Грани одиночества (СИ) - Рем Терин. Страница 27

— Не получилось? — сразу спросил он, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я только отрицательно покачала головой и пошла к Сэпию, мечтая спрятаться поскорее от всего мира в его родных объятиях.

К моей несказанной радости, нас больше никто не задерживал, поэтому мы с Сэпием и присоединившимся к нам Сантосом в спешном порядке выдвинулись из дворца далеко за полдень.

На улице нещадно палило солнце, отчего в нашей повозке было невозможно душно. Открытые окна не приносили ни прохлады, ни притока свежего воздуха, и меня укачало. А потом голова сильно закружилась и мой мир померк.

Очнулась я от ощущения приятной прохладной влажности на груди и лице. Кто-то убирал прилипшие к лицу пряди, а в глаза мне смотрел обеспокоенный Сантос. Почему он?

— Где мой муж? — прохрипела я.

— Здесь, — ответил мой арахнид, наклоняясь ко мне. Оказалось, что я лежу у него на коленях, и это его ласковые пальцы перебирают мои волосы. Я облегченно выдохнула и, притянув к губам, поцеловала его крепкую ладонь.

Оглядевшись, я смутилась. Утром, чтобы не провоцировать мужчин на конфликт, я выбрала блузку, застегивающуюся под самое горло, и длинную летящую юбку. Сейчас ворот рубашки был разорван, а шелковистая ткань прилипла к груди, намоченная водой, которой меня поливали, чтобы привести в чувство.

Я попыталась стянуть края и застегнуть оставшиеся пуговицы, но муж накрыл мои руки и тихо сказал:

— Не нужно.

Арахниды тянули повозку гораздо быстрее, чем это делали местные ездовые животные, но в Обитель мы прибыли только глубокой ночью. Всю оставшуюся дорогу я дремала на коленях Сэпия, борясь с тошнотой и слабостью, поэтому по прибытии не смогла оценить красоты замка, отметив лишь белые резные стены и высокие арки округлого потолка.

Мой любимый не дал мне идти самой в таком состоянии, и как бы мне ни было стыдно за свою беспомощность, он отнес и уложил в кровать, перед этим избавив от пыльной и влажной одежды. Я была вымотана настолько, что лишь краем сознания отметила заботу мужа и приятное прикосновение прохладного шелка к коже, а потом провалилась в глубокий сон без сновидений.

Утро следующего дня ворвалось в мое сознание умопомрачительными запахами свежей сдобы и ароматного местного аналога какао. За окном громко и заливисто щебетали птички. Яркое летнее солнце уже поднялось так высоко, что с улицы тянуло зноем.

Я с удовольствием потянулась, встречаясь с тревожным взглядом мужа.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, присаживаясь на кровать рядом со мной.

— Отлично, — ответила я, улыбаясь. — Видимо, просто укачало от жары. Сколько времени? Я проспала? Нужно торопиться! — засуетилась я, но была остановлена моим мужчиной, молча притянувшим меня в объятия.

— Не переживай. В тоннелях всегда прохладно. Можешь спокойно завтракать. Я приготовил тебе ванну. Расскажи — что произошло в кабинете императора?

— Да я сама не совсем поняла. Сначала все было вполне предсказуемо: мы пикировались с Андариэлом, потом я направила в него магию, как при лечении арахнидов, но энергия огибала его, не касаясь, тогда он приблизился и положил мою ладонь себе на лицо. Я попыталась лечить его так, но что-то произошло, и нас раскидало по разным углам комнаты с громким хлопком.

— А что ты чувствовала, когда он был близко и касался тебя? — спросил Сэпий, в волнении закусив нижнюю губу.

— Ничего особенного. Мне было страшно, хотя и не противно, как я думала, а когда нас раскидало, то рука неприятно саднила — обожглась, наверное, — сказала я, подтягивая свою ладошку к лицу, чтобы рассмотреть лучше.

К своему удивлению, я обнаружила прямо в центре ладони ожог, напоминающий клеймо в виде змея в короне. Сэпий тоже внимательно рассмотрел его и почему-то улыбнулся.

— Что это? Что он означает? — спросила я у мужа, замирая от страха.

— Я о таком только читал. В нашем мире великое счастье — найти свою единственную. Мужчина, обретший единственную, должен всячески беречь избранницу, потому что она для него не просто любимая, а подарок богов — возможность увеличить свой магический резерв, объединяя силы, и родить сильных наследников. В книге написано, что человек, посмевший предать свою половину, становится практически одержимым ею. Он испытывает постоянную потребность быть рядом, касаться, видеть.

— Ну и чему ты так обрадовался? Он же не даст нам покоя! Он и без одержимости нормальным не был, а если его еще и тянуть ко мне будет, то я из тоннелей больше никогда не выйду, чтобы не встречаться с Андариэлом, — меня даже затрясло от волнения.

— Успокойся. Ты не дослушала. Наказание состоит не во влечении, он испытывал бы его к тебе в любом случае, а в том, что теперь он не может тебя коснуться, сколько бы ни желал. Как написано, «ни кожей, ни духом, ни магией» — он не сможет навредить тебе больше. До него никто от таких подарков богов не отказывался.

— Почему-то со мной многое в этом мире случается впервые. Только для того, чтобы задеть побольнее меня, ему не нужно прикасаться, достаточно навредить тебе, детям или гнездам, — хмуро сказала я.

— Да, такая возможность у него останется, но твоя боль настигнет и его.

Закончив этот странный разговор, я буквально набросилась на еду, сметая со столика пирожки с вкусным повидлом, и, проглотив какао (местное название невозможно выговорить), я отправилась купаться.

Непередаваемое блаженство смыть с себя дорожную пыль и понежиться в освежающей влаге!

Выбравшись из ванны, я надела свои любимые штаны и тонкий свитер, помня о постоянной прохладе подземелья, и едва ли не вприпрыжку направилась к Сэпию, Сантосу и воинам, ожидавшим возле круглого прохода. Я наконец иду домой! Скоро я обниму своих малышей и забуду о человеческом лицемерии и подлости среди верных и честных арахнидов!

Глава 13

Мы разместились на спинах арахнидов и уже через несколько минут наслаждались прохладой подземных лабиринтов.

Я с удобством ехала на своем друге Форсте. Благодаря связи с Сэпием он знал, что мы сегодня возвращаемся, и ждал возле входа в тоннель. Мягкая поступь ткачика не шла ни в какое сравнение с пыточными устройствами, именуемыми каретами. Мой муж, всем видом излучая уверенность в себе и довольство, расположился на спине Дариона, легко удерживая равновесие. Похоже, мой ревнивец решил отомстить Сантосу за его флирт со мной, усадив того на Адаина, такого же крупного и быстрого воина.

У бедного аристократа побелели костяшки на пальцах — так он вцепился в наросты на спине арахнида, всеми силами неуклюже удерживаясь на этой высокоскоростной машине для убийства. За пару часов, что мы уже провели в пути, он не проронил ни слова, боясь свалиться и быть затоптанным воином. Мы же с Сэпием беззаботно болтали, выведывая у мудрого Форста последние новости. Вернее, что-то новое узнавала только я, а муж просто поддерживал беседу.

К концу нашего пути наследника клана Феросс сильно укачало, судя по его бледно-зеленому цвету лица, и я, укоризненно посмотрев на Сэпия, предложила поменяться местами. Сантос хотел мужественно отказаться и терпеть дальше, но я настояла. В последнее время я часто каталась на воинах, и такая поездка мне никакого дискомфорта не доставляла, зато Адаина и других арахнидов распирала гордость за мою ловкость и выносливость.

К месту мы добрались примерно через пять часов пути. Путешествовать на Форсте было вполне комфортно, поэтому вскоре наш гость отошел от неприятных ощущений и даже пытался поддержать вежливую беседу.

Наших мальчиков было уже много, поэтому их переселили в большой зал под куполом из прозрачных, но очень прочных камней, спаянных между собой магией арахнидов.

Я с удовольствием вошла в просторное помещение, наполненное дневным светом и зеленью, выращенной трудолюбивыми ткачами, и осмотрелась в поисках наших сорванцов. Завидев нас, дети издали радостные возгласы, и за секунды нас с Сэпием поглотила волна пищащих малышей. Первыми налетели гнездовые: любимые рыжики наперебой рассказывали мне, как они помогали рабочим в грибнице, а мы внимательно слушали и кивали, осторожно поглаживая острые лапки маленьким воинам, нежно прикасающимся к нам в поисках своей порции ласки.