наших детей, а Сантос выглядел совершенно потрясенным. Причем было трудно сказать, понравилось ему увиденное или нет.

Няньки дали нам еще немного поворковать с малышами и ловко собрали их на свои пушистые спины, исчезая в той комнате, где мы в первый раз увидели наших детей.

— Ну что, теперь посмотрим на Золия? — предложила я, обращаясь к Сантосу.

Мы посетили загадочного подземного утилизатора, потом недолго побыли в пещере со светящимися грибами, наблюдая, как вагонетки переносят грузы под потолком тоннелей.

Под землей трудно определять время, но по моим ощущениям, на это мы потратили целый день. В итоге, довольные и усталые, отправились в комнату, выделенную гостю, и поужинали за большим, обильно уставленным столом.

Сэпий решил не придерживаться этикета: он притянул меня к себе на колени и кормил лучшими кусочками. Маг как-то грустно и задумчиво на нас поглядывал, но никак не комментировал увиденное.

Всю неделю мы провели втроем, не считая редких посещений мальчиков и наших бессменных перевозчиков: Адаина, Дариона и Форста. Один день мы провели у подземного озера, наблюдая, как рабочие арахниды находят и очищают путь новым родникам.

Дело в том, что подземные вены ручейков и речек часто меняют направление потока из-за обвалов в руслах или смещения пласта породы, и чтобы озера не перестали «дышать», арахниды своей магией находят и очищают новые русла. Таким образом водоемы, дающие им необходимые ресурсы, не пересыхают.

В другой день мы отправились в место прежнего роения сурхов, чтобы посмотреть, как устроен подземный город инсектоидов.

Если у пауков все относительно похоже на человеческие жилища, то находясь в тараканьем городе, я не могла отделаться от ощущения присутствия в чужой реальности — фантастической, жестокой и непостижимой человеческому разуму.

Стены огромного грота были покрыты округлыми карманами, каждый из которых был изрыт круглыми и овальными дырами. Все пространство было заполнено этими непонятными для меня сооружениями. Через некоторое время в этом месте я совершенно растерялась, утратив ориентиры — где верх, где низ, а чувство опасности и беспокойства преследовало, несмотря на то, что со мной был Сэпий и воины. Сантос, как я, был хоть и увлечен, но насторожен и подавлен.

Когда мы оттуда ушли, я еще долго не могла прийти в себя, испытывая чувство тревоги, но Сэпий заверил, что рой уничтожен, а другие сурхи никогда не селятся в покинутых городах.

Когда подрастут воины гнезда Тариона, они вместе с рабочими старого и нового гнезда отправятся туда и переделают этот грот под зал, похожий на те, что уже обжили арахниды.

Потом посетили воинов на самой крайней границе Гнезда, у побережья океана. Здесь неподалеку находится еще один большой рой инсектоидов, но это более молодое поселение, и в данный момент они заняты размножением и наращиванием своего города, поэтому не особенно активны.

Добирались мы туда более восьми часов, поэтому решили воспользоваться возможностью и выбрались на поверхность в прибрежной деревеньке.

— Посмотри, какая красота! — дергала я за рукав Сэпия, как маленький ребенок, не в силах сдержать эмоций.

— Да, я и забыл, как величественен океан, — сказал муж, сгребая меня собственническим жестом.

— Закат здесь просто прекрасен, — поддержал нашу беседу Сантос, стараясь подойти поближе ко мне, но остановился под строгим взглядом арахнида.

Мы действительно поднялись на поверхность именно в тот момент, когда солнце клонилось к горизонту, раскрашивая и без того потрясающий пейзаж своими яркими красками.

— Сэпий, а ты ведь тоже приплыл с Вареи? Почему Гнездо отправилось с тобой, а не осталось с Тереем? — спросила я, несмотря на то, что муж старался избегать этой темы.

— Арахниды не любят путешествовать через большую воду. Местное гнездо умирало, а наше было в расцвете сил. С братом оставались весьма значительные силы: много воинов и рабочих арахнидов могли спокойно обеспечить его безопасность до рождения нового гнезда; я поехал только с гнездом, чтобы здесь уже принять жизнь новых арахнидов.

— Так все, кого я знаю, появились уже здесь? — спросила я, радуясь откровенности мужа.

— Да, кроме Форста. Он приплыл вместе со мной и еще пятью воинами. Тариона ты знала, остальные погибли задолго до рождения Аллы, — тихо сказал Сэпий, глядя вдаль.